Стас Бородин - Черные руки

Я распахнул забрало и захрипел, втягивая в легкие холодный воздух, пропитанный запахами крови, дерьма и смерти.

Ощущение было такое, словно это мне самому только что срубили голову, и проткнули грудь десятком стрел. Руки у меня тряслись, а ноги, разъезжались в разные стороны, не желая сгибаться в суставах.

Мы победили, мы одолели очередное чудовище, которое Судьба поставила у нас на пути. Но радости не было. У меня все словно заледенело внутри. Со стоном я поднялся на ноги и оперся на Ивинена, вонзив черное острие глубоко в землю.

Повсюду валялись изувеченные тела вождей. Мои ноги по щиколотку утонули в кровавой грязи, а с низких осенних небес посыпались первые белоснежные хлопья.

— Зима пришла рано в этом году, — перевел Брас слова Вождя Скорпиона. — Мы не сможем вернуться в Дикие земли. Там нас ждет только голод и смерть.

Оставшиеся в живых вожди сидели вокруг костра. Глядя на них, я понимал, что некоторые из них не протянут и до утра. Раны, полученные ими в бою, были такими страшными, что даже самые искусные лекари были бессильны помочь.

На столе передо мной лежал амулет бессмертия, который корнвахи сняли с тела короля. Амулет был холодным и безжизненным. Я коснулся его Ивиненом, но тот никак не отреагировал. Похоже, что тварь умерла вместе со своим хозяином.

Что же, тем лучше! Одной проблемой меньше!

Я повернулся к сыновьям вождя Волков, которых тоже пригласили на совет.

— У меня есть для вас предложение, — сказал я. — Вы готовы его выслушать?

Брас исправно переводил.

Кочевники гордо подняли головы и коснулись пальцами своих ушей.

— Я предлагаю вам пойти со мной, — сказал я, прикладывая руку к груди. — Я знаю, где есть прекрасные пастбища и хорошая охота!

— Вожди слушают, — перевел Брас.

— Вы возьмете эти земли себе, — продолжил я. — И станете нашими добрыми соседями, соседями и союзниками, на века!

Вожди переглянулись и зашептались.

— А кому сейчас принадлежат эти земли? — спросил вождь Скорпион.

— Племенам алимов, — сказал я. — Нашим врагам.

— Это сильные воины? — спросил вождь улыбаясь.

— И очень храбрые! — кивнул я. — Они столетиями совершают набеги на наши земли, и мы до сих пор не можем с ними справиться!

Вожди зашептались.

— Мы согласны, — сказал вождь. — Чем храбрее враг, тем больше слава! Мы заберем их земли и сделаем их нашими пастбищами!

— Мне кажется, — зашептал мне на ухо Маш. — Что ты делаешь большую ошибку, пытаясь стравить этих кочевников!

— А мне кажется, что это гениальная идея, — возразил Аш. — Если они перебьют друг друга нам же лучше!

— Я не хочу, чтобы корнвахов перебили, — оборвал я скаутов. — Я хочу, чтобы наш с ними союз продлился столетия, и чтобы они верно охраняли наши западные границы!

— Задумка великая, — кивнул Маш. — Кто знает, может что-то из этого и выйдет.

Старший сын вождя Волков встал со своего места, выхватил из-за пояса нож и полоснул себя по ладони. Подняв руку над костром, он уронил несколько капель крови в пламя.

— Клянусь своей кровью, и кровью предков вечно хранить верность нашему союзу, — перевел Брас.

Я посмотрел на забинтованную голову воина и кивнул. Запустил руку за пазуху и, вытащив сверток со скальпом, протянул его корнваху. Тот незамедлительно встал на колени и с величайшим почтением принял мой подарок.

Я тут же отправил скаута на встречу «компании» мастера Эйранта, чтобы предупредить его о нашем союзе с корнвахами, которые разбили свой лагерь на холмах к югу от Тента.

С утра шел снег, укутав весь мир белоснежным одеялом. Кочевники разбирали свои повозки, ставили палатки и готовили погребальные костры. Скауты, к радости местных жителей, выгнали скот из города и погнали его к крепости Маген.

— Спасибо, что оставили меня, — сказал Брас, хватая меня за руку ледяными пальцами. — Я принесу больше пользы в роли переводчика, чем посудомойки мастера Геренхира!

— Это как сказать! — засмеялся Аш. — Руками ты лучше орудуешь, чем языком!

Мы стояли на крепостной стене и наблюдали за кочевниками. Каждый род, потерявший своего вождя, готовился к похоронам. На огне жарилось угощенье, а безутешные вдовы пели заунывные печальные песни.

— Мы должны будем обойти все костры, — сказал я Брасу. — В первую очередь я хочу навестить род Волков.

Мастер-скаут закивал.

— Это для них будет большой честью, — сказал он. — Они первыми присягнули на верность, так что они это по праву заслужили.

Для короля Торха Второго сложили особенно большой погребальный костер. Мертвеца усадили на золотой трон, а отрубленную голову положили ему на колени.

Женщины отмыли тело от крови и грязи и нарядили в лучшие одежды. Пожилая рабыня расчесала спутанные волосы, а суровый жрец покрыл лицо белой краской и подвел глаза сурьмой.

Теперь, Торх Второй не внушал ужаса. Его лицо было спокойным и умиротворенным. Он казался простым мальчишкой, уснувшим на коленях у матери.

— Если бы магия не поработила его, — сказал я, повернувшись к друзьям. — Все могло бы быть по-другому.

— Думаю, что нечего все валить на магию, — сплюнул Маш. — Ведь человечек был сам по себе дерьмо!

— Все не так просто, — возразил я. Больше говорить на эту тему мне не хотелось.

Погребальные костры пылали всю ночь. Запах горелой плоти и крики женщин проникали в дома даже сквозь закрытые ставни, не давая горожанам заснуть.

Ночь мы провели в компании пьяных воинов Волков, которые наперебой рассказывали о своих подвигах, хвастались скальпами и трофеями. Мы были уже настолько навеселе, что плохо соображали, происходит это все на самом деле, либо нам это только снится.

Белый снег почернел, усыпанный пеплом. Прогоревшие погребальные костры превратились в груды головешек, а страшные события вчерашнего дня, с первыми лучами солнца, казалось, навсегда канули в лету.

Сбросив плащ из волчих шкур, который кто-то заботливо накинул мне на плечи, я побрел по спящему лагерю.

Женщины всегда просыпались раньше всех. Они разбивали лед в бочках с водой, и ставили на огонь котелки со снедью. Сонные детишки выползали, ежась, из палаток, и изумленно таращили на меня свои раскосые глазенки.

Аш поджидал меня на краю лагеря.

— Я расставил посты, — скаут кивнул на холмы. — Они предупредят нас о прибытии наемников и проследят, чтобы не возникло неразберихи.

После ночной пьянки с кочевниками он выглядел на удивление свежим, тогда как у меня раскалывалась голова, а ощущение было такое, словно я только что воскрес из мертвых!

— Хлебни-ка вот этого, — Аш протянул мне флягу, с каким-то скаутским зельем. — Это изобретение Маша, спасает от любого похмелья!

С благодарностью я пригубил чудо-снадобье, и заставил себя сделать пару глотков.