Kancstc - Подлинное пророчество

— Почему так? — Мрачно спросил Гарри. — Почему нельзя просто жить и радоваться жизни? Зачем обязательно убивать и мучить?

— Земля маленькая, — ответил Пифон задумчиво, — на всех не хватит. Такова жизнь.

— И что же делать?

— Жить, юный змееуст. Найти место для себя, занять его и бить по рукам всех, кто сунется отнимать. Ты уже знаешь, что хочешь?

— Не знаю… Я всегда хотел жить в семье, с родителями…

— Это неправильно. Ты хотел в прошлое, а оно уже прошло. Хоти в будущее.

— Я хотел уничтожить Вольдеморта, отомстить, но оказалось, что он… далеко не главный виновник моих бед.

— Это тоже неправильно. Этого хотел для тебя Дамблдор. Хоти сам.

— Теперь я хочу избавиться от Дамблдора.

— И опять не то. Ты хочешь убрать, хоти получить.

— Не знаю… Хочу жить в своем доме. С Джинни, — Гарри обнял подругу. — Хочу знать, что происходит и сам принимать решения… Хочу быть уверенным, что с дорогими мне людьми все хорошо…

— Все ты знаешь. Чего прибедняешься? Идите, а то наверху вас будут искать, еще сюда полезут, а я не люблю когда много людей.

Джинни вздохнула. Общение с Пифоном успокаивало. Вот, кажется, чего он такого сказал? По большому счету — только набор гадостей, но вот после этой беседы руки перестали дрожать, а ярость душить.

— Метлу не взял? — Спросила она у Гарри. — Не люблю левитировать…

— Ох, захребетники… — Проворчал змий. — Садитесь уж на шею, вывезу…

Джинни обожала проехаться на Пифоне, Гарри тоже был не против этого аттракциона, а сам древний змий почему-то любил побаловать этих двух ребят. Правда, слишком часто он этого не делал, чтоб не зазнались, но вот сегодня решил, что стоит таким образом успокоить им нервы.

…Умывальник отъехал в сторону, и из туннеля появилась огромная змеиная голова. Когда вслед за головой показалось и продолжение, выяснилось, что на шее сидят парень с девушкой. Они соскочили на пол, Джинни чмокнула змея в нос:

— Спасибо, Пифон!

Тот лизнул ее раздвоенным языком по щеке, прошипел:

— И не плачь из-за того, что уже прошло. Беда ушла, пора идти дальше.

Говорили они, естественно, на парселтанге.

А вот у Гермионы начались неприятности. Гриффиндорцы, да и не только они, весь день шептались у нее за спиной. Наконец, когда она сидела в библиотеке, к ней подошла небольшая делегация. Возглавляла команду Сьюзен Боунс, племянница покалеченной Амелии Боунс, рядом вертелись еще несколько особо обиженных Вольдемортом товарищей, в частности Невилл Лонгботтом.

— Что, грязнокровка, — прошипела Сьюзен сквозь зубы. — Так хочешь быть полноценной, что готова под Малфоя лечь? И плевать на то, что они творят?!

Благодаря Гарри, Гермиона была в курсе некоторых похождений тети Сьюзен, поэтому не особо возмущалась поступком Беллатрикс, хотя, конечно, подобная жестокость ей и претила. Однако сейчас разговаривать по существу не стоило.

— Сьюзен! Какие страшные ругательства ты знаешь! Я-то думала, их только на Слизерине изучают…

— Не надейся, это слово все чистокровные знают. Его вообще прежде всех других узнают. А ты сколько с Малфоем не крути, так грязнокровкой и останешься!

— В каких же ты страшных местах росла, Боунс! — неведомо откуда возникший Малфой положил своей подруге ладони на плечи. — Моим первым словом было «мама». Впрочем, чего еще от тебя ждать, с такой-то тетей.

— Ты мою тетю не трогай! Она никогда не была преступницей!

— Конечно, она пытала только по приказу. Или министерства, или Дамблдора. За это в Азкабан не сажают.

