Ольга Романовская - Будни тёмного мага

Посмотрел, где сейчас Элоиз. Как я думал: шпионит, ошивается в десяти милях, на одном из постоялых дворов.

Написал Кадеху письмецо и отослал обычной почтой. Захочет выслужиться — шикарный подарок сделал. А сам занялся своей местью. Пока восстанавливаю запас сил, успею всё подготовить.

Поел, оседлал лошадь и поехал искать девочку. Сниму какую-нибудь подходящую по возрасту, дам побольше денег — изобразит супругу. Уверен, Элоиз не откажет себе в удовольствии застигнуть нас на «брачном ложе».

Разумеется, нужно всё с умом сделать, а не в обычный бордель тащиться: некромантка ведь следит. Знаю я одно местечко: на вид — обычная гостиница, только услуги у неё необычные. Вот там и остановлюсь: подозрений у Элоиз не вызовет.

На том и порешил, пустил лошадь рысью к Дажеру. С некоторых пор моё отношение к этому городу поменялось, но чего только не сделаешь во имя мести!

С девочкой проблем не возникло — нашёл. Блондинку, немного ниже Оданы. За пригоршню золотых она согласилась выполнить все мои желания. И первым из них стало, чтобы она оделась поприличнее и покинула своё гнёздышко.

Девочка играла хорошо, никто бы не заподозрил, что она не моя благоверная. Чтобы картина была полной, купил простенькое кольцо, которое вполне сошло бы за обручальное. Потом Анже подарю: она снятыми с трупа проститутки вещами не побрезгует.

Сажаю девицу, которую зовут Лири, на лошадь и везу якобы домой. Только до дома мы не доедем — всё на постоялом дворе случится. На каком? Да где темнота застанет.

Покормил псевдожёнушку, повёл в комнату. Ну, дальше ей всё знакомо было.

Она думала, что это обыкновенная работа, только клиент попался с придурью. Но девочки к этому привычные: всё за ваши деньги. Ограничения определённые есть, нет их только для уличных и портовых шлюх, с которыми я дела не имею: падаль.

Я не разрушаю иллюзий, хотя девочка меня интересует гораздо меньше, чем перемещения Элоиз. Подбирается, как раз к кульминации поспеет.

Лири старается, отрабатывает деньги, мне нравится — сразу видно, что опытная.

Ладно, полчаса у меня есть, может, чуть больше, использую девочку по прямому назначению, а то нормального секса из-за всей этой кутерьмы давненько не было. Перепих с Оданой не считается.

Нет, я мог бы потерпеть, не умер бы, но не считал нужным. Изображать супругов нужно достоверно, а что поцелуи, что близость — один арк.

Тело Лири располагало к тому, чтобы им воспользоваться: ухоженное, полное, где надо, пахнущее ванилью. И я воспользовался.

Конечно, предпочёл бы кое-кого другого, ради которой подобных Лири девочек уже столько лет стороной обходил, блюдя пресловутую верность, но подвергать её опасности было бы преступлением.

Присутствие Элоиз на постоялом дворе я ощутил, когда занялся девочкой во второй раз. Замер, прислушиваясь.

Стоявшая на четвереньках проститутка перестала томно постанывать и удивлённо обернулась, поправляя волосы:

— Что-то не так?

— Всё так, сладкая, — поспешил успокоить я, хлопнув её по ягодицам.

Продолжил, прикидывая, успею ли закончить. Хотя, сдаётся, с эти будут проблемы: настрой прошёл. Как говорится, сейчас у меня иные потребности.

Поняв, что уже всё и на сегодня больше не предвидится, девица села на постели, намереваясь встать, но в мои планы это не входит. Обнимаю, притягиваю к себе, изображая мужа. Говорю всякую белиберду, Лири хихикает.

Да уж, не Одана. Скажи я Данке, что она красивая, что соскучился и люблю, — расплылась бы, всего расцеловала… Сказать, что ли? Ей ведь хочется. Иногда смотрит на меня, ждёт. Смешная женщина, зачем говорить очевидные вещи?

И тут, в самый разгар семейной идиллии, появилась Элоиз. Видок у неё был такой, будто кошки драли.

Настроена была решительно, без лишних разговоров надумав сделать меня вдовцом.

Проститутка завизжала при виде нордана в руках Элоиз, заголосила на весь постоялый двор: «Спасите, тёмная ведьма!». Надеюсь, её услышали. Но на помощь всё равно не придут: побояться.

Первым норданом некромантка её не убила — я помешал. Но потом мне уже не до девчонки было, хотя защиту кое-какую поставил: по легенде жена ведь. Если б сидела в комнате, дура, жива осталась, но её же в коридор понесло! Результат — довольная Элоиз, с упоением вторично вонзающая заговорённый кинжал в спину мнимой Одане.

К слову, получилось всё реалистично: я мог бы и не заметить удара, замаскированного ложным манёвром. А так… Я просто не стал подставляться, рисковать ради продажной девки, потому как не хотелось, отводя нож, получить кастетом Каашера по рёбрам.

Воспользовавшись минутной потерей концентрации противницы: месть опьяняет, кружит голову, материализовал в руках кнут Шорана и полоснул им по ногам Элоиз. Сдавленный стон констатировал перелом костей. Увернулся от Драконьего ока, но, зная коварство этого заклинания, поспешил отбить его тем же кнутом.

В отличие от нордана, Драконье око не успокаивается, пока не настигает жертву, разворачиваясь и перестраиваясь в пространстве, рикошетя о стены. У него двойная суть — парализующая субстанция, пронзающая иглами тело, и алая, прожигающая сердцевина. Пользоваться сей милой вещичкой лучше на открытой местности, а то можно и самому схлопотать. Элоиз и схлопотала, так как я отбивал прицельно, одновременно пригибаясь, дабы избежать встречи с банальным огненным заклинанием.

Её стон музыкой ласкал слух.

Пахло палёной кожей.

Элоиз стонала, не в силах даже зажать кровоточащую рану. Лицо перекошено болью.

Усмехнулся, подошёл вплотную, достал ритуальный нож. Я обещал, что ты умрёшь на костре — и ты умрёшь, но кто сказал, что это будет первая твоя смерть? Ради такого дела я готов пару раз вернуть твою гаденькую душу в тело.

— Неужели вы убьёте женщину?

— Мне послышалось, или ты просила пощады?

Промолчала, осознав глупость своих слов.

Я убиваю женщин, а уж своих врагов — и подавно.

— Некромант — а даже не попытались воскресить супругу. Или вы женились на ней по корыстным мотивам?

— Да нет, Элоиз Айбвигиль, я такими вещами не торгую. В отличие от тебя. А та, что ты убила, ничего для меня не значит — одна из цыпочек на продажу. Ты просчиталась, дорогуша, и теперь издеваться буду я.

Я по рукоять вонзил нож в её тело, начиная выламывать рёбра.

Чего только не предлагала мне Элоиз за сохранение своей жизни, клялась, что не тронет никого из моих близких. А я продолжал, медленно, смакуя каждую каплю крови, каждый её стон.

Потом она уже не просила — она кричала, но никто её не слышал. И не видел. Я позаботился о том, чтобы мне не мешали творить своё правосудие.

Кровавая лужа расползалась на полу, кости иголками ежа торчали из истерзанного тела. Жизнь едва теплилась в этом теле и, наконец, угасла.