Владимир Васильев - Атлантида

— Садись-ка ты, птаха, с нами! Пока твоего дяди Скала нет, я за тобой присмотрю!

Ратники чуть подвинулись на скамье, освобождая Вотше место рядом с великаном. Мальчик уселся за стол, перед ним тут же поставили миску с гороховой похлебкой, положили кусок хлеба и… перестали обращать на него внимание. Всех занимал рассказ черноволосого дружинника о поединке Скала с Медведем, и всем было почему-то очень весело. Вот только Вотша никак не мог понять, что же такого веселого произошло на ристалищном поле.

Впрочем, обед закончился довольно быстро, и Вотше пришлось сразу же бежать на занятия.

Вторая половина дня отводилась изучению грамоты, и к полному удовольствию мальчика его учителем оказалась та самая тетка Сидоха, которая подбирала для него одежду. Она сразу предупредила Вотшу, что никогда никого не учила, но поскольку ей приходится писать больше всех в замке, ее князь и обязал заниматься с мальчиком.

— Хотя, раз уж ему так приспичило учить тебя грамоте, мог бы поручить это дело мэтру Пудру. Он и в восточной грамоте разбирается и в западной! — раздраженно-обиженным тоном заявила вдруг наставница.

— А кто такой метр Пудр? — немедленно поинтересовался любознательный Вотша.

— Не метр, — поправила его Сидоха, — а мэтр… Мэтр Пудр, из западных туров. Учит грамоте княжну и еще шестерых оболтусов — княжеских сынков из других стай!

— А что они делают в нашем замке? — удивился Вотша.

— Ха! — воскликнула в ответ тетка Сидоха. — В нашем замке! И давно этот замок стал вашим?!

Мальчик смутился, а тетка расхохоталась. Отсмеявшись, она вдруг заметила совершенно серьезно:

— Так-то, мальчик! Грамота для того и нужна, чтобы не попадать в такие вот неловкие ситуации!

Занятия грамотой тоже пришлись Вотше по душе. Он сразу понял важность владения письмом и чтением, а когда тетка Сидоха показала ему пару книг, принесенных ею с собой, он просто влюбился в эти удивительные создания человека и загорелся желанием научиться их читать.

Первый урок у тетки Сидохи получился достаточно коротким, так что занятия Вотши закончились рано. Выйдя из малой княжеской трапезной Вотша решил еще раз прогуляться на южную стену. И снова беспредельная даль волнующейся степи заставила его замереть от восторга.

Но долго любоваться степью на этот раз ему не дали. Не прошло и нескольких минут после появления Вотши на стене, как за его спиной послышалось сердитое сопение, и тут же прозвучал ломающийся мальчишеский голос, медленно цедивший слова:

— Так это, значит, и есть тот самый сопливый изверг, с которым нянчится вожак Всеслав?

Вотша стремительно обернулся. В трех шагах от него стояли два мальчика в легких, богато расшитых рубашках, в одинаковых темно-серых портах и мягких коротких сапогах. Одному из них было лет десять-одиннадцать, и он был выше Вотши на целую голову. С высоты своего роста он рассматривал маленького изверга странными темными глазами, уголки которых были необычно оттянуты к вискам, отчего глаза его казались узкими и злыми. Эта непонятная злоба подчеркивалась еще и невысоким, но упрямо выпуклым лбом, над которым нависал короткий ежик густых черных волос. Второй мальчишка, года на два помоложе, был белобрыс, веснушчат, большенос, а его холодные льдисто-серые глаза смотрели на Вотшу из-под белесых, почти незаметных бровей отчужденно, словно на некую неинтересную вещь.

— И что, интересно, вожак в нем нашел? — продолжал между тем старший мальчишка медленно выцеживать слова из почти не открывающихся губ. — На мой взгляд, он полное ничтожество, как и все остальные изверги!

Вотша понимал, что речь маленького многоликого предназначена совсем не для него, а потому молчал. Уйти со стены у него не было возможности, потому что мальчишки-многоликие перегораживали стену от зубцов до противоположного края, а лестница находилась у них за спиной.

И тут совершенно неожиданно старший мальчик обратился непосредственно к нему:

— Ну, ты, извержонок вонючий, ты ведь ничтожество?!

— Как будет угодно господину, — заученно пробормотал Вотша.

— Глянь-ка! — Черноволосый с деланным удивлением посмотрел на белобрысого. — А извержонок говорить умеет! И говорит-то как! По его выходит, что он вроде бы не возражает моему утверждению, но на самом деле он с ним не согласен!

Мальчишка снова пристально посмотрел на Вотшу, и тому показалось, что его глаза стали еще уже.

— Нет, извержонок вонючий, ты должен ответить на мой вопрос — ты ведь ничтожество?!

— Да, господин, — безучастно подтвердил Вотша, и снова могло показаться, что он говорит не о себе.

— Смотри-ка, Юсут, он смеется над тобой! — проговорил вдруг высоким фальцетом белобрысый. — Он даже слово господин произносит так, словно говорит о самом себе!

— Да, Сигрд, ты прав, — протянул черноволосый Юсут, не сводя пристального мрачного взгляда с Вотши. — А мы в наших горах и за меньшую провинность извергов распинаем! Если, конечно, они как следует не поваляются у нас в ногах!

И Юсут выжидающе уставился на Вотшу.

— Ну, этого ты вряд ли сможешь распнуть! — безразлично проговорил писклявый Сигрд. — Он все-таки находится под покровительством вожака Всеслава!

— А если я попрошу Всеслава подарить мне этого извержонка, как ты думаешь, он склонит слух к моей просьбе? — не сводя глаз с Вотши, задумчиво спросил Юсут.

— Вряд ли, — все тем же безразличным тоном пискнул Сигрд. — Извержонок еще не наскучил вожаку.

И тут, отбросив свое безразличие, он довольным тоном воскликнул:

— Так что тебе пока придется терпеть насмешки этого вонючего извержонка!

— Да? — Юсут быстро скосил глаза на своего товарища, а затем снова уставился в лицо Вотше: — Ну тогда мы не будем трогать этого вонючку. Мы просто покажем ему клыки ирбиса, и если он со страху бросится со стены, разве мы будем виноваты?

— Разве ты будешь виноват? — ухмыляясь, поправил его Сигрд. — Меня к своим «показам» не припутывай!

Черноволосый Юсут снова скосил глаза в сторону своего дружка, но ничего на этот раз не сказал. Вместо этого он начал быстро раздеваться. Обнажившись и аккуратно сложив одежду под зубец стены, Юсут шагнул в сторону Вотши и, неожиданно подпрыгнув, перекувырнулся через голову. В то же мгновение его тело словно бы растворилось в воздухе, оставив после себя темное струящееся облачко, и в следующую секунду из этого облачка появилась огромная, почти белая кошка с темными круговыми пятнами, разбросанными по всей шкуре.

Сделав первый, совсем короткий, скользяще-пружинистый шаг к своей жертве, кошка брезгливо подняла верхнюю губу, показывая здоровенные желтоватые клыки, и коротко рыкнула, обдав лицо Вотши горячим дыханием.