Стас Бородин - Черные руки

— На ваших землях окажутся заброшенные города Иррагу, Илеу и Илие. Они когда-то были крупными торговыми центрами, но после того как алимы их разрушили, никто так и не решился их восстановить, — я положил камешки на тех местах, где на моей карте были города. — Быть может, вы пустите туда поселенцев, и когда-нибудь они вновь закипят жизнью, как в далеком прошлом!

— Ну, это надо подумать, — важно изрек Йонв. — Если от этого будет какая-то выгода, то почему бы и нет!

— Ты сначала прогони алимов! — Гихли, смеясь, ткнул брата локтем под ребра. — А то уже решает, какая будет от этого выгода!

Я засмеялся вместе с кочевниками.

— Надеюсь, что вы понимаете, что ничего этого не будет, если вы откажетесь плыть через море! — сказал я. — Треверы и Моры окажут вам не менее теплый прием, чем Инсубры. По суше вы ни за что не доберетесь.

Корнвахи замолчали, задумавшись над моими словами.

— Ты как всегда прав, — сказал, наконец, Оквахо. — Поэтому мы и выбрали тебя Унега Аховали.

Мы оставили воинов у костра, а сами отправились спать.

Палатка у нас с Хрианон была одна на двоих. Мы лежали под ворохом теплых шкур и плащей, согревая друг друга теплом своих тел. Я слушал, как умиротворенно посапывает девушка, а ее сердце размеренно бьется под моей ладонью.

Я уткнулся носом в ее пышные волосы и вздохнул. Шрам от ожога на моей груди нестерпимо зудел, а мое сердце не билось.

Прислушавшись к своим ощущениям, я не заметил никакой разницы. Я так же дышал, так же мерз и потел, как и раньше. Единственное, чего мне не хватало, так это привычного мерного постукивания в груди.

Раньше, я не обращал на него никакого внимания, а теперь, мне казалось, что внутри меня пустота! Будто пустая комната, в которой только что было полно гостей, которые ушли, не закрыв за собой дверь.

Ощущение было жуткое, от него даже мурашки время от времени пробегали по коже.

Хрианон зашевелилась во сне и запустила свои пальцы в мою ладонь. Я притих, словно мои тревожные мысли могли ее разбудить.

Теперь, когда в моей груди горела Слеза Сердца, не перестал ли я быть человеком? Не превратился ли я в чудовище, подобное Пожирателю, и не стоит ли простым людям теперь меня опасаться?

Раньше от этих вопросов у меня бы сердце забилось как бешеное, перехватило бы дыхание, и я бы ворочался в постели до утра, не в силах уснуть. Теперь, я всегда оставался спокоен, внутри меня горело маленькое солнышко, наполняющее меня покоем. Я закрыл глаза и мгновенно соскользнул прямо в объятия сна.

Корабли вернулись порожняком через пять дней. Они спустили паруса и на веслах подошли почти к самому берегу. По сходням на причал сбежал офицер Кервин, командовавший кавалерией.

— Все в порядке, господин, — он вытянулся передо мной во фрунт. — Мы заняли плацдарм и принялись за сооружение укреплений. Рано утром была стычка с кочевниками, но мы их раздавили как тараканов! Мастер Эйрант послал меня приглядывать за капитанами, чтобы те не вздумали направиться куда-нибудь в другое место!

— Очень правильно! — Брас с самого начала невзлюбил торговцев. Теперь, когда мне не нужны были услуги переводчика, он все свое время проводил со своим народом.

— Не думаю, что они бы на это решились, — я покачал головой. — Их хозяева все равно в Занде.

— Осторожность не помешает, — упрекнул меня скаут. — Они могли договориться с торговцами и сбежать! Тогда нам бы пришлось топать пешком, в обход моря!

На погрузку войска ушел весь день. Корнвахские лошадки не были такими покладистыми как скаутские, так что пришлось напоить их успокоительным отваром.

Со скотом все получилось гораздо проще, его загнали на корабли как в обычный загон и заперли в трюмах.

Кочевники со всеми своими пожитками перебрались на транспорты и установили на ютах символы своих родов. Мы с Оквахо и Хрианон поднялись на борт последними, убедившись, что корм и вода для скота погружены, и никто и ничто не забыто на берегу.

На месте нашей стоянки остались только ровные ряды прогоревших костров, да голая земля там, где скот подчистую выщипал траву.

Богатые торговцы махали нам на прощание руками и что-то кричали.

— Проклинают наверно, — хмыкнула Хрианон. — Сбрось-ка ты их в воду!

Я улыбнулся и обнял девушку за талию.

— Была бы ты на их месте, — сказал я. — Ты бы бесновалась еще и не так!

— Я? — Хрианон сделала удивленное лицо. — Да я же самый мирный на свете человек!

Гребцы втянули весла, и моряки засуетились, поднимая над нашими головами треугольные паруса.

— Ветер попутный! — закричал капитан. — За два дня доберемся!

— Тебе это ничего не напоминает? — шепнул я на ухо Хрианон.

— Напоминает, — кивнула она. — Только тут потеснее, чем на «Карателе», да и пахнет здесь не очень приятно!

Вся палуба была занята кочевниками, которые сидели, вцепившись друг в друга, и с тоской таращились на удаляющиеся берега.

— Интересно, что сейчас Айс поделывает, — сказал я мечтательно. — Он уже, наверно, стал великим волшебником! Быть может мы с ним и встретимся, если мастер Кеандр взял его с собой!

— Жду не дождусь, — фыркнула Хрианон. — Может, он еще и хорошим манерам научился!

— Это было бы кстати, — кивнул я. — Может и тебя чему-нибудь научит!

Девушка открыла, было, рот, чтобы ответить очередной колкостью, но вместо этого повернулась, и поцеловала меня в щеку.

— Вот погоди, — прошептала она. — Даст король мне дворянский титул, найду себе жениха, который оценит меня по достоинству!

— Сомневаюсь, что кроме меня в Лие найдется второй такой же идиот, — усмехнулся я. — Я с ужасом жду того момента, когда моя мама тебя увидит!

Хрианон больно ткнула меня локтем в живот и засмеялась.

Море было спокойным, а ветер попутным. Как и предсказывал капитан, плаванье заняло два дня. За это время кочевники успели проклянуть всех богов, своих вождей и Унега Аховали с ними за компанию.

Большую часть времени корнвахи проводили перевесившись через планшир, или валяясь вповалку на тесной палубе. Малейшая качка приводила воинов в ужас. Только маленькие дети, да подростки совсем не страдали от морской болезни. Они веселыми ватагами скакали между взрослыми и карабкались на мачты, приводя в ярость матросов и в ужас матерей.

— Чтобы я еще раз взял себе на борт этих обезьян! — причитал капитан. — Лучше пусть меня за ноги подвесят на рее!

— Будешь возникать, я тебя за яйца подвешу! — радостно пообещал капитану Брас. После чего морской волк сразу же перестал жаловаться.

Когда на горизонте показался берег, корнвахи разразились леденящим кровь боевым кличем.

— И-ссса! — прокатилось над морем, когда двадцать тысяч глоток завопило одновременно.

Заржали кони, почувствовавшие землю, заволновался и скот.