Алексей Фирсов - Люди и Демиурги(СИ)

Между этими событиями Ник бродил по длинному коридору туда-сюда, размышляя о своей жизни и своем дурном характере. Планов про побег строить было невозможно. Ночь и полдня лежишь как овощ, днем все под неусыпным надзором санитаров. Хорошо, что пижама коротка! Иные ходили, наступая на собственные штанины и полы курток.

Будущее мнилось самым печальным образом.

Он глупо поспешил в Черный дом и попался в лапы врагов Ризи и Гаргилла.

Рассказ Лары прокручивался в голове.

Не обладая магическим даром и без оружия– на, что мог он надеяться?

Одно только владением течением времени делало его врагов несокрушимыми. Лара говорила о том, что с Черным домом и его обитателями расправился Гаргилл с кучей магов наподхвате. . . В каком времени и в каком месте? Здесь, в психушке в 1952 году-это служит слабым утешением!

В коллектив психов и самоубийц он влился, тем не менее.

Его научили, как не глотать таблетку и демонстрировать персоналу язык, что уже проглотил.

Добрые дяди дали попробовать чифирь. По мозгам хорошо врезало, а потом бегал полдня блевать в сортир, под смех бывалых любителей чифиря.

Ночью контроль ослабевал. Санитарам тоже хотелось спать, а видеокамер еще не изобрели.

На следующем осмотре Ник решительно открестился от бредней про будущее, за что был похвален доктором. Больше с утра ему уколов не делали.

«Может выпишут, все же? Куда? Как жить на воле во времени далеком и совсем не знакомом? »

Он привык к табачному дыму, посиживая на лавке в сортире и слушая треп больных. Рассказы о прошлом и о подвигах алкоголиков, словивших «белочку»– белую горячку служили главным развлечением. Алкоголики с «белочкой» , как не странно составляли основной контингент психушки.

Один товарищ работал в охране на заводе и сильно заливал за воротник. А потом попал в больницу со сломанной ногой, но уже привык каждый день бухать с друганами и быстро заскучал. Буквально на второй день раздобыл где-то в больнице литр спирта

и зажрал его какими-то колесами. После чего его ловили с милицией, ибо он где-то в районе Коломенского бегал голый по улице и все обещал набить кому-то морду. . .

Второй, выжрав больше двух литров водяры угнал зачем-то машину

своего соседа и со скоростью три километра в час аккуратно ехал на ней, распевая песню по какому-то парку, где его и собрались повязать менты. Но не тут-то было. Увидев сотрудников, товарищ резко взбодрился и, выскочив из машины, бодро

улепетывал от них дворами. И, наверное, скрылся бы, если б не пытался зачем-то при этом комментировать события в лучших традициях «голоса за кадром» . Особенно, говорил, удавались моменты, когда его уже вроде как потеряли, но тут-то он и

начинал радостно себя хвалить откуда-то из-за помойки, как он ловко ушел от преследования. Сам он этого почти ничего не помнил, но рассказывал подробности с гордостью, показывая уже поджившие синяки от падения с крыши какого-то гаража.

Больные гоготали, слушая эту хрень, давясь табачным дымом, когда глухая стена, выложенная коричневым кабанчиком вдруг засветилась. В открывшемся белом проеме возникла, совершенна голая молодая женщина.

В гробовой тишине, все пациенты, конечно, окаменели напрочь, женщина поманила пальцем Ника.

– Иди сюда! Долго тут будешь отдыхать? – спросила капризным голосом Ризи и погладила себя по гладкому бедру.

Тут кто-то завыл и полез под лавку прятаться, остальные ломанулись через дверь в коридор с душераздирающими воплями.

Ник поднялся с лавки.

В то, что эта женщина– настоящая Ризи он практически не верил, но оставаться в психушке не хотелось абсолютно!

Вломившиеся с грохотом в сортир санитары устранили все колебания. Ник бросился в сияющий проем.

В светло-сером коридоре никакой Ризи, естественно не оказалось. За спиной Ника теперь осталась дверь с номером сто два.

Одернув кургузую пижаму, Ник припустил бегом в сторону лифта, втайне рассчитывая на то, что теперь-то найдет его!

Пробежав мимо зловещего восьмого номера, Ник с облегчение увидел раздвинутые створки лифта, влетел в него с ходу, переводя дух.

Створки немедленно сомкнулись.

Ник тут же нажал на ноль.

Через несколько секунд Ник оказался в том же самом холле, с которого начал путешествие по черному дому.

Брюнетка Фел стояла за стойкой. Наверно для нее не прошло почти месяц, как для него. . .

Ник решительно направился к девице. Руки чесались задать трепку хоть кому-то в этом гнусном домике!

Подойдя ближе, Ник увидел на стойке перед девушкой вороненый здоровенный пистолет и несколько притормозил.

– Нашли свою жену? – спросила приветливо девушка, поглаживая рубчатую рукоятку пистолета.

Ник удержал рвущиеся с языка ругательства. Человек с пистолетом всегда внушает «уважение» !

– В общем, да. . . Я могу выйти наружу?

«Один, с пустыми руками я здесь ничего не добьюсь! »

– Так сразу? – удивилась девушка. Тряхнула челкой и улыбнулась дружелюбно.

– Мне хватило. . . – буркнул Ник, обшаривая взглядом противоположную стену в поисках двери.

С легким щелчком отворилась дверь за спиной Фел и через нее вошел Мон-шестой лир черного дома. На этот раз во френче и брюках военного цвета и покроя. Появление старого знакомого ничего хорошего не сулило. Ник напрягся.

– Мой друг собрался уходить?

Мон обнял Фел за талию.

Та положила ему голову на плечо и капризных голосом протянула.

– Я хочу его убить. . . Ты мне обещал!

Ноги Ника прилипли к полу. Изящные пальчики девушки сомкнулись на черной рукоятке пистолета. С двух метров не промахнется. . .

– Убить? Такого жалкого и вонючего? Фи! – сморщился Мон. – И потом, он мне еще нужен. Убьешь его позже.

– У-у-у! – разочарованно провыла Фел.

Мон шлепнул ее звучно по заду, и девица выскочила через дверь, не забыв прихватить пистолет.

– Я вижу, что ты устал, Ник? – заботливым тоном спросил Мон, усаживаясь на край стойки.

– Устал. Выпустите меня.

– Ты сам сюда пришел. Если желаешь-уходи! Вон там дверь! – махнул беспечно рукой шестой лир.

» Маги хреновы! Чтоб вы все провалились! »

Ник медленно побрел к стеклянной двери на выход, ожидая всяких неприятностей в спину.

– До встречи, Ник! Передай привет Гюльнар! – громко сказал Мон.

Ник обернулся.

– Кому?

Мона на стойке уже не оказалось. Холл пуст совершенно. Испарился, сукин сын!

«Пошел ты! »– хмыкнул с облегчением Ник.

Стеклянные створки с легким шелестом раздвинулись, и он вышел из черного дома в туман. Слишком влажный и слишком горячий!

Женский голос пел негромко, но чисто и мелодично.

– Никогда не сходи ты с тропинки прямой,

Не снимай в пути кольцо с руки,

Не ступай за порог над холодной водой,