Василий Сахаров - Колесо Войны (СИ)

Принадлежавшее остверской Торгово-Промышленной Палате крупнотоннажное судно было сильно потрепано морской бурей и отстало от каравана, который шел от материка манкари на Эрангу. И Седой приказал взять его на абордаж. Схватка была ожесточенной, и из ста сорока бойцов своей команды Эшли потерял в ней добрую треть. Но риск окупил все. На имперском судне, шестисоттонном каракке, который был вооружен тремя катапультами и имел на борту два взвода морских пехотинцев, оказалось немало ценного. Золото, драгоценности, целебные амулеты для очень богатых людей и дорогостоящие наркотики. Все это досталось пиратам, которые перегрузили самое ценное на галеру и подожгли каракк, который не могли привести домой. А помимо этого Седой захватил другую добычу, одного почтенного господина из ТПП, который два года был представителем этой организации среди краснокожих и возвращался домой. И вот Седой в родном порту, где он не был почти четыре месяца.

Впереди капитана ждали переговоры с купцами, которые зависели от пиратов точно так же как морские разбойники зависели от них. А потом будут развлечения и отдых, и он навестит своего отца, который двадцать лет назад пинками выгнал его из своего дома. И этот калека с поврежденным в бою с северными шаманами позвоночником, наверняка, сравнит его со своими законнорожденными сыновьями, из которых в живых остался один Айфрэ по кличке Наглый, и придет к очевидному выводу, что Каип лучше всех его отпрысков. Но мечты Седого прервал его старший помощник, приземистый лысый мужик с многочисленными шрамами на лице и кольцом в носу по имени Ломаный, который встал с ним рядом и, ткнув изогнутым пальцем в приближающийся берег, сказал:

— Что-то странное творится в Данце.

— С чего ты так решил? — всматриваясь в портовые постройки и силуэты кораблей, спросил капитан.

Старпом, острому зрению которого завидовали многие пираты, ответил без колебаний:

— Слишком много кораблей в порту. Обычно в это время здесь меньше двух десятков вымпелов, а сейчас больше семидесяти. И среди них те, кто уже должен находиться на охоте. Вижу "Черного князя", "Шлюху", "Кровавого Орла", "Касатку" и "Одноглазого Демона". А рядом "Марлин", "Жало", "Китобой" и "Жирный Кот".

Ломаный перечислял названия пиратских галер и капитан, вслед за ним, всматриваясь в корпуса кораблей, очертания которых все четче проступали на фоне темных причальных стенок, был согласен со своим офицером. Действительно, это необычно и странно, что самые знаменитые капитаны Ваирского моря все еще в Данце. Однако забивать себе голову вопросами Седой пока не стал. Он знал, что все ответы получит сразу же, как только его нога окажется на причале.

Старший помощник капитана замолчал и отправился руководить швартовкой. А Седой спустился в свою каюту. Здесь он переоделся в богатую одежду, расшитый золотыми нитями темно-синий камзол и серые штаны из форкумских водорослей. После чего он выбрал для выхода в город самое дорогое свое оружие, украшенную драгоценными камнями абордажную саблю. Затем Седой украсил пальцы рук перстнями. На шею надел тяжелую золотую цепь с несколькими крупными рубинами в форме пятиконечной звезды. И как дополнение своего наряда он водрузил на голову круглую бархатную ярко-красную шапочку с одним длинным павлиньим пером, которое свисало назад. После чего, представив себе, как он выглядит и, решив, что достойно, Каип Эшли вновь оказался на палубе.

Галера как раз прижималась к причалу. На берег полетели выброски, которые подхватывали портовые рабочие и добровольцы из встречающих пиратов. "Дочь Порока" развернулась к берегу левым бортом. По команде старпома все весла с этого борта были убраны и рабы получили долгожданную передышку. А на причале крепкие быки в упряжках потянули галеру к берегу. И спустя всего пару минут "Дочь Порока" прижалась к мягким кранцам.

— Ребята! Мы дома! — выкрикнул своим морякам Седой.

— А-а-а! Слава капитану! — ответили ему пираты.

Взмахом руки капитан унял радостные крики, подозвал Ломаного, отдал ему несколько распоряжений и вместе со своим магом, молодым, но очень талантливым чародеем, по имени Клиф Ланн, которого он некогда спас от смерти, по широкой сходне сошел на берег.

Как это обычно бывает с моряками, которые долгое время находились в плавании, его сильно качнуло. Седой улыбнулся и замер на месте. И к нему тут же протиснулся старый одноногий пират Федерико, который являлся доверенным лицом Эшли в Данце и следил за жилищем Каипа и его хозяйством.

Старик, ловко и быстро переставляя свою деревянную ногу, которую он потерял пятнадцать лет назад в бою с манкари, встал рядом с Седым и быстро зашептал:

— Ты прибыл вовремя Каип, очень вовремя. Сегодня вечером соберется Совет Капитанов. Назревает большой поход на имперцев и, возможно, ты примешь в нем участие.

— Меня не интересует очередной налет на прибрежных жителей, с которых нечего взять. Ты же видишь, что я только что вернулся и мне это ни к чему, — капитан усмехнулся и слегка ткнул Федерико в бок. — Или, может быть, ты поглупел старый морской шакал и тебе пора найти замену?

— Я все вижу, капитан, — одноногий ничуть не обиделся. — Просто ты не дослушал меня и не все знаешь.

— Ну и чего же я не знаю?

— Того, что в прошлом году имперцы убили Айфрэ Лютвира.

— Как!? — ладонь Седого крепко, до побелевших костяшек, сжала украшенную изумрудами рукоять абордажной сабли.

— Он перевозил контрабанду, и остверы напали на него из засады. Весь экипаж был уничтожен. Айфрэ убили, словно он бешеный пес, а его галеру сожгли.

— И что старик Лютвир?

— Эльвик в бешенстве и если бы он мог передвигаться, то лично повел бы свою эскадру на восток. И еще он сказал, что тот из его незаконнорожденных отпрысков, кто отомстит за Айфрэ, получит все. Он унаследует его состояние и имя Лютвиров.

Каип Эшли задумался. Получить имя и унаследовать все состояние Эльвика Лютвира это серьезно. Прошлым летом непутевый Айфрэ пропал, как думал Седой, ушел в самостоятельный поход, а теперь выясняется, что Наглый мертв, и подобно десятку других отпрысков инвалида Эльвика он имеет шанс стать Лютвиром. Ну, что же, он готов побороться за фамилию, так как это новая ступенька на пути к давней и заветной мечте Каипа, когда-нибудь стать главой Совета Капитанов, а затем, кто знает, может быть, что и королем.

— Когда соберется Совет Капитанов? — спросил одноногого пирата Каип.

— Вечером. По седьмому удару колокола.

— Хорошо. Поехали домой, по дороге все расскажешь.

Капитан, его молчаливый чародей и старик, по проходу в толпе, которая расступилась перед ними, вышли из порта, и сели в запряженную парой крепких лошадок коляску. Все люди вокруг смотрели на них, и многие приветствовали Седого, но он был холоден и уже думал о предстоящем налете на имперские берега. И пока коляска ехала к особняку Каипа, он прикидывал расклады в Совете Капитанов, размышлял о том, кому можно быстро сбыть свою добычу и отдать ценного пленника, считал корабли и количество клинков, и краем уха вслушивался в тихую скороговорку Федерико.