Gamma - Цели и средства

Хильдины владения походили не на склад, а скорее на сокровищницу сумасшедшего падишаха или великанское лоскутное одеяло. От пестроты расцветок, узоров и текстур у многих кружилась голова.

— Смахивает на библиотеку, – просипел сзади одноглазый, и Нарцисса вздрогнула. Рядом с этим посетителем ей было до странного не по себе.

— Интересное… сравнение.

— Я иногда читаю книги.

Обиделся? Решил, что она судит о нем по внешности? Нарцисса поймала себя на том, что боится ляпнуть лишнее, как на первом свидании. Давно она не ощущала так остро пол собеседника. В голову почему‑то лезли воспоминания о войне. Видимо, из‑за обожженного лица: взгляд просто притягивало к шрамам и повязке.

Она поспешила перейти к делу. Прищурилась, оглядела клиента еще раз.

— Ну что же, начнем. Я правильно понимаю, что яркие цвета вас не очень привлекают?

Одноглазый кивнул молча, потом достал фляжку, глотнул.

— Да… что‑нибудь немаркое. Может быть, черное?

— Хм, не уверена. Но давайте попробуем.

Она сняла с рейлинга лоскут черной шерсти и, поколебавшись, приложила к груди незнакомца. Тот неожиданно напрягся и дернул головой. В ярком свете лампы его профиль – такой вдруг знакомый, с горбатым, будто давным–давно сломанным, носом – показался черным. Тенью из китайского театра…

Он!

У Нарциссы бешено заколотилось сердце. Живой!

Рука медленно начала сжиматься, впиваясь в грудь одноглазого сквозь три слоя ткани. Тот вздрогнул, но не отшатнулся. Грудь еле заметно вздымалась под ее пальцами, и на вспотевшем лбу Нарцисса почувствовала его дыхание. В глазах потемнело, в висках забилось сумасшедшее: живой!

Опомнившись, она медленно убрала руку. Если сейчас окажется, что он просто похож…

— Н–нет, – она повесила образец на место, стараясь не поднимать глаза. – Вам… не идет черный. И никогда не шел, – добавила она неожиданно для самой себя. В конце концов, что она теряет. Сейчас ее вежливо поправят – и все…

Одноглазый глухо закашлялся и отступил на шаг.

— Как скажете. Может, тогда этот? – он не глядя потянул на себя лоскут какого‑то невнятно болотного оттенка.

Нарцисса усилием воли посмотрела вверх. Покрытое шрамами лицо. Седина. Странный, неестественный наклон головы. И все‑таки он. Мерлин, Мерлин, Мерлин, и что ей с этим делать?

— Нет! – она решительно потрясла головой. – Попробуем синий.

Они прошли путь от выбора ткани до примерочной с рекордной скоростью. Нарциссе не нужно было разглядывать клиента, чтобы определить, какой цвет и фасон ему подойдут. Она неслась по рядам, подхватывая все новые отрезы, не глядя подбирая фурнитуру, восстанавливая в памяти модели, которые забавы ради придумывала когда‑то давно, в прошлой жизни.

— Вы держитесь прямо, но голову наклоняете вперед. Я не советовала бы вам носить высокий ворот. И… он вышел из моды лет пять назад, – заметила она, поглядывая за летающей вокруг высокой фигуры мерной лентой.

Одноглазый обернулся к ней и резко рванул шарф. Лента, которой раньше никак не удавалось замерить горловину, обрадованно порхнула вверх к шее, покрытой глубокими темно–красными шрамами.

Нарцисса прикусила губу. Одноглазый медленно намотал шарф обратно и дернул концы вниз – как удавку.

— Шейный платок? – предположила наконец она.

— Сомневаюсь, – ответил одноглазый, глядя в сторону. – Никогда их не носил.

— Я могу вас научить, – она первый раз позволила себе улыбнуться. – Вы ведь придете забрать заказ? Или… – спохватилась она, – вам оформить доставку почтой?

— Спасибо, – кивнул одноглазый. – Когда мне прийти?

— Через два дня. Обычно заказ бывает готов на следующий день, но сейчас – сами видите… – она кивнула на толпы ребятишек.

— Вижу, – одноглазый помолчал. – Мне… наверное, стоило прийти раньше.

— Да! – вырвалось у Нарциссы, но она быстро поправилась: – Да, месяц назад у нас было меньше работы. На какое имя оформить заказ?

— Смит, – ответил одноглазый. – Эван Смит.

— Профессор Смит… – прокатила она новую фамилию на вкус. – Что преподаете, если не секрет?

— Зелья, – усмехнулся он.

— Зелья?! – Хильда неслышно подошла сзади. – Так вы очередной зельедел? В Хогвартсе последние годы они долго не задерживаются. Говорят, профессор Снейп проклял эту должность перед смертью, – добавила она сценическим шепотом. – Надеюсь, вам удастся снять проклятие!

— Снейп? – повязка на глазу дернулась, и Нарцисса ярко представила себе, как изгибается и ползет вверх темная бровь. – Не слышал о таком.

— О, поживете в Хогвартсе – наслушаетесь, – захихикала Хильда. – Страшный был человек, уверяю вас!

Нарцисса еле удержалась от улыбки. Смит хмыкнул.

— Кто предупрежден, тот вооружен. Спасибо, мадам, мы посмотрим, кто кого. Так я зайду одиннадцатого?

— Да–да, профессор, – кивнула она. – Или пришлите сову, если решите все‑таки оформить доставку.

— Почему бы тебе не покраситься? – спросил как‑то раз Люк.

Нарцисса не сразу поняла: она следила за Драко, который увлеченно вываливал на эльфа уже третью порцию каши.

— Я и так крашусь, дорогой, – пробормотала она. – Эй, как там тебя, Тоби…

— Это Элкин, Нарси. Добби – мой камердинер. Так вот…

— Элкин, каша остыла. Драко, милый, еще пару ложечек… Ты что‑то хотел, дорогой?

Люк дернул уголком рта – он нервничал.

— Я просто подумал, почему бы тебе не покрасить волосы. Скажем, в рыжий.

Нарцисса осветляла волосы лет с тринадцати. В детстве ей это казалось забавным: брюнетка, шатенка и блондинка, сестры Блэк на любой вкус. Чуть позже мать с намеком сообщила ей, что «Малфоям нравятся светленькие». То ли дело было в волосах, то ли раньше Люк просто не дозрел до ухаживаний, но вскоре красавчик Малфой и впрямь пригласил ее в Хогсмид. Помнил он темноволосую малявку, «Циску–крыску», как дразнила ее Белла? Вряд ли. Вполне возможно, что верил: Нарцисса Блэк уродилась не в масть – с локонами цвета «Платиновое сияние».

— А почему в рыжий, дорогой?

«И почему это для тебя так важно?» – хотела спросить она, но не решилась.

— Просто так, – пожал плечами Люк. – Моя маленькая прихоть. Разве тебе сложно?

Он злился, и это тоже было странно: он редко раздражался по пустякам. Дергаться по мелочам Люк начинал, когда терял свободу действий, а это случалось нечасто. Последний раз таким беспокойным Нарцисса видела мужа год назад в Мунго, когда лечащий врач Абраксаса разводил руками и говорил, что драконка в таком возрасте не лечится.

— Конечно, дорогой.

Это не было прихотью. По крайней мере, прихотью Люка. Нарцисса поняла это, увидев глаза мужа, когда вышла к обеду в новом цвете, – и окончательно убедилась, почувствовав на себе тяжелый взгляд Лорда пару дней спустя.