Kancstc - Подлинное пророчество

Как выяснилось в последствии, великого зельевара поздравляли очень активно. После той памятной ночи, когда Драко впервые соединил петарду и летучий порох, Снеггу пришлось поменять у себя практически всю мебель, ковры, шторы, и даже окна (вместе с рамами). На следующий день, когда информация о том, кто автор сей замечательной идеи дошла наконец до него, он вызвал Малфоя-младшего к себе и сказал:

— Я надеялся, что Вы окажете благотворное влияние на Грейнджер, но похоже тлетворное влияние Гриффиндора преодолеть невозможно. Что сказал Ваш батюшка на эту выходку?

— Он послал такой же сюрприз Нотту.

Снегг смотрел на своего студента минуты две, потом просто махнул рукой:

— Иди, Драко, — и отвернулся…

После ужина Малфой, как и положено, провожал свою даму до двери гостиной. На самом выходе из зала их опознала слизеринская первокурсница, одна из тех, кого Вольдеморт катал на санях:

— Ой! Принц и Принцесса!

Именно эти роли поручил им Том на время того самого детского праздника. Поскольку среди детей, которых катал на санях «Санта Клаус» не было никого старше второго курса, Драко с Гермионой пришлось играть особую роль в детском коллективе. Новость о том что их опознали, разлетелась мгновенно, вызвав всплеск обсуждений этой прогулки на Слизерине, и волну зависти на других факультетах. Увы, на светлой стороне никто не додумался организовать детский праздник, все просто отмечали по своим углам.

А у входа в гостиную произошел неприятный инцидент. Когда Драко привел туда свою даму, их уже ждал набычившийся Рон. Гермиона назвала пароль, и картина отъехала в сторону. Девушка уже хотела войти, как Рон перегородил проход рукой.

— Не спеши, Грейнджер.

— В чем дело, Рональд? — Драко обратился к своему визави по имени, как принято среди аристократии: Уизли — семья хоть и бедная, но родовитая. — У тебя к нам какие-то претензии?

Гермиона пока помалкивала, согласно тем же правилам: она сейчас с парнем, он и должен разруливать ситуацию.

— Не твое дело, Малфой.

Это уже была откровенная грубость. Рон нарывался, что было удивительно, ибо, если верить Джинни, за время отдыха он сильно притих, успокоился, и высказывался в том духе, что, мол, Грейнджер может встречаться с кем угодно, Гарри с Джинни тоже могут дружить с кем угодно, хоть с Грейнджер, хоть с Малфоем. Но и он сам в этом случае тоже может с кем ему угодно дружить, или не дружить, в частности, с той же Гермионой. Рон, тем временем, продолжал развивать конфликт. Он обратился к девушке, абсолютно игнорируя Драко, что было еще одной грубостью:

— Покажи руку, а то тут с Вольдемортом в санях разъезжаешь, мало ли что…

Тут Гермиона вспомнила некоторые уроки из области политики и дипломатии, которые ей преподала Нарцисса. Рон не просто так по дури прикалывается. Их с Драко подставляют, и за Роном стоит кто-то из руководства школы. Она решила проверить:

— Если тебе так будет спокойнее… — И показала свое левое запястье, на котором если что и было, то только небольшой браслет с гербом Малфоев. Знак того, что они с Драко встречаются. У Драко был такой же с гербом Гриффиндора, ибо своего герба у Гермионы по понятным причинам не было.

Увидев это, Рон покраснел еще больше.

— Это еще ничего не доказывает, Метка может быть где угодно.

Гипотеза превратилась в теорию.

— Ты хочешь осмотреть ее целиком, Уизли? — Малфой ответил грубостью на грубость. — У тебя нет на это права.

— Конечно, Малфой. Теперь это право есть только у тебя.

Гермиона молила всех богов, чтобы Драко не сорвался. Но волновалась она напрасно, поскольку ее кавалер начал играть в подобные игры задолго до того, как впервые услышал слово «Хогвартс». И сейчас он отработал стандартный сценарий:

— Отойди с дороги, Уизли. Или нам придется позвать кого-нибудь из деканов.

— В этом нет необходимости, мистер Малфой, — Снегг, оказывается, уже какое-то время наблюдал за развитием ситуации. — Мистер Уизли сейчас извинится за свое поведение перед мисс Грейнджер и перед вами. В противном случае, он будет ходить ко мне на отработки до тех пор, пока не извинится.

Рон покраснел еще больше, но руку убрал и выдавил из себя извинения. Гермиона прошла внутрь, Драко направился в подземелья, Рон собрался было проследовать за Гермионой, но Снегг его остановил:

— Мистер Уизли. Запомните на будущее — повышенная агрессивность является признаком слабости.

С чем и отчалил.

На следующий день произошло еще одно событие, напрямую связанное с рождественским детским праздником: кто-то в Министерстве решил провести углубленное расследование. Тут надо кое-что пояснить. На следующее после Рождества утро, Люциус, как законопослушный волшебник, быстренько смотался в Отдел Обеспечения Магического Правопорядка, где накатал длинную бумагу о том, что вчера вечером в его дом заявились опасные разыскиваемые преступники, которые то-то и то-то делали, а он не мог ничего предпринять потому что… и т. д. и т. п. Люциус даже умудрился за эту, пустую по своей сути, бумагу, получить премию «за предоставление ценных сведений об особо опасных преступниках». Немного, примерно полторы годовых зарплаты Артура Уизли. Для Малфоев почти ничего, но, как говорится, пустячок, а приятно.

Вообще-то, после этого никакие вопросы к участникам событий не должны были появляться, тем более, что даже если Малфои и в самом деле были бы сильно законопослушными волшебниками, предпринять что-либо в той ситуации, означало совершить самоубийство извращенным способом с отягчающими обстоятельствами, и любой оперативник это понимал. Понимать-то понимали, но кто-то в аврорате проявил инициативу, и в Хогвартсе появился молодой следователь. Молодой, но очень рьяный. С Драко он побеседовал быстро и вежливо, а вот за Гермиону, похоже, решил взяться всерьез. Как только девушка появилась в выделенном ему кабинете, он начал резко и строго, без лишних приветствий:

— Итак, что Вы готовы сообщить о своих контактах с разыскиваемыми преступниками? Когда Вы решили с ними связаться, как часто общались, через кого, какова Ваша роль в этой банде?

Еще месяц назад Гермиона испугалась бы и задрожала, но двухнедельное общение с Малфоями подействовало на нее весьма благотворно; к тому же, Люциус не раз намекал, что теперь они Гермиону в обиду не дадут, поэтому она ответила тоже весьма дерзко:

— Во-первых, представьтесь, во-вторых, не смейте на меня кричать, и в третьих, объясните, почему Вы меня в чем-то обвиняете?

— А как каталась, сама знаешь с кем, в саночках, не забыла? — прошипел следователь хорошо поставленным голосом. — Я тебя на чистую воду выведу, грязнокровка!

Гермиона начала закипать: