George Martin - Танец с драконами

– Шторма, – посетовал Хромой Ральф, приковыляв к Виктариону. – Три больших бури и скверные ветра между ними. Красные ветра из Валирии, пахнущие пеплом и серой, и чёрные ветра, принёсшие нас к её губительным берегам. Наше плавание было проклято с самого начала. Вороний Глаз боится тебя, милорд, иначе зачем ему отсылать тебя так далеко? Он рассчитывает, что мы не вернёмся.

Виктарион думал о том же, когда попал в первый шторм неподалеку от Старого Волантиса.

« Боги ненавидят братоубийц , – решил он, – иначе Эурон Вороний Глаз уже принял бы дюжину смертей от моей руки ».

В тот раз море бесновалось, палуба вздымалась и ухала вниз под ногами, и он видел, как «Пир Дагона» и «Красный Прилив» столкнулись с такой силой, что оба корабля разнесло в щепки. « Дело рук моего братца », – подумал Виктарион. И это были лишь первые потери в его эскадре. Но далеко не последние.

Потому он отвесил Хромому две пощёчины и сказал:

– Первая – за корабли, которые ты потерял, вторая – за болтовню о проклятьях. Заикнись об этом ещё раз, и я прибью твой язык к мачте. Вороний Глаз умеет делать немых, и я тоже. – В левой руке пульсировала боль, из-за которой Виктарион говорил жёстче, чем требовалось, но он всегда выполнял свои обещания. – Корабли ещё придут. Шторма закончились. Я соберу свой флот.

Обезьяна на мачте насмешливо взвыла, будто чувствуя его разочарование. « Грязная шумная тварь ». Он мог бы послать человека поймать её, но обезьянам нравилась такая игра, и они были куда ловчее матросов. Вой отдавался в ушах, из-за чего пульсирующая боль в руке казалась ещё сильнее.

– Пятьдесят четыре, – пророкотал Виктарион.

Нельзя было надеяться, что все корабли Железного Флота выдержат столь длинный путь... Но Утонувший Бог мог оставить ему семьдесят или даже восемьдесят кораблей. « Если бы с нами был Мокроголовый или какой-нибудь другой жрец ». Виктарион принёс жертву перед отплытием и ещё одну на Ступенях, где разделил свой флот на три части, но, по-видимому, он произнёс неправильные молитвы. « Это так, или же Утонувший Бог здесь не имеет силы ». Виктарион всё больше начинал опасаться, что они слишком далеко заплыли в странные моря, где даже боги были подозрительными... Но эти сомнения он доверил только своей смуглянке, у которой не было языка, чтобы ответить.

Когда на горизонте показалось «Горе», Виктарион призвал к себе Одноухого Вульфа.

– Я хочу поговорить с Сусликом. Передай мои приказы Хромому Ральфу, Бескровному Тому и Чёрному Пастуху. Все охотничьи отряды отозвать, лагерь снять к рассвету. Загрузить как можно больше фруктов и загнать на корабли свиней. Мы сможем резать их по мере надобности. «Акула» останется здесь, чтобы сообщать отставшим, куда мы уплыли. – Ей всё равно требовался длительный ремонт – после штормов от неё остался лишь остов. Таким образом, в его распоряжении остались только пятьдесят три корабля, но тут уж ничего не поделаешь. – Снимаемся с якоря завтра – с вечерним приливом.

– Как прикажете, – ответил Вульф. – Но новый день может принести новый корабль, лорд-капитан.

– Верно. А десять дней могут принести десять кораблей. Или ни одного. Мы потратили слишком много дней, высматривая паруса на горизонте. Наша победа будет ещё слаще, если мы одержим её меньшим флотом.

« И я должен добраться до королевы драконов раньше, чем волантийцы ».

В Волантисе он увидел, как на галеры загружают провизию. Кажется, весь город был навеселе. Моряки, солдаты и ремесленники танцевали на улицах с аристократами и жирными торговцами, в каждом трактире и кабаке провозглашались тосты за новых триархов. Все только и говорили, что о золоте, драгоценностях и рабах, которые наводнят Волантис, как только драконья королева умрёт. Виктарион Грейджой смог выдержать лишь один день. Он заплатил золотом за снедь и воду, хоть это и считалось позором для железных людей, и приказал своим кораблям выйти в море.

Шторма должны были рассеять и задержать волантийцев так же, как и корабли самого Виктариона. С божьей помощью многие из них утонули или сели на мель. Но не все. Ни один бог не мог быть столь благосклонен, и уцелевшие зелёные галеры уже могли обогнуть Валирию. « Большие боевые дромоны, кишащие солдатами-рабами, будут двигаться на север – к Миэрину и Юнкаю. Если Штормовой Бог пощадил их, они приплывут в Залив Скорби. Триста кораблей, а, возможно, даже пятьсот ». Их союзники уже под Миэрином: юнкайцы и астапорцы, войска из Нового Гиса, Кварта, Толоса, и Штормовой Бог знает откуда ещё. Даже флот самого Миэрина, покинувший город перед его падением. И против всех них у Виктариона было только пятьдесят четыре корабля. Пятьдесят три, если не считать «Акулу».

Вороний Глаз проплыл полсвета, он пиратствовал и грабил от Кварта до Высокодрева, заходил в порты нечестивцев, где швартовались только безумцы. Эурон осмелился заплыть в Дымящееся Море и выжил, чтобы поведать об этом. « И всё это с одним-единственным кораблем. Если он смог обмануть богов, смогу и я ».

– Есть, капитан, – сказал Одноухий Вульф. Он не стоил и половины Нута-Цирюльника, но его украл Вороний Глаз. Сделав Нута лордом Дубового Щита, брат переманил к себе лучшего из людей Виктариона. – Мы и в правду поплывем в Миэрин?

– Куда ж ещё? Королева драконов ждёт меня в Миэрине.

« Прекраснейшая из женщин на свете, если верить моему брату. Её волосы серебряно-золотые, а глаза – аметисты ».

Не наивно ли надеяться, что Эурон тогда сказал правду? « Возможно ». Скорее всего, королева окажется девкой с рябым лицом и висящими до колен сиськами, а её драконы – всего лишь татуированными ящерицами из болот Сотороса. « Но если она такова, как утверждал Эурон ...» Они слышали россказни о красоте Дейенерис Таргариен из уст пиратов на Ступенях и толстых торговцев в Старом Волантисе. Может быть, это правда. Эурон не собирался дарить её Виктариону, нет – Вороний Глаз хотел забрать добычу себе. « Послав меня как слугу, чтобы я достал её, он взвоет, когда я потребую её себе ». Пусть парни ворчат. Они слишком далеко заплыли и слишком многое потеряли, чтобы Виктарион мог вернуться назад без добычи.

Железный капитан сжал в кулак здоровую руку.

– Сходи, убедись, что мои приказы выполняются. Найди мейстера, где бы тот ни прятался, и пришли его в мою каюту.

– Есть! – Вульф захромал прочь.

Виктарион Грейджой вернулся на нос корабля, чтобы осмотреть свой флот. Паруса на заполнивших море ладьях были убраны, вёсла вставлены в уключины. Корабли стояли на якорях или лежали на белом песчаном берегу. « Кедровый Остров ». Где же кедры? Похоже, сгинули четыреста лет назад. Виктарион дюжину раз высаживался на берег поохотиться, но ещё не видел ни одного кедра.