Ксения Медведевич - Мне отмщение

Сидевший перед ним человек не изменился в лице. И ответил:

- Меня сбил с ног не человек, господин.

- Что-ооо?

- Меня сбила с ног огромная черная псина со светящимися красными глазами.

- Что-ооо?

- Меня тоже, - тихо подтвердил Ханиф.

- А третья собака перегрызла Усаме горло, - отчеканил Раид.

- В результате чего оба, сумеречник и бедуин, скрылись, - невозмутимо закончил Назир.

- В результате чего - скрылись?!.. - рявкнул, наконец, налившийся темно-багровым ибн Хусам. - Двадцать плетей - каждому! И штраф в размере месячного жалованья!

- Да, господин, - агенты припали лбами к земляному полу.

Глубоко вздохнув, господин Абдул-бари сдержался и победил свой гнев. Краска стала постепенно отливать у него от лица.

- Ну ладно, - заметил он, вытаскивая из рукава еще одну пару четок. - Раз в дело вмешалась сама Хозяйка Медины, - тут он, одновременно с агентами, поцеловал правую ладонь в знак почтения к Богине, - нам тут делать нечего.

Все провели ладонями по лицу.

- За нерегилем пусть отправляются эти столичные придурки. Они ничего в тутошних делах не смыслят, может, их и пронесет по дурости. Пусть завтра ночью наведаются в кочевье - к утру эта бедуинская рвань точно перепьется и не станет лезть на рожон.

Все согласно покивали. Господин ибн Хусам, неспешно перебирая четки, продолжил:

- Плетей получите за то, что не проследили за Рафиком. Иногда мы слишком увлекаемся борьбой врагами, и упускаем из виду то, что происходит в жизни друзей. Первая заповедь агента - не спускай глаз с товарища своего! Я что, должен узнавать о делах Рафика из его предсмертных воплей?..

Трое сидевших перед господином Абдул-бари людей покаянно покивали.

- То-то, - удовлетворенно кивнул ибн Хусам. - А месячное жалованье отошлете с моим невольником в Святой город - в Ее каабу. Госпожу Судьбы нужно поблагодарить за милость. Она могла обойтись с нами гораздо суровее за то, что мы по глупости попытались помешать осуществлению ее замыслов. Прости нас, о Справедливейшая!..

И четверо мужчин снова с благоговением поцеловали правую ладонь.

Кобыла госпожи Афаф спала, опустив голову к земле. В трех шагах от нее, замотавшись в абу, дрых сумеречник.

Антара пролез между пологами и, не вставая с четверенек, подполз к ровно дышащему Рами. Памятуя о тычке, не стал над сумеречником наклоняться - только легонько за цепь подергал. Здоровенный замок, продетый в ее звенья, ржаво забрякал.

- Рами! Эй! Стрелок! Стрелок!

Аба чуть съехала с патлатой головы:

- Чего тебе?.. Аэаа... - Рами необоримо раззевался.

- Я тут все думаю... - жарко зашептал Антара.

Кобыла фыркнула и стукнула копытом во сне. Сумеречник резко сел, звякнув цепью:

- Очень зря.

- Что зря?! - вот вечно он так.

- Зря думаешь, Антара. Это не твое занятие, поверь мне. Лучше пойди снова займись рукоблудием.

Но юноше было не до брюзжания Рами. Он выдохнул:

- Я хочу Дахму угнать!

- Что?!

- Да тихо ты!

Светящиеся глазищи Рами вытаращились ему прямо в лицо, близко-близко. Помолчав, сумеречник сморгнул и переспросил:

- Ты - хочешь - угнать - лошадь?

- Да!

- Чужую лошадь?

- Да!

- Но... этого нельзя делать!

- Почему? - насторожился Антара. - Да, Дахму сторожат, но у меня есть план. Вот послушай...

- Да я не об этом!

- А о чем? - озадаченно вопросил юноша.

- Ее нельзя угонять! Это плохо!

- Да почему?!

