Fidelia - Гарри Поттер и Наследники Слизерина

— Гарри, Гарри! – услышал он сквозь вату в ушах. – Гарри, очнись! – Мелисса осторожно хлопала его по щекам, стоя около него на коленях.

Гарри медленно приподнялся, соображая, что произошло.

— Это твой крёстный, да? – несмело спросила Мелисса, аккуратно отряхивая его мантию.

— Да, – глухо сказал Гарри.

— Извини, я вовсе не собиралась… Но у Ментального Проникновения есть определённые особенности. Ты почти автоматически начинаешь вспоминать что‑то плохое, какой‑то эмоционально напряжённый момент твоей жизни, что‑то произошедшее с тобой, твоими друзьями или близкими, если у меня нет конкретной цели выведать что‑то определённое. Давай попробуем ещё раз.

Гарри кивнул. А что ещё ему оставалось делать?

В башню Гриффиндора он возвращался, еле волоча ноги от усталости, но довольный собой и удовлетворённый проделанной работой. За одно занятие с Мелиссой он достиг больших успехов, чем за всё то время, что он занимался со Снеггом.

Надо будет хорошенько этому научиться, а потом научить этому всех членов ДА, это ни для кого не будет лишним, – решил он по дороге в башню Гриффиндора.

Вечером, сидя в гостиной, Гарри вновь разглядывал фотографию отца и девочки рядом. Было в снимке что‑то странное.

Остальные гриффиндорцы развлекались тем, что ставили кляксы из исчезающих чернил на учебники, а потом смотрели, как они медленно испаряются.

— А что если поставить кляксу на оценку? Она исчезнет вместе с кляксой? – спросил Невилл, получивший неуд за последнюю теоретическую контрольную по Зельеварению и переживавший из‑за неминуемого возмездия со стороны бабушки в виде громовещателя.

— А ты попробуй! – весело предложил Колин Криви, некогда бывший фанатом Гарри, но теперь к нему привыкший. Колин был отличным фотографом. Он подсел к Гарри и мельком взглянул на снимок:

— О! Маггловская фотография! Никогда таких не видел в волшебном мире! – сказал он доброжелательно. – Можно я посмотрю?

— Нет! – несколько сухо сказал Гарри. Ему не хотелось, чтобы кто‑то дотрагивался до его реликвии.

Вот оно! – дошло наконец до Гарри. – Вот она, странность. Дети на снимке не двигаются как на обычной волшебной фотографии!

— Извини… Прости… – попятился Колин. – Я не хотел тебя обидеть, – сказал он дрожащим голосом и ушёл к другим ребятам.

Гарри не обратил внимания на то, что невольно обидел Колина. Он напряжённо думал: если эта фотография маггловская, значит отец и его семья какое‑то время жили в мире магглов. Гарри не знал об этом. Ему вообще впервые пришло в голову, что у отца была семья, были родители, его, Гарри, дедушки и бабушка. Где они? Умерли? Как? Когда? Почему ему раньше и в голову не приходило разыскать их или хотя бы попытаться разузнать что‑нибудь о них?

Его размышления прервали крики из другого конца гостиной:

— Отстань от меня, Рон! Ты ошибаешься!.. Я… Я…

Потом послышались всхлипы Джинни и жёсткий голос Рона:

— Гарри, иди сюда, Джинни хочет кое‑что тебе рассказать.

Гарри вскочил, положив снимок на стол изображением вниз и пошёл к брату с сестрой.

— Гарри, – обратился к нему Рон официальным тоном. – Моя сестра Джинни хочет тебе кое‑что рассказать. Мне она отказывается что‑либо объяснить, но тебе, я уверен, она откровенно выложит всё.

— Нет, Гарри, нет! Я вовсе не собиралась никому ничего… – по лицу Джинни текли слёзы. – Я… Нет…

Джинни выручила какая‑то суматоха за столом в другом конце комнаты и возгласы: Фотография! Поднимите фотографию! Гарри понял, что что‑то случилась с его снимком. В три прыжка он добежал до стола, разом забыв и о Джинни, и о Роне.

Обратная сторона фотографии, как, впрочем, и весь стол, были залиты чем‑то чёрным. Гарри лишился дара речи. Невилл Долгопупс виновато смотрел на него.

— Это я виноват, извини… – его голос дрожал. – Пролил жидкий проявитель для невидимых чернил, – каялся он.

У Гарри затряслись руки. Он боялся взять фотографию и увидеть, что она безнадёжно испорчена. От расстройства у него сразу же разболелась голова. Он бессильно стоял и смотрел, как чёрные струйки проявителя стекают по крышке стола, капая на потёртый ковёр на полу.

— Что случилось? – спросила подошедшая Гермиона. Она читала в углу взятый утром справочник по не–совсем–людям и не видела, что произошло.

— Да вот, – бессильно махнул рукой Гарри. – Наш ловкий Невилл опять отличился.

— Да в чём проблема‑то? – пожала плечами Гермиона. Она походя махнула палочкой в сторону стола и сказала Клиерус. Проявитель стал по капелькам собираться в лужицу, стекаясь потом тонкой струйкой обратно в бутылочку. Выглядело это так, будто плёнку перематывают назад, и жидкость не выливается из бутылочки, а вливается в неё снизу вверх. За считанные секунды стол был чист. Все потрясённо молчали, а потом, не сговариваясь, зааплодировали находчивой Гермионе, втихомолку умудрившейся выучить столько полезных заклинаний. Девушка загадочно улыбнулась, будто говоря а я ещё и не такое могу.

— Правда, проявитель уже впитался в ковёр. Но универсальный пятновыводитель Миссис Чистикс это исправит. Так что вперёд, Невилл!

Тот сконфуженно улыбнулся. Он взял крышку от бутылочки, чтобы сразу же закрыть её от греха подальше, но тут его взгляд упал на фотографию, и он открыл рот от удивления:

— Гарри! На твоей фотографии проявилась какая‑то надпись!

Гарри молнией кинулся к столу и лихорадочно схватил снимок. Там было всего четыре слова. Джеймс и Маргарет Поттер.

Один Бог знает, чего стоило Гарри дотерпеть до поздней ночи, когда все разойдутся. Как только Рон и Симус доиграли в волшебные шахматы и отправились спать, Гарри бегом кинулся к потайной нише у камина. Фотография прожигала дырку в кармане рубашки.

— Алохомора, – произнёс он громким шёпотом, пританцовывая от нетерпения, пока часть стены бесшумно отходила вбок.

В узком коридоре было темно и промозгло. Пахло плесенью и сыростью. С высокого сводчатого потолка свисали тенёта, покрытые вековой пылью.

И чем тут только пауки питаются? Мух‑то ведь здесь нет, – подумал Гарри немного невпопад и сказал: Люмос, чтобы хотя бы видеть, куда он наступает. Пол был пыльный, на нём чётко отпечатались… четыре цепочки разных следов! Отпечатки ног Мелиссы были поменьше, они шли в двух направлениях – в гостиную Гриффиндора и обратно, начинаясь и кончаясь у самого проёма. Следы второй цепочки были гораздо крупнее. Они тоже шли в двух направлениях, но не доходили до входа из коридора в гостиную шага на три. Зато и место там было истоптано, будто человек долго стоял на месте, время от времени разминая ноги.

У Гарри мороз пошёл по коже – кто‑то выследил Мелиссу и шёл за ней по пятам, а по–том, видимо, подслушал их разговор с помощью ушек–подслушек, которые уже вовсю продавались Фредом и Джорджем и пользовались бешеной популярностью.