akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Значит, Крэбб услышит то, что скажет Фадж, и передаст слизеринцам, – подытожил Рон.

— Мерлин! Вот уж не думаю, что на этом сборище… спортсменов прозвучит что‑то важное, – фыркнула Гермиона.

— Спасибо, что так хорошо о нас думаешь, – ответил Рон и надулся.

Гарри волновался не из‑за речи Фаджа. Теперь имело значение, что Крэбб, находясь в команде, будет рядом с ним и Роном. И кто знает, эти соревнования по квиддичу могут оказаться лучшим прикрытием, чем в свое время Тремагический турнир.

— Хотел бы я знать, кто подсунул идею Фаджу, – сказал он Рону, когда Гермиона ушла, как обычно, а они отправились в спальню приводить себя в порядок к торжественной встрече.

— Это ты к чему? – не понял Рон.

— В свое время Фадж находился под сильным влиянием Люциуса Малфоя, – напомнил Гарри.

— Сейчас вряд ли, – усомнился Рон.

— Да, но есть ведь и другие типы. Например, директор ведь вызвал к себе Драко Малфоя перед началом учебного года? Должен был вызвать! А вскоре после этого заговорил об организации межшкольных матчей, – сказал Гарри, толкая дверь.

Их разговор был прерван приветственными возгласами соседей по комнате. Невилл, Дин и Симус здорово гордились тем, что их друзья будут защищать честь школы.

— Ты, Рон, отличный вратарь, – хвалил Симус. – А лучше ловца, чем Гарри, выбрать невозможно.

— Эрикс, который Рона дублирует, тоже ничего, – пробормотал Дин.

— Кстати, Гарри, тебя заменяет Малфой, – указал Невилл.

— Вот именно, – бросил Гарри с досадой.

Очевидно, благодаря этому ребята все‑таки заметили его озабоченность. Поначалу они долго и недоуменно переглядывались, но потом до Невилла дошло.

— А ведь для слизеринцев это и в самом деле отличная возможность, – сказал он. – Крэбб как‑нибудь выведет из строя Гарри, Малфой займет его место в команде, они выиграют, вся слава достанется «Слизерину». И никто не заметит, куда Гарри делся. Квиддич ведь здорово увлекает.

Ребята принялись наперебой уговаривать его отказаться от участия в игре, но он заметил, как они вздохнули с облегчением, когда он заявил, что все равно играть будет. Пока они с Роном собирались на аудиенцию в кабинет директора, их завалили предостережениями. Так что Гарри был рад, когда за его спиной опустился портрет Полной Дамы.

…Глубокой ночью они с Роном вернулись в свою спальню. Там все уже спали, так что им не пришлось пересказывать подробности проведенного вечера.

Укладываясь в постель, Гарри думал, что банкет наверняка был идеей Слагхорна. Крэбб на этом сборище вообще никак себя не проявил, даже не подходил к Гарри, весь вечер только ел и улыбался. Рон почти не отходил от Гарри и, сам все попробовав, уговаривал Гарри последовать его примеру. Теперь, когда тяжесть в животе отдавала неприятным ощущением, Гарри сожалел, что поддался. Он сомневался, стоит ли завтра рассказывать Гермионе, что приглашенный чиновник из Министерства почти все время ходил за ним по пятам. Возможно, в этом и не было ничего зловещего, особенно после того, как Фадж с видом Санта–Клауса объявил его капитаном.

— Здорово! Ты сможешь покомандовать Крэббом! – пошутил Рон, однако Гарри сильно сомневался, что это такая уж замечательная привилегия. И не потому, что его так уж пугало происшествие с Маклагеном на вечеринке у Слагхорна, просто гриффиндорец хорошо понимал, что Крэбб по своей тупой природе является субъектом плохо управляемым и, вдобавок, уже выбравшим противную сторону.

К тому же, имелся еще один момент, о котором он Рону, ввиду крайней глупости, говорить не собирался. Он случайно вспомнил, что возглавляет команду в межшкольных соревнованиях, в точности как некогда мамаша Снейпа, которая теперь, в самый ответственный момент, подевалась куда‑то. И воспоминание об этом портило настроение, хотя, безусловно, сам по себе квиддич перед Гарри Поттером ни в чем не провинился.

Гарри перевернулся на бок и закрыл глаза. В ушах до сих пор звучал голос Захариаса Смита, важно разглагольствующего о стратегии игры; помнится, он чуть не уснул на банкете из‑за того, что имел неосторожность к нему прислушаться.

Но главной новостью для Гарри оказалось то, что для участия в матчах придется перемещаться за границу едва ли не каждые две недели после того, как начнутся соревнования.

— Не занимайте выходные уроками, – предупредил Фадж и постфактум пожалел, что задействовал учеников выпускных курсов. – Впрочем, это общая стратегия, в других школах тоже так сделали, – объяснил он присутствующему чиновнику. – К концу учебы они набираются мастерства, а мы ведь не хотим проиграть, не так ли?

— Гермионе эта идея с перемещениями не понравится, – сказал Рон, когда они возвращались в гриффиндорскую башню.

— Знаешь, поздно давать задний ход, – отмахнулся Гарри. – И теперь я должен как следует подготовиться не только к квиддичу, но и к встрече с Темным лордом. Я уверен, он будет искать возможности, он постарается перехватить меня. Вопрос только в том, как дать ему признавалиум.

Гарри просчитал в уме, когда у него будет возможность это сделать. Гермиона и Орден отдали предпочтение самому сложному, но и самому надежному рецепту, так что ждать предстояло еще четыре месяца. Выходило, что соревнования начнутся раньше, чем у него в руках окажется готовая сыворотка правды, а зелье удачи появится и того позже.

— Ты все‑таки намерен это сделать? – с сомнением спросил Рон.

— Мы уже говорили об этом, – напомнил Гарри, раздражаясь от усталости и тяжести в животе. – Это вообще единственный способ узнать, где хоркруксы. При условии, конечно, что хоть одна душа это знает, пусть приблизительно!

— Конечно, если кто‑то это знает, то сам Темный лорд, – согласился Рон. – Но вот как его напоить?

— Придется надеяться на удачу, – ответил Гарри. – А она меня любит, учитывая, что я до сих пор жив и еще что‑то планирую.

Пока что это было единственным, что ему оставалось. Порой, выбрасывая в огонь очередную яркую картинку с изображением первых Упивающихся смертью в молодости, тогда еще красивых людей, гордо несущих Знак Мрака, он представлял, как, выпив зелье удачи, находит какой‑нибудь хоркрукс. И тогда Гарри не пытался сдерживать свое воображение. Тысячи раз он успел уже допросить Волдеморта и узнать у него всякие разные вещи, но, поскольку на самом деле это были его представления о том, как может быть, обычно они разбивались о критику Гермионы.

— Я не верю, чтобы он оставил свои ценные трофеи в «Хогвартсе», под носом у Дамблдора, – говорила она. – Подумай, каждый колдун поймет ценность диадемы Ровены Равенкло! Я бы на твоем месте обратила фантазию на карточку, потому что я ума не приложу, зачем Дамблдор ее тебе оставил.