Ольга Климова - Снова там...

Единорог и правда вернулся и вновь застыл перед нами. Потом тряханул гривой и откуда-то из-под его уха вывалилось маленькое существо с полупрозрачными крыльями, заспанное и недовольное. Существо зависло перед нами, громко зевая и протирая глаза. Единорог боднул его носом и тот послушно забубнил:

— Следуя местной договоренности, не противоречащей последнему контракту и исходникам, а также заключенному соглашению без дополнительных санкций с нашей стороны и каких-либо противоречий с другой стороны, по просьбе местного представителя другой стороны и с согласия нашей стороны, являясь законным представителем нашей стороны, я буду представлять другую сторону. Можете говорить.

Мы переглянулись.

— Ты кто такой? — я прищурилась, стараясь рассмотреть существо получше.

— Вам не все равно, кто я такой? Главное — я умею говорить! — он зло махнул мне в лицо крыльями.

Я повернулась к Элрону.

— Нам не все равно, кто он такой?

— Думаю, сейчас важнее, что он говорит.

— Хорошо, — я вернулась к злобному светлячку. — Нам с драконом встретиться надо. Мы хотим попросить хранителя земли, — я торжественно указала на единорога, — организовать нам эту встречу.

— И зачем вам дракон сдался? — существо недоуменно развело крыльями и чуть не упало вниз. — Вы вообще представляете, что такое дракон? — единорог снова боднул его носом. — Ладно-ладно, я понимаю, что не мое это дело. — Светлячок отлетел подальше от зверя. — Но он тоже хочет знать, зачем вам дракон.

— Во мне… Я хочу, чтобы забрали ту силу, что сейчас во мне. Управлять я ею не умею. Чем она опасна тоже толком не знаю, но все маги мне твердят, что лучше от нее избавиться. — я поняла, что звучу глупо, но яснее выразить свои мысли не могла.

Светлячок завис в воздухе, разглядывая меня.

— А если он проверит?

— Пусть проверяет. Я не вру.

Единорог шагнул ко мне, нацелив свой рог прямо мне в глаза.

— Руку протяни. — озвучил его летающий гном.

Я вытянула руку и в ладонь мне уперся влажный фыркающий нос. И застыл.

Через пять минут рука у меня занемела.

— Ну что? — я стала потихоньку мокнуть.

— Он думает, — светлячок зевнул. — Ждите.

Единорог постоял еще несколько секунд, обфыркивая меня, затем повернулся к нам белоснежным красивым задом и пошел прочь.

— Э-э, ты куда? — я шатнулась за белым задом.

— Дракон будет на утро четвертого дня на большом холме возле деревни, что к востоку отсюда. Как раз за три дня доберетесь. — светлячок отрапортовал нам и тоже двинулся прочь.

— Почему надо добираться? Какие три дня? — смысл сказанного не совсем дошел до меня.

Единорог развернулся и топнул копытом.

— А куда я тебе дракона приведу? Прямо посреди поля посажу? Смотрите, мол, они еще не вымерли? Тут же люди кругом!

— А в той деревне людей нет? — впервые в разговор вступил Элрон.

— Через три дня на том холме никого не будет. Будьте уверены, — светлячок вернулся и завис перед моим лицом в воздухе. — И я бы на твоем месте не радовался этой встрече и тому, что он так быстро согласился.

— Это что значит? — Я посмотрела вслед роскошному заду единорога.

— Это значит, что дела твои плохи. И что к драконам тебе действительно надо. — он медленно стал удаляться. — Воду искать будете — слева от вас озеро.

Спала я беспокойно, просыпаясь в каком-то горячечном бреду и, не в силах сообразить, что к чему и где я, засыпала дальше. Очередное пробуждение застало мой мозг врасплох — я не могла пошевелиться, все лицо залепила какая-то липкая паутина и руки нестерпимо сводило.

— Помогите! — я попыталась закричать, но паутина лезла в рот, давя крики.

— Тише, успокойся. — холодная рука убрала у меня с лица волосы и приподняла.

— Почему я связана? — голова распухала от каждого слова, и язык тяжело ворочался в пересохшем рту.

— Ты не связана, ты завернута в плащ, — бледное лицо равИера с кругами под глазами выплыло в едва намечающемся рассвете. Он выудил меня из плаща.

— А ты почему раздет? — я с трудом сфокусировала взгляд на его голом торсе.

— Моя рубашка на тебе.

Я подняла руки, которые обожгло тысячами иголок, и схватилась за ворот.

— А почему…

— Ты воды пыталась набрать и упала. Одежда сушится.

Я тщетно вспоминала.

— А воды я набрала?

Он молча протянул флягу. После нескольких больших глотков стало чуть легче.

— Ты сам как?

— Ужасно, — он попытался засмеяться, но вышел гортанный клекот. — С тобой я больше не пью.

— Идти надо?

— Ты спи лучше. Позже пойдем. — он тяжело откинулся на траву.

Без плаща ночная сырость брала свое тепло. Я поежилась. Потом потянулась к нему и коснулась холодного плеча. Подумала. Или попыталась это сделать.

— Иди сюда. — я откинула плащ. И, сразу предотвращая все его возражения, уточнила. — Мне холодно. Не пойдешь — я в деревню. Как есть.

Видно, ему действительно было плохо. Элрон послушно придвинулся ко мне. Я накрыла нас обоих и прижалась к его холодной груди, стараясь согреться.

— Теперь ты знаешь, что такое похмелье.

— Могло быть хуже, — глаза сверкнули в темноте, — все еще желаешь мне пурген с виагрой?

— У Шатира спросил?

— Угу, он очень удивился моей осведомленности.

— Не желаю, свое ты уже получил.

Я помню последующие мои пробуждения: солнце было уже высоко, я чувствовала его дыхание на своих волосах и тихонько прижималась еще сильнее, стараясь впитать запах его кожи. И пусть это всего лишь случай, но его рука обнимает меня и мне так хорошо, несмотря на тяжелое похмелье и головную боль.

А потом все закончилось. Я проснулась одна под заботливо подоткнутым плащом. Моя одежда, уже сухая, лежала рядом. Элрона нигда не было видно.

Переодевшись, я спустилась к озеру. На берегу словно стадо лошадей прошло. Все было в наших следах. Такое ощущение, что перед тем, как набрать воды и плюхнуться сюда, я танцевала тут канкан.

Я умылась и глянула на свое отражение. Ничего нового. Вполне типично для такой серьезной попойки.

Элрон появился из ниоткуда. Его обнаженный торс заставил меня смущенно отвести взгляд, вспоминая, как я прижималась к нему ночью. Молча я протянула ему рубашку.

— Я следы искал. — Оправдался он за свое отсутствие.

— И не нашел? — В принципе я готова была услышать, что все это было «белой горячкой».

— Нашел, — он вяло улыбнулся.

По дороге обратно мы подобрали мою смену белья, так и оставшуюся лежать перед входом в арку и остальные фляги, запах которых вызывал тошноту.

Выйдя за пределы стены, я оглянулась назад и увидела все те же двадцать деревьев. Все кончилось. До деревни мы брели молча, с трудом переставляя ноги. Мне нечему было удивляться. Все как обычно. Теперь мы будем делать вид, что незнакомы или, что не провели вместе бок о бок последние несколько часов.