— Таких, как твоя Лейстрандж и надо пытать!

— А которую из двух? Ты имеешь в виду тетю, или Ипполиту?

Пока Сьюзен пыталась сообразить, о чем бишь это, Драко продолжил:

— Знаешь, Боунс, это первое, что я помню. Мама со мной в их доме на галерее пряталась, а твоя тетушка с длиннозадой мамашей, тетю Беллу привязали к креслу, а Ипполиту пытали Круцио, пока у нее кровавые сопли не потекли. И все спрашивали, нет ли в доме чего запрещенного.

(Длиннозадая мамаша: английское Long Bottom означает буквально «длинная задница». Ипполита — воинственная Беллатрикс Лейстрандж назвала свою дочь в честь легендарной царицы амазонок.)

— Нечего было в доме всякую дрянь прятать! Отдала бы сразу и жила спокойно.

— А ей, понимаешь, сдавать-то было нечего.

— Нечего было с пожирателями путаться! Жалко, что тебя тогда не извели! И всю вашу семейку!

— Мне тоже досталось, когда к нам с обыском пришли. Это я тоже помню, и как твоя тетя с длиннозадой мамашей смеялись, и как мама кричала. Вот только не помню, как они драпали, когда отец с Розье и Ноттом появились. Отключиться успел.

— Врешь ты все, Малфой, — вдруг сказал Невилл. — Тебе тогда было года два, ты не можешь это помнить.

Малфой глубоко вздохнул:

— Видишь ли, Лонгботтом, тогда, на третьем курсе, дементоры шарили не только по гриффиндорским купе, а они очень способствуют пробуждению ранних детских воспоминаний. Если не веришь, спроси Поттера.

К этому моменту от компании, пришедшей высказывать Гермионе коллективное «фе» остались только Невилл и сама Сьюзен. Невилл стоял бледный как мел, похоже, он только что растерял последние остатки веры в добро и справедливость. Сьюзен же, хоть и сохраняла непоколебимую веру в правильность и справедливость всего того, что делали авроры вообще и ее тетя в частности, но вот возразить что-либо по существу не могла. Ограничившись резким: «Жалко, что тебя тогда совсем не удавили!» она развернулась и ушла. Невилл же выдавил из себя:

— Малфой! Это правда, или ты все выдумал?

— Что помню, то и рассказываю, — пожал плечами Драко, после чего ушел, не говоря ни слова. Не появился он и на ужине.

Сразу после ужина Гермиона зашла в слизеринскую гостиную (на правах девушки Драко она знала пароль). Малфой сидел в кресле возле камина и смотрел в огонь невидящим взглядом. Девушка села на подлокотник его кресла.

— Что, Грейнджер? Решила сказать, что наигралась в высшее общество? Хватит с тебя?

А взгляд злой, колючий.

— Я не играю. И чистокровность свою засунь куда подальше. В тебе не это главное.

— А что? И не боишься, что и к тебе могут так же прийти?

— Ко мне и без тебя могут прийти. К Джинни уже приходили. Решит Дамблдор, что для дела Света нужна героическая смерть, и организует. И вообще, что-то я отвыкла, чтобы ты меня по фамилии называл.

Какое-то время они сидели молча. Наконец Гермиона не выдержала:

— Ипполита умерла от этих пыток?

— Можно сказать, да. После того, что с ней сделали, мозг умер. Она бы выросла овощем. Когда мама с тетей это поняли, ей дали яд.

— Разве ничего нельзя было сделать? В Мунго целители…

— Да что могут эти целители! — Голос Драко был преисполнен презрения. — Блэки хранили шумерскую традицию, мама и тетя — жрицы Иштар, а мама еще и посвященная Исиды. Они вдвоем с тетей так могут лечить, что никаким целителям и не снилось. Мама говорит, что длиннозадых вылечить элементарно, это над Боунс тетя поработала основательно, а этих так, только испугали. Целители и про меня говорили, что я идиотом останусь, а мама выходила.