Энн Бишоп - Наследница Теней

– Но должна же быть какая-то причина тому, что…

– С тобой ничего не случилось. – Или, точнее, она ничего не могла сделать, чтобы помочь. Но знать об этом Картану было совершенно не обязательно.

– Нет, что-то определенно пошло не так! – настаивал Картан. – Какое-то заклятие…

– Где? – сердито спросила Доротея, повернувшись к нему. – Покажи мне, где именно гнездится это заклинание. Ничего нет, говорю тебе, ничего .

– Мама…

Доротея изо всех сил ударила его по лицу:

– Не смей меня так называть.

Картан выпрямился и больше ничего не сказал.

Доротея сделала глубокий вдох и провела руками по бедрам, разглаживая складки на платье. Затем она вновь устремила взгляд на сына, уже даже не пытаясь скрывать отвращения:

– Я продолжу поиски и выясню, в чем дело. Однако сейчас у меня есть другие дела.

Картан поклонился, правильно истолковав намек.

Оставшись в одиночестве, Доротея вновь потянулась за бутылкой и выругалась, увидев, как сильно дрожат пальцы.

«Болезнь» Картана прогрессировала, а она не могла поделать ровным счетом ничего. Лучшие Целительницы Хейлля не могли понять, почему его тело начало увядать, тем более что никаких физических причин на то не было. Но Доротея продолжала подгонять женщин – до тех пор, пока несколько месяцев назад ее не разбудили среди ночи дикие крики Картана. Так она узнала о его снах.

Все нити вели к этой девчонке. Смерть Грира, болезнь Картана. Деймон, сломавший Кольцо Повиновения. Мания Гекаты.

Все нити вели к этой девчонке.

Поэтому Доротея тайно отправилась на Шэйллот и обнаружила, что все мужчины, связанные так или иначе с местом под названием Брайарвуд, страдали ничуть не меньше Картана. Один из них хотя бы один раз в день кричал, что ему отрезают руки, несмотря на то что мог видеть их и шевелить пальцами. Двое других несли какую-то чушь о ноге.

В ярости, Доротея отправилась в Брайарвуд, который к тому моменту оказался совершенно заброшенным, и попыталась отыскать там паутину снов и видений, которая, по ее убеждению, поглотила их всех.

Но все усилия оказались тщетными. Единственное, что ей удалось вытащить из толстых стен и лесов Брайарвуда, – это призрачный, издевательский смех. Впрочем, это не совсем верно. Было еще кое-что. После того как Доротея провела там целый час, воздух сгустился от страха – и чувства напряженного, предвкушающего ожидания. Она могла бы поискать еще немного, надавить посильнее. Если бы она так поступила, то нашла бы нить, способную привести ее прямиком в паутину. Доротея была уверена в этом. Но при этом она знала и то, что найти обратную дорогу ей бы не удалось.

Все нити вели к этой девчонке.

Верховная Жрица вернулась домой, распустила Целительниц и уверяла, что с Картаном все в полном порядке, каждый раз когда он просил о помощи.

Она продолжала стоять на своем не только потому, что ничего не могла сделать. Просто это послужило бы другой цели. Как только Картан убедится в том, что не получит помощи от своей матери, он попытается обрести ее в другом месте. Он будет искать единственного человека, к которому в детстве всегда прибегал за помощью.

И рано или поздно он найдет для Доротеи Деймона Сади.

Сэйтан промчался по коридорам, направляясь к комнате, выходящей на террасу в задней части Зала.

Прошло уже три дня с тех пор, как Джанелль, Протвар и Дым ушли, чтобы привести на земли Са-Дьябло всю стаю! Три долгих дня, наполненные постоянным беспокойством, страшными мыслями об охотниках и яде, а также о том, сколько лет было Джанелль, когда она впервые встретила принадлежащих к родству и начала учить их избегать ловушек, устроенных людьми. Сэйтан не мог не думать о том, что могло бы случиться с его приемной дочерью, если бы она угодила в одну из этих ловушек – или же в капкан, который мужчина Крови мог расставить для юной ведьмы.

Впрочем, в «такой» ловушке она уже побывала, верно? Он не сумел тогда уберечь ее…

И теперь наконец-то Джанелль была дома. Вплоть до того утра, когда перед рассветом неожиданно ушла следом за Протваром. И она до сих пор оставалась в садах, граничащих с северными лесами, до сих пор ни разу не вернулась в Зал, чтобы дать ему понять: с ней все в порядке.

Сэйтан распахнул настежь стеклянные двери, вышел на террасу и втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Опершись на край зубчатой стены, он раскрыл сообщение, поступившее в его сознание вместе с дыханием, и невольно содрогнулся.

Воздух был наполнен чувствами Джанелль. Мука, горе, ярость. И толика бездны.

Сэйтан отошел от края террасы. Его гнев был приглушен первобытной бурей, собиравшейся на границе с северными лесами. Все пошло не так. Почему-то все пошло совсем не так, как задумывалось.

По мере того как беспокойство сменяло гнев, он колебался, не зная, следует ли подождать возвращения Джанелль или лучше будет отправиться на поиски. Неожиданно Сэйтан уловил истинное значение воцарившейся тишины. Очень опасной тишины.

Осторожно, шаг за шагом, он вернулся в комнату и закрыл двери.

Она была дома. Остальное не имеет значения. Андульвар и Мефис проснутся вместе с наступлением сумерек. Протвар тоже вернется, встретится с ними в кабинете и расскажет, что случилось.

Не было никакой необходимости нарушать вопросами ее и без того хрупкое самообладание.

Потому что Сэйтан не хотел узнать, что именно случится, если тишина будет нарушена.

Протвар двигался так, словно его все эти три дня безжалостно били.

Возможно, впрочем, так оно и было, невольно мелькнуло в голове у Сэйтана, наблюдавшего за тем, как мертвый демон подогревает себе кровавое вино язычком колдовского огня.

Протвар поднял бокал, но не сделал ни единого глотка.

– Они мертвы.

Мефис издал неопределенный звук, выражавший одновременно недоверие и беспокойство. Андульвар гневно потребовал объяснений.

Сэйтан, вспомнив о весьма опасном молчании, наполнившем воздух, толком не слушал их. Если бы он раньше спросил Джанелль о волчьем следе в саду, если бы Дым не ждал так долго, прежде чем наконец решился встретиться с ней…

– Неужели все? – Его голос дрогнул, заставив Андульвара и Мефиса умолкнуть.

Протвар устало покачал головой:

– Выжили только леди Пепел и два щенка. Вот и все, что осталось от сильной, дружной стаи, когда охотники закончили собирать ценные меха.

– Не могут же они быть единственными уцелевшими волками, принадлежащими к родству!

– Нет, Джанелль сказала, что есть и другие. И мы действительно обнаружили двух молодых волков из другой стаи. Совсем юные, перепуганные Предводители.

– Мать-Ночь, – прошептал Сэйтан, оседая в кресло.

Андульвар резким движением расправил крылья и с шелестом убрал их.