Сара Хагерзак - Принц подземелья

Снейп представлял, но не стал ничего говорить. Вместо этого он неожиданно спросил:

— Значит, Билл Уизли хочет отдать свою дочь в другую школу?

Тедди испуганно отшатнулся и опустил глаза:

— Откуда вы знаете?

Потом, видимо, что‑то вспомнив, криво усмехнулся:

— А, ну да, вы же всё про всех знаете…

«Он сам мне всё рассказал, и даже не заметил, — подумал Снейп. — А теперь уверен, что я читаю его мысли…» Профессору не хотелось, чтобы мальчик так думал о нем, поэтому решил внести ясность.

— Вспомни, ты же говорил об этом с моим патронусом. Ну а об остальном я сам догадался — это не так уж и трудно.

При слове «патронус» Тедди поискал глазами лань, но той давно уже не было в кабинете. Тогда он понимающе кивнул и сердито сказал:

— Вообще‑то это не Билл. Это её мама. Она считает, что Шармбатон больше подходит для девочки, чем Хогвартс.

— Я думаю, она ошибается, — спокойно ответил Снейп. — Но это их право.

— Тогда мы вообще не сможем видеться… — голос Тедди задрожал и его волосы из розовых превратились в грязно–желтые. — Вики мой лучший друг. Она меня никогда не дразнит. А эти девчонки… И эти дурацкие волосы…

Тедди снова начал сбивчиво перебирать все свои неудачи и проблемы, о которых уже говорил в выручай–комнате. Он жаловался на бабушку, которая твердит, что главное — это учеба; на свою способность меняться в лице, из‑за которой он постоянно попадает в нелепые ситуации; на вероломство Вилли Дудкинса — и постоянно вспоминал Вики. Было видно, что он очень скучает по ней.

Профессор слушал его не перебивая и стараясь не смущать своим взглядом. Он вспоминал себя в детстве. Тедди был гораздо более открытым и доверчивым мальчиком, чем он сам, и всё же Снейп хорошо понимал его. Чувство изолированности, одиночество и ощущение брошенности были так давно знакомы директору, что на его лице невольно появилась печальная улыбка. Он удивлялся, какими похожими могут быть переживания у столь разных людей.

Но Тедди расценил его улыбку по–другому. Он неприязненно взглянул на Снейпа и замолчал. Потом, видно, не в силах сдержаться, обиженно сказал:

— Конечно, всем взрослым кажется, что это смешно и что мои чувства всего лишь выдумка глупого мальчишки. Но для меня это важно!

— Я не вижу в твоих словах ничего смешного, — очень серьезно произнес Снейп. — Просто когда я был таким, как ты, я тоже дружил с одной девочкой. Я вспомнил её, и поэтому улыбнулся.

— Правда? — заинтересовался Тедди.

— Правда, — кивнул профессор. — И, кстати, у меня тоже было прозвище, которым меня дразнили.

Тедди удивленно открыл рот. Слова профессора произвели на него сильное впечатление. Он не посмел спросить директора, что это было за прозвище, но словно почувствовал, что их что‑то объединяет. Казалось, он забыл, что перед ним сидит профессор и директор, и видел в собеседнике лишь старшего и более опытного друга. Наконец он с надеждой посмотрел Снейпу в глаза и тихо попросил:

— Профессор, научите меня заклинанию патронуса! Пожалуйста! Мне, правда, надо… Я хочу стать настоящим волшебником, как мой отец, и тогда никто не посмеет меня дразнить. И Вики… ей ведь наверняка понравится патронус…

Снейп привык, что ученики обычно относились к нему с опасением, и это доверие поразило его до глубины души. Какое‑то время он смотрел через стол на Тедди, а потом медленно заговорил.

— Знаешь, — сказал он, — мне очень хотелось бы сказать тебе сейчас, как твоя бабушка: «Хорошо учись, стань настоящим волшебником, и тогда всё у тебя будет хорошо». Но, к сожалению, я знаю, что это не так. Одно то, что ты умный, или смелый, или красивый, или что у тебя сильный патронус, не сделает тебя ни счастливым, ни любимым. Нельзя спланировать любовь. Нельзя получить дружбу по заказу. Но прятаться ото всех по углам — это тоже не выход.

Ему показалось, что сейчас он обращается к самому себе, каким он был много лет назад. Профессор словно подводил черту под каким‑то этапом собственной жизни, перечеркивая свои несбывшиеся надежды, признаваясь самому себе в своих ошибках и заблуждениях и пытаясь предостеречь от них мальчика.

— Если ты хочешь стать нужным кому‑то, то прежде всего ты должен стать самим собой. Не бойся себя и не стесняйся своих способностей. Научись ими управлять. Пойми свои сильные стороны. Если тебе нужен патронус, чтобы почувствовать себя уверенней, — я научу тебя. Но ты должен понимать, что все ответы, все решения — в тебе самом. А те, кто сейчас смеется над тобой, — в конечном счете они делают хуже только себе. Будь выше этого. Я знаю, что это трудно, но мне кажется, в тебе есть силы для того, чтобы победить себя. Тогда и все остальные станут относиться к тебе по–другому.

А что касается Виктуар… Я понимаю, как много она значит сейчас для тебя. И возможно, так будет и когда ты вырастешь. Возможно, вы будете дружить и дальше — или даже больше, чем дружить. Но если всё пойдет не так, как тебе хотелось бы, то с этим придется смириться. К сожалению, некоторые обстоятельства не подвластны нам. Но у тебя всегда будет выбор: спрятаться от жизни или мужественно принять удар и найти в себе силы жить дальше…

Тедди не отрываясь смотрел на Снейпа, ловя каждое его слово. Потом он вдруг спросил:

— А та девочка, с которой вы дружили в детстве, сэр… Вы с ней дружите до сих пор?

Директор рассеянно покачал головой.

— Нет… Она умерла много лет назад.

Глаза мальчика расширились от ужаса. Он явно надеялся, что любая история всё‑таки имеет счастливый конец, и Снейп счел, что лишать ребенка этой надежды было бы слишком жестоко.

— С тобой такого не случится, — сказал он, сделав попытку улыбнуться. — Тогда всё было по–другому. В то страшное время погибло множество людей. Не бойся, сейчас твоей Вики ничего не грозит. Я даже думаю, что она все‑таки будет учиться в нашей школе, — и профессор ободряюще подмигнул Тедди.

Когда Тедди Люпин отправился к себе в башню, директор послал своего патронуса сопровождать его, чтобы мальчику было не страшно идти по ночным коридорам. Едва только дверь кабинета закрылась за ними, Дамблдор на портрете зашевелился и посмотрел на Снейпа.

— Ты отлично справился, Северус, — произнес он. — Надеюсь, теперь‑то ты понимаешь, что здесь ты на своем месте?

— Сейчас два часа ночи, Дамблдор, — отозвался Снейп. — В это время мое место в постели.

Они посмотрели друг на друга, и Снейп впервые понял, что разговаривает с Дамблдором как равный.

После этого случая Снейп стал обращать на Тедди Люпина особое внимание. Он действительно научил его вызывать патронуса, и это умение придало мальчику уверенности в себе. На следующий год в школу поступила Лили Поттер, которую Тедди считал почти что своей сестрой, и, обретя верного друга, он окончательно перерос свою стеснительность.