Лорел Гамильтон - Обнаженная натура

Там, где он был когда-то мужчиной, осталось окровавленное… но нет, гениталии были нетронуты, или выглядели нетронутыми. Единственный способ проверить — потрогать и убедиться, а мне этого не так уж хотелось. Мне пришлось присматриваться пристальнее, чем хотелось бы, но я была права: раны шли не поперек гениталий, а все больше вокруг.

— Когда вы собираетесь смыть эту кровь?

— Да, — ответил доктор Мемфис, — мы рассмотрим раны получше, когда отмоем тело, но сперва мы хотели, чтобы это увидели вы.

Я уставилась на него:

— Зачем?

— Вы же эксперт по оборотням.

— У вас свои оборотни есть в Лас-Вегасе?

— Есть, но их не разрешено подпускать к жертвам нападения ликантропов.

— Понятно, у нас так же. Значит, вам придется обойтись мною.

— Если ваша репутация реальна, маршал Блейк, это не называется обойтись.

Я отвернулась от его слишком пристальных глаз. Он хотел, чтобы я раскрыла это дело. Чтобы помогла поймать тварь, убившую их товарищей. Помочь я хотела, но терпеть не могу ощущать давления. Неприятное чувство, что, если я пропущу какой-то след, уже никто его не найдет. Я подумала, не позвать ли Эдуарда, но не знала, смогу ли я вызвать часть своего резерва так, чтобы не явился весь. А с Олафом я сегодня дела иметь не буду, если в моих силах этого избежать.

Я всмотрелась в раны как можно пристальнее.

— Такое впечатление, что когтями провели через пах, но только туда и обратно, не раздирая. — Я поднялась и показала на разорванное бедро. — Не вот так.

— Оборотней было несколько? — спросил Роза.

Хороший вопрос.

— Не исключено, хотя я так не думаю. При таком тесном и личном контакте места для драки хватило бы только двоим. Я не отбрасываю такую возможность, но эти раны настолько выводят из строя, что не было нужды второму оборотню вступать в бой.

— Его звали Рэндолл Шерман. Рэнди, — сказал Мемфис

Я мотнула головой:

— В морге имен нет. Я только и могу действовать, потому что это тело; Мне жаль, что это был ваш друг, но я не могу думать о нем иначе, потому что тогда не смогу работать,

— Я думала, вам нужно имя, чтобы поднять мертвого, — сказала Патрисия.

— Да, но ни одно из этих тел поднято быть не может.

— Почему?

— Жертвы убийства первым делом бросаются преследовать убийц. Они увечат или убивают все, что оказывается на дороге. В том числе ни в чем не повинных людей.

— Вот как, — сказала она.

Я смотрела на останки сотрудника Рэндолла Шермана и проклинала Мемфиса, который сообщил мне имя. Не знаю, почему такая разница, но вдруг передо мной оказался человек, а не тело. Я заметила, что он был высоким и спортивным, много времени посвящал поддержанию формы. Было ему где-то за тридцать, но только-только. Столько работы, чтобы быть сильным, быстрым, лучшим — и вдруг какой-то монстр оказывается сильнее, быстрее и лучше только потому, что у него в крови болезнь. Сколько ни таскай железо, сколько ни набегай миль, никогда не будет человек равен оборотню. Несправедливо. Но правда.

— Какие волосы найдены на теле и на одежде? — спросила я.

— Человеческие звериной шерсти нет — ответил Мемфис.

Я посмотрела на него.

— Да, — сказал он. — Имеете право на удивленный вид. Я видал двух жертв оборотней, и там мы много шерсти нашли на обоих. Невозможно подобраться так близко и не оставить собственной шерсти, но оборотень очистил это тело, чтобы мы не узнали, кто он.

Я покачала головой:

— Не обязательно, док. Можно вычистить медяшку, но не одежду и кожу. Я видела место преступления. Чертовская была драка, и времени на такую чистку не было.

— Тогда что же сделала эта тварь? Она была в костюме?

Доктор коснулся собственной одежды.

— Сомневаюсь, — ответила я. — Но по-настоящему сильный оборотень может выполнять частичное превращение.

— Я знаю форму человековолка или человекокота, — сказал Мемфис.

— Нет, я о другом. Истинно сильные могут превращать только кисти рук и ступни в передние и задние лапы. Я видела, как один вервольф так лез по стене здания.

— Это было одно из ваших дел?

— Не знаю, что вы имеете в виду, но я видела, как он это делал.

— Вбивая когти в стену дома? — спросила Патрисия.

— Да.

— Ух ты! Темные очки человека-паука, — произнес Роза.

— Скорее Росомаха, — ответила я, — но принцип тот же.

— И он ушел, — сказал Мемфис.

— Временно, — ответила я.

— И как его поймали? — спросила Патрисия.

— Я получила разрешение на поиск одичавшего вервольфа с помощью цивилизованных. А потом я его убила,

— То есть как — убили? — спросила она.

— Как? Подошла и всадила ему пулю между детских синих глаз.

Она беззвучно открыла рот кружочком.

— Всего одну пулю? — заинтересовался Роза.

— Нет.

— Давайте к делу. Воспоминания маршала послушаем потом, когда поймаем нашего клиента,

— Простите, доктор, — сказала Патрисия.

— Виноват, док.

— Значит, вы думаете, это сделал очень мощный оборотень?

— Практически я в этом уверена, и тогда остается очень небольшой выбор подозреваемых. Ни в одном городе не найдется много оборотней, на такое способных. В большой группе одного вида — не больше пяти. В маленькой — один.

— Вы думаете, что других наших людей тоже растерзали оборотни?

— Нет. Там будто бы что-то многорукое действовало. И в каждой руке по лезвию.

— Вы знаете какое-нибудь противоестественное создание с большим числом рук, маршал?

Я задумалась.

— Многорукие существа есть во многих мифологиях, но ни одного аборигенного для нашей страны. И если честно, доктор Мемфис, нет ни одного сейчас, о котором я бы твердо знала, что оно существует

— Очень трудно отделить факты от вымысла когда мы живем в мире, где мифы реальны, — сказал он

— Какие-то существа вымерли, — ответила я

— То, что убило Рэнди Шермана, никак не вымерло.

Я почувствовала, как у меня губы кривятся в очень неприятной улыбке, спрятанной за полумаской. Я бы не хотела пугать штатских.

— Мы постараемся это исправить.

— Вам нужен будет ордер на ликвидацию, — сказал Мемфис.

— Четверо погибших полицейских. Один явно погиб от нападения оборотня. Вряд ли будут трудности с получением ордера.

— Полагаю, что да, — ответил Мемфис таким тоном, будто не вполне этому рад.

— Что-то не так?

— Только то, что я подписывал петицию в Вашингтон о пересмотре Акта о противоестественных опасностях. Я считаю, что ордера на вашу работу даются слишком широко и нарушают права человека.

— Не вы один.

— А сейчас я хочу только, чтобы вы поймали мерзавцев, которые это сделали, и черт с ним, что ордер будет выписан па основании плохого закона. Получается, что я — лицемер, маршал Блейк. А я не привык о себе так думать.

— Вам случалось видеть жертв вампира и оборотня, — сказала я.