Александр Сергеев - Беглец [или Не хочу быть героем]

Вокруг пояса, под туникой, намотано двадцать саженей тонкой, но невероятно прочной веревки с крюком на конце. Это предмет моей особой гордости. Веревка свита из волоса единорога и когда я обнаружил ее в одной из лавок Куата, то, не торгуясь, заплатил за нее двадцать золотых. Подобная веревка выдержит любой вес, ее даже обычным мечом не перерубишь, потребуется кое-что посерьезнее. По-моему, торговец просто не знал ее истинной цены. В восточных королевствах подобное сокровище идет по десять марок за сажень. Кольчугу и шлем, я оставил в комнате, надеюсь, о них позаботятся, потому что в данной миссии они будут бесполезным грузом. В прежние времена я и меч бы оставил, но танское воспитание успело пустить во мне корни и, теперь, я физически не мог с ним расстаться, словно он стал частью моего тела.

В общем, все в порядке, все на своих местах. Я достал из сумки детский кинжал, полученный от Лоредана, и, взяв его в обе руки, начал медленно поворачиваться, почти закрыв глаза. Конечно, я слукавил, когда объяснял правителю причину моего желания обладать этой вещью. Но не открывать же ему профессиональные секреты?

Наконец мне показалось, что от острия кинжала брызнул тончайший лучик, убегающий за горизонт. Я полностью завершил оборот, проверяясь, и снова вернулся к замеченному положению. Нить появилась опять. Я засек направление, достал карту и провел на ней линию. Потом нашел место, где были обнаружены трупы охранников, и провел вторую линию. Получилось, что Каэрдан быстро перемещается на юг, или юго-восток и уже близок к границе Яртага. Идти по его следам бесполезно, наверняка на границе уже сидят десятки яртагских танов, дожидаясь, в гости, своих заклятых врагов. Ведь на подобную акцию Каэрдан мог решиться только с их молчаливого согласия. Поэтому я повернулся в сторону Криа, собираясь проникнуть в Яртаг через древние земли танов.

Первые лучи солнца я встретил уже на бегу, охваченный пьянящим ощущением свободы. Впервые за прошедший год, надо мной не было начальников и жесткого регламента, расписывающего каждый шаг. Вольный сокол, сам выбирающий свой путь. Нечто подобное я уже испытал, когда бежал в Проклятые горы, но было и существенное различие. Тогда я был дичью, теперь — охотником.

Быстрые ноги несли меня вперед. Каэрдан имел сутки форы, плюс двести лиг, отделяющие Хродаг от Сорга. Казалось бы, все преимущества на его стороне, но… В своем рассказе я уже сравнивал скорости передвижения пешего и всадника. Но все эти сравнения касались отрядов. А скорость отряда всегда равна скорости слабейшего из его членов. Отряд вынужден соблюдать строй, останавливаться на привалы для приготовления пищи и отдыха лошадей, прекращать движение еще до заката, что бы успеть разбить лагерь и организовать охранение. Даже средний одиночка движется быстрее отряда. Тем более я.

У Каэрдана отряд и пара заложников на руках. Я один. Груженая лошадь не сможет покрыть больше семидесяти лиг в день. Бегун, владеющий секретами ночных, практически не нуждается в отдыхе и способен преодолеть за день до ста пятидесяти лиг, по бездорожью. Впрочем, темнота мне тоже не помеха. Если потребуется, побегу и по ночам.

Я рассчитывал добраться до Каэрдана не позднее, чем через семь дней, с учетом дорожных неожиданностей.

На второй день пути, путеводная нить начала отклоняться к северо-востоку. Значит или я обогнал преследуемый отряд в движении на юг, или они повернули строго на восток. Я остановился, прикинул по карте, достаточно ли я заглубился в земли Криа и тоже решительно повернул на восток, надеясь к вечеру выйти на берег Соренги.

Солнце спряталось за кронами деревьев, опуская на лес вечерний сумрак. Потянуло сыростью — верный признак близости реки. Я прибавил ходу, спеша до наступления темноты осмотреть противоположный берег, на предмет наличия засады.

— У-р-р-а-у! — Душераздирающий вопль швырнул меня на корни ближайшего дерева, заставляя вжаться в ствол, прикидываясь его частью.

— У-р-р-ра-у! — Вопль повторился, заставляя умолкнуть всю округу и, бешеными толчками, разгоняя кровь в моих жилах.

Я узнал этот голос. Один единственный раз мне довелось услышать его в Проклятых горах и, судя по тому, как брызнула в разные стороны, идущая по моим следам стая хищников, столкнуться с его обладателем нос к носу — удовольствие ниже среднего. Я окончательно растекся по стволу, сливаясь с ним даже в мыслях. Если хочешь, что бы тебя приняли за камень — стань им. Эту истину внушали мне наставники, преподавая искусство, без которого не бывает ночного — искусство маскировки. Шлифовать их науку мне пришлось в горах и то, что я до сих пор жив, говорит о многом.

— У-А-У! — Прозвучало в последний раз.

Странно. Теперь, когда я получил возможность спокойно прислушаться, я не уловил в нем угрозы. Скорее боль и безнадежное отчаяние прозвучали в этом крике. К тому же он не двигался, доносясь из одного и того же места. Я медленно отклеился от шершавой поверхности, выходя из своего одеревенения. Тишина. Я задумался. Неизвестный расположился как раз между мной и рекой. Проще всего дать крюк, огибая опасное место, но тогда у меня за спиной останется неизвестность.

Впрочем, это все отговорки. Скажем честно — меня заедало элементарное любопытство. И я, махнув рукой на здравомыслие, заскользил навстречу загадке. Скоро я почуял острый запах крови и мочи. Удвоив осторожность, я приподнял голову над поваленным деревом.

— Р-рр-ра! — Рев ударил мне в лицо и пошел метаться между деревьев. Однако я уже увидел все, что хотел, поэтому спокойно остался на месте.

Молодой дубок, всего в пару обхватов, упал перебитый молнией, не так уж давно. Листья его подсохли, но еще не успели опасть. Толстый пень, оставшийся торчать из земли, расщепило почти пополам и упавший ствол, продолжая цепляться за него остатками волокон, раскрыл эту трещину подобно навостренному капкану.

Уж не знаю, что пыталась эта зверюга выцарапать из трещины, но хрупкое равновесие оказалось нарушено и ловушка захлопнулась, зажав обе передние лапы.

Я поднялся и подошел, разглядывая страдальца. Зверюга взвыл, хлеща себя по бокам длинным хвостом и скаля устрашающие клыки. Красавец! На первый взгляд здорово напоминает обычную пантеру, вот только шерсть необычно густая и длинная, словно у ухоженного домашнего котяры, при каждом движении дает отблески металла. Да и прижатые уши, не круглые, а треугольничком, плюс лохматый хвост? довершающий картину.

Не особенно крупный, чуть побольше большой собаки. Как видно совсем молодой, потому и в ловушку залез. Жаль зверюгу.

Я осторожно попятился. Меня ждало задание.

Зверь, вдруг, прекратил хлестать хвостом и жалобно мяукнул. Из круглого золотистого глаза выкатилась крупная слеза. И я не смог его бросить.