Владимир Дубик - ПодЛох

— И тебе доброго дня, — невозмутимо произнес кокон, — да не кипятись ты так, — миролюбиво произнес он, — понимаю выпал не самый лучший день в твоей жизни, но нельзя же бросаться на людей!

При слове «людей», Реформатор усмехнулся, настолько, насколько ему позволяла мимика. А она была довольно ограничена.

— А для того, чтобы я не бросался на «людей», ты прихватил с собой Безмолвного?

— Ах, это, — кокон стрельнул фиолетовым языком, — это небольшая страховка. Что-то служба Ректората интенсивно зашевелилась. Да и ЛОХи в пятки вцепились не отпускают. Ну как тебе комнатка, партнер?

— Не могу сказать, что пять звезд, но не жалуюсь.

— Ниточка не мешает? Гляжу Ректор постарался на славу. И чего ты лезешь на рожон, лишний раз попадаешься ему на глаза? И так было понятно, что этот ЛОХ, Роланд кажется, практически ничего не знает о парне. Ты же хотел о парне поподробней расспросить? Ведь так?

Реформатор лишь заворчал и начал выискивать блох, которых не существовало. Об этом он сразу позаботился, как только он научился спилировать с потоками межмирья. Мелочь, конечно, эти насекомые. Но мелочь неприятная.

Реформатор все искал блох и прокручивал в голове варианты. Догадаться, тем более в свете последних событий, зачем ему парень, не составляло труда. И кокон это просчитал на раз. Вопрос в том, нужен ли парень Вульфу с целью получения новой силы. Вот тут как раз и не было однозначного ответа.

Да и вообще, что он знал об этом Вульфе или как его по правде. Их встречу, Реформатор помнил почти до мелочей.

Это как раз случилось, в том пограничном мире. Тогда, когда Реформатору до жути надоела эта планета и ее обитатели, он случайно набрел на очень интересное место. От него просто разило силой и опасностью. Он принялся его тщательно изучать. Но ему не дали даже как следует начать. Пришли они . И очень популярно объяснили, что по чем. Он тогда был еще не окрепшим Спилером, и соответственно попытался, в силу юношеского максимализма, доказать обратное, донести, так сказать свою точку зрения. Его тогда не поняли. Зато он очень отчетливо понял, с чем столкнулся. Когда он едва не потерял свое зерно Дара в той схватке, и его гнали как дикого зверя, а он тогда и превратился в него. Гнали его бесконечно долго и с одной единственной целью — сожрать и высосать его изначальную суть, Тогда он понял это настолько пронзительно, что ему стало по настоящему жутко. Его накрыл слепой животный ужас.

Вот тогда то ему и помог Вульф. Он так представился. В памяти Реформатора опять начала прокручиваться пленка воспоминаний о той короткой встречи, которая переросла в долгое знакомство.

Страх, безумие и ужас, его гнали вперед, придавая сил. Но он уже был на грани своих физических и душевных сил. Все его умение Спилера было неспособно помочь против этих тварей. Казалось, их ничто не могло остановить!

Он опять свернул в сторону путая следы. Выбежав на лесную проталину и увидел небольшой ручей. Буквально свалившись с ног, начал жадно лакать воду.

— Не позавидуешь вам, — рядом раздался вежливый голос.

Он подпрыгнул и ударил на звук. Вложив в этот удар все свои оставшиеся силы. Уже не смотря на то, как его Петля Самуэля размазывает незнакомца на субатомы, он вновь бросился прочь…и натолкнувшись на что-то очень твердое со всего маху грохнулся наземь, но успев при этом сгруппироваться.

— Вас прощает лишь то, что видимо те славные создания, которые решили вами полакомиться, вывели вас из душевного равновесия. Ведь я прав? — произнес все тот же голос.

Он опять ударил и что есть мочи рванулся вперед.

На этот раз все было хуже. Он опять грохнулся наземь, но при этом его еще скрутило так, что непроизвольно закричав от сумасшедшей боли, он не услышал ни звука. Голосовые связки отказывались ему подчиняться.

— Молодой, человек, так дело не пойдет. Если вы и дальше будете делать глупости, то я, пожалуй, пойду своей дорогой. Хотя нет, все-таки досмотрю этот спектакль, под названием «юный, глупый Спилер и сосущие»! Кстати, вы случайно и по незнанию забрели в их родовое гнездо, да еще и в разгар брачных игр. Ну а после всех праведных трудов на ниве продолжения рода, хочется немного перекусить… Вы не находите?

Он не находил. И выхода из сложившейся ситуации, тоже.

— Что вы пригорюнились, молодой человек? Зовите меня Вульф и я готов вам помочь.

Он открыл глаза и увидел перед собой лиловый кокон.

— Я, так понимаю, что тебя уже навещали Весы? Седьмые если не ошибаюсь, — полуутвердительно сказал Вульф.

Реформатор молча кивнул.

— Кстати, ты знаешь, что эти забавные комнатки питаются их владельцами?

Реформатор кивнул опять.

— И что будешь делать?

— А что я могу сделать? На мне эта Рунная нить, будь она неладна, выйду и пиши пропало. Наваляться скопом и добрый вечер. Я заключенный такой-то, статья самая паршивая, срок заключения — вечность!

Кокон стрельнул языком бордового, соглашаясь.

— Ну что ж, — со вздохом произнес он, — вспомним прошлое!

Реформатор не понимающе уставился на него.

— Что вы пригорюнились, молодой человек? Зовите меня Вульф и я готов вам помочь!

Реформатор мог поклясться, что кокон улыбнулся.

В родовом замке Эль Элида, что на язык людей можно было перевести, как Внушающий Ужас, готовились к приему. Сегодня, в канун Великого праздника, в честь возложения Диадемы, Танцующий со Звездами, Правитель Контура — Великий, и Могучий, Карающая Длань и прочая, прочая, прочая, Нокард III, приглашал всю знать на празднование совершеннолетия своей дочери.

Это было значимое событие для всего Контура. Ибо с этих пор, как только правитель возложит Диадему рода Нокардов на прелестную головку Эль Ацин Нокард Джули, старшей своей дочери, она будет считаться наследной правительницей. И все населявшие Контур проревут слова Поклонения и Подчинения в ее честь! И сам Создатель, появиться пред очи народа Нокарда и своей печатью на скрижальном свитке поставит лучезарную печать, закрепляющее право правления.

Нокард III, улыбнулся. После его последнего танца со звездами, который, он надеялся, произойдет еще очень нескоро, род Эль Нокардов будет в крепких руках. Из трех его детей, в старшей дочери перемешались лучшие качества ее родителей. Жаль мать не смогла увидеть это счастье. Нокард III грустно вздохнул. Он очень сильно страдал от потери своей возлюбленной. И не в обычае его народа было искать еще одну любовь. Это было великой радостью и великим проклятьем почти безвременного существования. Великая, почти вечная любовь и если произошло несчастье, великая вечная горечь утраты!