Дмитрий Воронин - Плечом к плечу

Около сотни казней — с подробным перечислением прегрешений. Около сотни — не такая уж большая цена за погашенный мятеж. В основном на плаху шли люди довольно высокопоставленные, сановники, дворяне… среди приговоренных оказались двое не последних из Братьев, Безликий в золоченой маске с гематитом, Консул Тайной Стражи. Правда, Блайт мог голову дать на отсечение, что каждая из жертв была подобрана с особым тщанием, а уж гематитовую маску несчастному и вовсе надели накануне казни. Зато народ увидел именно то, что ему намеревался показать Юрай Борох — «справедливость». Его Величество Унгарт Седьмой безжалостен к врагам государства, как бы высоко они ни стояли. Слава Императору!

А те, кто прятали в подполе мечи и подумывали о том, что Император уже порядком засиделся на своём троне, тоже поняли сказанное специально для них. Мол, только дайте повод — и не просите потом о помиловании.

Гуран успокоился. Место в резиденции Тайной Стражи занял новый человек — в меру ретивый, в меру осторожный. Всё вернулось на круги своя. И даже охота на Ангера Блайта, не прекратившись (преступления перед Короной, действительные или мнимые, срока давности не имели), стала куда менее напряженной. Бывшему Консулу удалось восстановить старые связи, найти людей, преданных не столько организации, сколько лично ему. И нацелить их на новую задачу.

Два года скрупулезного разбирательства, огромное количество истраченного серебра. Не стоило отказывать Блайту в предусмотрительности, Тайная Стража на то и Тайная, чтобы иметь не афишируемые фонды, заначки «на чёрный день», тайники с оружием, надёжные убежища. Перещеголять в этом отношении Братство было сложно, но и сам Блайт, и его предшественники, создавая раскинутую по всему миру сеть, не упускали возможности поучиться у «заклятых друзей», которые, волей Императора, в любой миг могли стать врагами.

Теперь кое-что из припрятанного на чёрный день было пущено в ход. И два года напряженной работы позволили отыскать чудом уцелевший журнал.

— Эй, Пармеш!

Вышибала вырос на пороге, словно сидел под дверью и ждал зова.

— Скажи хозяину, мне нужна бумага, листов десять, перо и чернила, несколько свечей…

Слуга удалился. Блайт усмехнулся, вновь проводя пальцами по сплетениям узора, способного остановить течение безжалостного времени. Быть может, по воле кого-то из богов этот фолиант, защищённый древним заклинанием, сохранился именно для того, чтобы сейчас, спустя три сотни лет после бесславной гибели капитана Гайтара, строки, написанные его рукой, сыграли свою роль.

Правда, Блайт ещё не вполне представлял себе, какой эта роль будет.

Первое упоминание о капитане Гайтаре, достойное пристального внимания, Блайт встретил давно, на заре деятельности в качестве Консула Тайной Стражи. Считается — ошибочно — что деятельность главы самой неоднозначной из организаций Эммера наполнена приключениями, тайнами, плетением зловещих планов, охотой на преступников, общением с Императором и его приближенными. Это мнение о своей работе Блайт слышал не раз, и вызывало оно у него лишь презрительную усмешку. Люди, искренне верящие в подобную чушь, попросту не имеют ни малейшего понятия, о чём говорят.

Работа руководителя такого ранга — это бумаги, бумаги и ещё много раз бумаги. Рядовой маг или воин из тех, кто обеспечивал карающую функцию Тайной Стражи, вполне может похвастаться насыщенной опасностями жизнью. Но лишь до тех пор, пока не перейдет из положения «действовать» в положение «командовать». Потому что командовать, не имея достаточной информации — однозначно провалить дело. И, напротив, грамотно спланированная, учитывающая сотни мелких, незначительных на первый взгляд нюансов, операция может быть осуществлена изящно и непринужденно. Настолько изящно, что любой олух, после пятой кружки пива, икая и пуская слюни от возбуждения, с апломбом заявит, что и сам бы сделал не хуже. Мол, делов-то…

Ну а тому, кто стоит на вершине планирования операций, кто определяет не только тактику, но и стратегию, работать над деталями приходится куда больше. Что-то можно перепоручить верным людям, но видит общую картину и принимает решения он один… выслушать подчиненных — дело правильное, нужное, но каждое мнение есть лишь кусочек сложной мозаики, и командир должен подобрать для этого кусочка единственно верное место.

Поэтому большую часть времени Консула занимали документы. И свежие, поступившие несколькими минутами, часами или днями ранее, и старые, истрепанные — но, иногда, гораздо более значимые.

К примеру — финансовые ведомости. Так уж повелось, что Тайная Стража, с готовностью оплачивающая услуги сотен и тысяч агентов, разбросанных по всем городам и селам Эммера, выкладывала деньги лишь за конкретную информацию, либо подпитывала нужного человека небольшими регулярными поступлениями. Учёт движения золота и серебра был поставлен, пожалуй, лучше, чем у самого Императора. И уж точно лучше, чем, скажем, у инталийских Святителей, которые, проповедуя аскезу и смирение, часто тратили огромные суммы просто под настроение, без цели, без эффекта, без смысла.

Если бы поверенные Императора пожелали изучить записи Тайной Стражи (как правило, в период правления каждого из Императоров Гурана такая мысль рано или поздно возникала), они бы обнаружили в них полнейший порядок. Ну, скажем, в тех записях, которые подчиненные Консула представили бы для проверки. Но Блайт, как и его предшественники, предпочитал кое-что перепроверить сам.

Тогда-то его внимание и привлекла стопка старых документов.

Как уже говорилось, Тайная Стража не имела привычки платить деньги за несделанную работу. Но выцветшие листы пергамента, лежащие на столе перед Блайтом, говорили, что так было не всегда. По меньшей мере, десяток раз золото выдавалось в обмен на обещания — если судить по датам, аккуратно нанесенным на счета, первый раз это произошло почти пять веков назад, последний — при жизни Консула Хоэра, которого Блайт сменил на этом высоком и хлопотном посту.

На одном из листов, трёхвековой давности, и мелькнуло знакомое имя.

Вообще говоря, рассказ о некоем капитане Гайтаре, захватившем власть на пиратской шхуне и приказавшем ободрать кожу со своего незадачливого предшественника, дабы обтянуть ею судовой журнал, давно стал легендой. Наряду со многими другими то ли реальными, то ли выдуманными историями, эта передавалась из уст в уста, окрашиваясь всё новыми и новыми подробностями, часто уж вовсе далёкими от реальности. Что поделать — у каждого народа есть свои предания, а пираты Южного Креста, как ни крути, уже давно с полным на то основанием считались отдельным… ну, если и не государством, то чем-то вроде того. Не имея единого правительства, не слишком думая о сплоченности и о законах, пираты умудрялись успешно балансировать между свободой и петлей, ни разу не разозлив Святителя или Императора настолько, чтобы те всерьез вознамерились положить конец существованию морских разбойников. Кто-то приходил на острова зрелым мужем и погибал в первой-второй схватке, кто-то проживал долгую жизнь и завершал её дома, в постели. Но и те, и другие не прочь были, за кружкой крепкого дешёвого пива, послушать истории о приключениях и битвах.