- Она чужая! Это будет кража!

Смерив сумеречника взглядом, Антара процедил:

- Рами, ты что, и вправду дурак? С каких это пор мужчина не может украсть чужую лошадь?

Тот растерянно сморгнул. И обреченно прошипел:

- Да в вашем собачьем языке даже слов нет, чтобы объяснить, почему.

И повалился наземь, заворачиваясь в аба.

Подождав немного, Антара снова дернул цепь:

- Ну и сиди у колышка, как кобыла.

Сумеречник опять подскочил на своей циновке:

- Тебя пристрелят! Ты же идиот криворукий!

- А вот ты и пойди со мной! - с вызовом прошептал Антара.

Рами закусил губу и нахмурился. А потом посопел и сказал:

- Ну и какой у тебя план?

- Ха, - расплылся в улыбке бедуин. - Для начала, я должен заполучить ключ от твоей цепки.

И Антара кивнул на ржавый замок, болтавшийся у сумеречника на щиколотке.

- Ну и как? - любопытно вскинул уши Рами.

- Ага-ааа... - еще шире улыбнулся Антара. - Завтра - третий день на неделе, забыл? Шаддад напьется. Афаф пойдет за шатер со спальным ковром. Ну и еще с кем-нибудь. А ключ от цепки останется у нее под подушкой.

- И?..

- Рами, ты точно дурак. В шатре под подушкой, говорю, останется ключ. А я зайду в шатер и ключ вытащу. Понял теперь?..

Сумеречник помолчал, задумчиво шевеля ушами. Потом любопытно покосился:

- Ну а кобыла?

Тут Антара понял, что выиграл. И торжествующе сказал:

- Говорю же, план у меня есть. Я весь вечер за их станом наблюдал. Мутайр обычно вешают Дахме на морду мешок с овсом. А на ночь снимают. Ну и спят они по очереди рядом с ней. Ну а я пойду со своим мешком, подкрадусь, когда все спать будут, и на морду кобыле надену - чтоб не ржанула. А если кто проснется, скажу - мол, шейх велел к шатру отвести да накормить перед продажей. И потихонечку, потихонечку выведу ее из становища!

- Тебя пристрелят! - шепотом взорвался Рами.

- Я ж потихонечку! - обиделся Антара.

- О боги! Зачем вы послали мне этого дурака на дороге! - взмолился сумеречник и уткнулся лицом в ладони.

- Ну видишь, я знал, что ты согласишься.

И, хлопнув Рами по плечу, Антара встал и гордо пошел из шатра.

Сумеречник спросил в спину:

- Антара, скажи мне одно. Зачем она тебе, эта коняга?

- Отведу отцу Аблы, свадебным выкупом будет, - твердо, без запинки отчеканил юноша.

Рами помотал головой и снова уткнулся носом в ладони.

- Ну? - строго переспросил Антара.

- Услуга за услугу, - устало отозвался сумеречник. - Ты мне тогда помог - я тебе помогу.

- Когда это? - несказанно удивился юноша.

- В ночь, когда фарисы напали.

- Не помню такого, - нетерпеливо отмахнулся Антара. - Так что скажешь, Стрелок?

- Приходи, - вздохнул Рами.

И завалился обратно на циновку.

Дахма беспокоилась - пофыркивала и мотала головой, натягивая чумбур.

- Идем же, идем, о жемчужина... - бормотал Антара, истекая потом.

Куфию он снял, остался только в шапочке на макушке - чтобы за раба приняли.

Люди мутайр лениво посматривали в сторону чернокожего невольника, благоговейно ведущего в поводу кобылу.

- Э-эээ! - раздался повелительный окрик. - Да ты, никак рехнулся, о глупый раб! Мы уже кормили ее, зачем ты повесил мешок, о бедствие из бедствий?

Антара остановился, как вкопанный, не решаясь повернуть голову.

- Я кому сказал, тупая черная скотина! Ты перекормишь лошадь, и я надеру тебе задницу!