Терри Брукс - Ведьма Ильзе

Все это займет некоторое время, но друид воспользуется этим временем, чтобы сделать два дела. Во–первых, он должен подождать, пока Квентин Ли и Бек Рау не найдут Трулза Рока и не приедут в Арборлон. Во–вторых, он должен посоветоваться с ясновидицей.

Почему с ясновидицей? Предд поинтересовался этим, когда они летели на Обсидиане через горы Ирайбис в Угрюмый Угол. Зачем им ясновидица, когда Странник уже определил назначение карты? Трудно предугадать все, что может произойти в пути, объяснил Странник. Представь себе Синий Раздел как бездну, а острова как камни, что–то вроде брода. Неизвестно ни то, насколько надежны эти камни, ни то, какие тайны скрываются под водой. Гадючья Грива помогла бы им лучше увидеть опасность. Она увидит то, что им угрожает, что подстерегает их. То, что может потребовать человеческих жертв.

Ясновидица всегда может подать идеи, но ни одна ясновидица не может подать столько идей, сколько Гадючья Грива. Ее способности были хорошо известны, и, хотя сама она была опасно непредсказуема, она никогда не относилась к друиду враждебно. Когда–то, очень давно, она помогла его родственнице, эльфийской королеве Рен Элессдил, когда та искала свой пропавший народ. Это было началом их сотрудничества, и друид старался его сохранять. Гадючья Грива время от времени принимала его у себя, всегда завистливо кивая, восхищаясь его волшебными способностями, всегда скрыто грозя, намекая, что она не слабее его в волшебстве. Она жила почти так же долго, как и он, но не прибегая к друидскому сну. Странник не знал, как это у нее получалось. Ее дар был для нее бременем, а история ее жизни была строго хранимой тайной.

Странник сомневался, что Предду удастся уговорить ясновидицу встретиться с ним. Она вполне могла отказаться. Но был смысл попробовать. Если он хочет чего–то достичь, то надо действовать быстро и незаметно.

Его раздражали неопределенность и ожидание. Он жалел, что не может действовать открыто. Время было дорого, а уверенности в успехе не было. Помощь Гадючьей Гривы очень важна. Она ни за что не согласится отправиться с ним в экспедицию, но сможет открыть ему глаза на то, что ему необходимо знать. Помощь она окажет неохотно, нарочно напустит туману на и без того неясные образы, но и это будет хорошо.

Его размышления прервал какой–то шорох, друид поднял взгляд, и из темноты появился Предд. Крылатый Всадник был один.

— Ты нашел ее? — тут же спросил друид.

Предд покачал головой:

— Она умерла пять лет назад. Так мне сказала ее экономка.

Странник медленно и глубоко вздохнул. Он был разочарован. Ложь? Ложь такого рода легко разоблачить. Он бы и сам знал о смерти ясновидицы, если бы не просидел двадцать лет в Параноре. Почти все происшедшее в мире обошло его стороной.

Крылатый Всадник сел на пень и стал пить из бурдюка воду.

— Есть еще одна возможность. Когда она еще была жива, она взяла себе ученицу.

— Ученицу? — Странник нахмурился.

— Девушку по имени Райер Орд Стар. Очень одаренную, по словам экономки. Но они в чем–то не сошлись с Гадючьей Гривой. Экономка намекнула, что дело в каком–то недостатке характера, но подробнее ничего не сказала. Она сказала, что, если мне интересно, я сам могу у нее спросить. Она живет недалеко отсюда.

Странник задумался, прикидывая возможные риск и выгоду. Райер Орд Стар? Никогда о ней не слышал. И не слышал о том, что Гадючья Грива брала себе ученицу. Но, вообще–то, он не слышал и о смерти ясновидицы. Его знания о событиях, происшедших за последние несколько лет, не могут служить надежным критерием истины. Лучше все самому разузнать и решить, так это или нет.

— Покажи, где она живет, — сказал он.

Предд, чтобы избежать встречи с местными жителями, повел Странника по тропам, которые обходили центр Угрюмого Угла стороной. Лес был непроходимым лабиринтом, в который, кажется, только они решились зайти. Вдалеке, среди общей тишины, шум поселка раздавался отдельными всплесками, а свет мерцал, словно глаза хищника. Но и Странник, и Крылатый Всадник умели ходить незаметно.

Странник шел по темному густому лесу, и его одолевали мрачные мысли. Он чувствовал, что многие возможности от него ускользают. Слишком многие из тех, на кого он надеялся, оказались мертвы. Аллардон Элессдил, потом Каэль, а теперь и Гадючья Грива. Каждый из них обладал определенными сведениями и мог оказать помощь. Замену им найти трудно, если вообще возможно. Больше всего его беспокоило то, что больше нет Гадючьей Гривы. Справится ли он без помощи ясновидицы? Алланон много лет назад справлялся. Но Странник и его предшественник были слеплены из разного теста. Странник и не претендовал на то, чтобы сравняться с Алланоном. Он просто делал то, что мог, и делал главным образом потому, что это было нужно, а не потому, что друиду нравилась навязанная ему роль. Раньше друидами становились по желанию. С ним эта традиция была нарушена.

Странник не любил думать о том, кто он и кем он стал. Не любил вспоминать, какой дорогой заставили его идти, чтобы он стал тем, кем никогда не собирался становиться. Воспоминание было горьким. Он стал друидом в результате махинаций Алланона и уговоров Коглина и вопреки своему нежеланию. Стал друидом, в конечном счете, из–за того, что в этом была огромная необходимость. Он не собирался иметь ничего общего с друидами и вырос с твердым намерением не связываться с наследием, которое востребовало стольких членов его рода, — с наследием Шаннары. Он поклялся направить свои усилия в другом направлении.

Но все это старая история, упрекнул себя Странник, вспомнив, с каким пылом он предавался тщетным попыткам изменить то, чему суждено быть. Больше всего ему причиняло боль и обременяло совесть не то, что он нарушил свою клятву — это он мог оправдать необходимостью, — а то, насколько он отошел от своих прежних намерений, уже став друидом. Тогда он решил, что не станет таким, какими были до него Алланон и Бремен, не станет действовать исподтишка, втайне. Не будет манипулировать людьми ради своих целей, обманывать, вводить в заблуждение, скрывать. Он будет откровенен и честен в делах. Он откроет другим свои знания.

Ему самому было удивительно, как наивен он был. Как глуп. Как далек от реальности.

В жизни нельзя все разделить на правильное и неправильное, хорошее и плохое. Выбирать приходится между полутонами, и всегда надо взвешивать, сколько будет вреда, а сколько пользы. В результате Странник вынужден был пойти по пути своих предшественников и со временем приобрел те качества, которые сам презирал. Он перенял от них больше, чем намеревался. Вопреки своему желанию он стал таким же, как они.

Потому что это было необходимо.

Потому что его цель требовала такого поведения.