Владимир Лавров - Сопротивление материалов

— Не человеку, а мужчине, — повторила за подругу Дубровская.

— А… йа, натюрлих.

Веселов и компания засмеялись — шутка удалась.

— Женщина очень даже может быть другом человеку… то есть мужчине, но только если они не спят вместе, — упрямо продолжал своё Мартин, — у меня есть подружки, с которыми я дружу с пятнадцати лет, и мы остаёмся хорошими друзьями только потому, что мы ни разу не спали вместе. Я для них иногда лучшая подружка.

— Это неожиданный поворот, — признался Веселов.

— А если спят? — спросила Дубровская.

— Тогда тяжелее, — признал Мартин, — накладываются дополнительные чувства — долг, обязанность, желание близости, в конце концов… это отвлекает.

Вся компания удивлённо замолчала, переваривая информацию.

Они лежали в выдолбленных во льду лунках, укрытые искусственно вызванным снегом в ожидании сигнала к атаке. Восемьдесят девять членов тайного ордена готовились напасть на антарктическое логово вампиров и "Изумруда". Все они были в защитных мантиях, с покрывалами невидимости, и все были увешаны различным оружием обильнее, чем новогодние ёлки шарами. В ожидании сигнала к атаке они и занимались подобным трёпом — лежать молча было выше человеческих сил. Сигнала к атаке всё не было — находившиеся в дозоре на вершине скальной гряды Сергей Александрович Гуров и Томас Матзке чего-то ждали.

Наконец приказ поступил — но совсем не такой, какой ожидали "паровозники".

— Возвращаемся в университет, там затевается нечто нехорошее, — сказал Сергей Александрович. Одновременно у всех студентов, которые формально входили в разные ордена, запипикали сигналы срочного сбора.

Над университетом висел символ опасности — красное переливающееся зарево. Формально все члены "Летящего паровоза" находились на боевом задании — на уничтожении зомби в запретном городе Кощея. Только это могло объяснить их вооруженность. У ворот университета даже стояла палатка с флагом, на котором был нарисован паровоз с крыльями. В палатке дежурили две второкурсницы — немаги, для отвода глаз. Посовещавшись, решили оставить всех немагов около палатки — соваться в университет с их оружием смысла не было, любой маг моментально превратил бы их в беззащитную мишень. Немагов замаскировали в снегу вместе со взрослыми членами ордена, после чего двадцать пять магов — студентов и двое преподавателей двинулись в университет.

В университете Александра посетило ощущение дежа вю — две кучки магов друг напротив друга, только теперь прогрессисты стояли справа от векового дуба, что рос на площади университета, а консерваторы — слева. Обе группировки росли — прибывали всё новые и новые члены орденов. Ректор стоял около дуба и уговаривал решить дело миром. Александр, как и в прошлый раз, зашел за спину ректора. Ректор отметил наличие на всех "паровозниках" боевых доспехов, проводил их взглядами, но речь ради них не прервал.

— Сколько можно! — перебила ректора профессор Сазонова. За последнее время она превратилась в совсем иссохшую старушонку, но голос у неё оставался по-прежнему звонким, — Консерваторы уничтожили две наши боевые группы — у нас есть доказательства! И это при том, что на них никто не нападал! Такое противостояние не может больше длиться! Долой ретроградов и эгоистов! Покончим с этим прямо сейчас! — с этими словам профессор Сазонова вытащила палочку и обрушила смертоносную магию на строй консерваторов. Большая часть смертоносной магии пропала зря — консерваторы тоже были не дураки и смыслили в магии, но несколько человек всё-таки упало.

— Вот зараза, — сказал Сергей Александрович. Ректор шустро юркнул за широченный ствол дуба. "Паровозники" последовали его примеру, те, кто был с мётлами, взлетели и укрылись на уровне веток. Впрочем, на них никто не обращал внимания — консерваторы и прогрессисты были очень увлечены тем, что убивали друг друга.

— У меня печать ордена жжет, заставляет присоединиться к бою, — закричал Майоров.

— У меня тоже! — закричали сразу несколько человек из числа тех, кто входили в разные тайные ордена.

— Боритесь! Не поддавайтесь! — крикнул им Александр.

— Они не смогут, — сказал ректор, — печать ордена обязывает делать то, что решил орден, единственный способ им помочь — усыпить.

Александр немного поколебался, выстроил несчастных в рядок и усыпил их — но не на час, как советовал ректор, а на несколько минут. Тем временем находиться даже за дубом стало опасным — ордена перешли к самой тяжелой магии, бившей по площадям. Ненадолго всё затихло — находившиеся на площадке консерваторы перебили всех прогрессистов и занялись организацией засады — от ворот уже спешила новая партия прогрессистов.

— Сейчас прибудут студенты из дальних пещер, — сказал ректор Ваулиной, — и всё это повторится сначала. Так они мне весь университет перебьют. Могу я попросить вас спеть песню, ту вашу, которая всех выключает?

На площади раздался шум — засада консерваторам не помогла, прогрессисты задавили их числом. Через десяток секунд из пещер появилась обещанная толпа студентов, в основном — консерваторов. С ними был профессор Марадей. Поначалу они даже не сообразили, что происходит.

Ваулина начала свою песню. В роли хора выступали все члены "Летящего паровоза", кроме Гурова. Получилось хуже, чем на памятном выступлении, но для поставленной задачи хватило бы и одной Ваулиной. Прогрессисты из числа переживших успели поднять палочки, все остальные даже не успели — застыли, прислушиваясь к дивным звукам.

Ваулина пела так и не так, как она пела на первом курсе. Теперь уже пела не озорная девчонка, а женщина, познавшая любовь и горечи потерь. Александр успел заткнуть уши (ректор и Гуров поступили так же), остальные вынуждены были подпевать и — соответственно — слушать песню. Один за другим "паровозники" падали на снег с глупыми улыбками на лице. Даже сквозь заткнутые уши Александр слышал, что Ваулина пела нечто невыразимо прекрасное.

Прибыла ещё одна партия консерваторов, она повалилась на снег, ещё не доходя до площади. То же произошло и с группой преподавателей — прогрессистов. И тут Александр понял, что с Ольгой происходит что-то невероятное. Она пела всё воодушевлённее, всё громче и красивее, отдавая звуку всю себя, превращаясь в звук, в свет, в сияние… А потом она вся превратилась в сияние, и светящаяся женская фигура выплыла из одежды, чтобы раствориться в воздухе. Песня звучала ещё мгновение, а затем пропала. На снег медленно падали уже пустые боевые доспехи. Александр не верил своим глазам. Ректор и Гуров валялись на снегу с глупыми улыбками — очевидно, не смогли пересилить себя и открыли уши. Но всё это было мелочами, поскольку от ворот пешком и на мётлах двигались знакомые по Антарктике рыжеволосые маги. На университет напали вампиры!