Игорь Чужин - Уйти чтобы не вернуться (СИ)

Пока мы с Сиротой спали, слухи о побоище в кабаке широко обсуждались в порту и наконец, докатились до городской администрации. Избитые европейцы, не сумев отстоять свою честь в драке, сразу пообжали жаловаться на русских варваров воеводе Ладоги. Воевода уже был в курсе произошедшего и знал что 'общечеловеки' получили за дело, но положение обязывало его приять меры против дебоширов. Поэтому воевода в сопровождении десятка дружинников и четверых представителей пострадавшей стороны явился на причал, чтобы лично разрулить ситуацию.

Мы с Сиротой только что похмелились, и настроение у нас было не очень радужное, а поэтому, когда рыжий бугай, брызгая слюной, бросился на меня с кулаками, то я, не раздумывая, выписал ему в торец. Сирота тоже не растерялся и добавил немцу здоровенного пинка для скорости. Бугая сразу унесло с пристани в Волхов, и он едва не утоп, но пострадавшего быстро выловили из воды дружинники воеводы.

Я по старой памяти ожидал наезда со стороны правоохранительных органов Ладоги за избиение невинных европейских туристов, но в 15 веке на Руси еще не привыкли лизать задницы 'общечеловекам', а поэтому разбор полетов не затянулся.

Воевода допросил нас с Сиротой о вчерашнем происшествии в кабаке и вынес вердикт, что виноваты заморские гости, а поэтому именно они попали на деньги. Адвокатов в те времена даже в природе не было, так что приговор был окончательным и обжалованию не подлежал. Воевода присудил нам с Сиротой по гривне серебром за обиду и приказал 'общечеловекам' оплатить ущерб хозяину трактира, а также внести две гривны серебром в городскую казну Ладоги в виде штрафа. Решив финансовые вопросы, воевода спросил нас с Павлом о том, не желаем ли мы вызвать рыжего на 'божий суд', чтобы смыть нанесенную обиду кровью или мы ограничимся только вирой.

Я благоразумно заявил, что резать 'немцев' все одно, что свиней в хлеву, а поэтому марать об них руки нам неохота. Однако если у оппонентов есть желание помереть, то я зарежу любого из них как положено по закону.

Видимо наш с Павлом решительный вид и моя наглая речь произвели на 'общечеловеков' должное впечатление и шоу с мордобоем не получило своего кровавого продолжения. Один из матросов молча, расплатился по выставленному воеводой счету, на этом все и закончилось. Конечно, заморские гости были недовольны приговором местной властей, но спорить с воеводой все равно, что плевать против ветра, так можно остаться и без последних порток.

После окончание судебной тяжбы, мы с Павлом стали на две гривны богаче, а поэтому пригласили экипаж 'Чуды-юды' в трактир на обед. Есть примета что легко доставшиеся деньги должны и легко уйти иначе удача может отвернуться, а поэтому мы не стали жадничать. Оставив дежурить на корабле подмастере Плотника, мы всей остальной командой отправились обедать. Пир только начался, когда к нам присоединились Никифор Ушкуйник и 'кончанский сотник' Никифор Сторожевский. Мы с Павлом лично наведались на 'лодью' Никифора чтобы пригласить его и сотника на званый обед, но те ушли по делам в крепость, поэтому дорогие гости и припозднились. Я поздоровался с друзьями и пригласил их за стол. Прислуга трактира быстро накрыла поляну, и гости присоединились к нашему празднику. Однако Никифор, выпив первую чарку медовухи, хмуро посмотрел на меня и спросил:

– Ну, Александр рассказывай, как же тебя угораздило отличиться на этот раз? Ну, прямо дите малое! Всего на день раньше нас припыл а и уже вся Ладога о тебе гудит. Ладно бы кому из пустяшных людей нос расквасил, так нет самому 'Рыжему Черту' с приятелями рыло разбил, да еще и при всем честном народе!

– Да я и сам не знаю, как это вышло. Пришли мы с Павлом в портовый трактир мирно пообедать, а тут этот рыжий со своей бандой заявился и давай всех подряд колошматить. Мы уйти собирались, а один из 'немцев' подмастерью Плотника в глаз засветил, ну и понеслось! – начал я оправдываться.

– Да наслышан я уже как вы хотели уйти! Люди бают, что вы вдвоем с Павлом два десятка 'немцев' в трактире покалечили! – пресек мои оправдания купец.

– Вот те крест Никифор! Врут люди! Немцев всего дюжина была, а нас четверо, да и пьяные они были в лоскуты! Пьяного мужика и баба побьет!

– Ну конечно! Прямо сирот беззащитных вы с Павлом побили! А ты знаешь что 'Рыжий Черт' разбойный конунг (вождь) и под его началом три 'свейских' лодьи с дружиной под полторы сотни воев? Это твое счастье, что он на ушкуе с малой дружиной в Ладогу заплыл, чтобы присмотреться, кого выгоднее потом ограбить в 'Варяжском море' (Балтийское море). Врага ты друже себе нажил, кровного! Теперь если что, выкуп за тебя не спросят, а убьют. Правда, сначала все жилы вытянут, свеи они в этих делах мастера!

– Так чего же этого 'Рыжего Черта' ладожский воевода не повяжет, или кишка тонка? – обиделся я на Ушкуйника.

– Так 'Рыжий Черт' в Ладогу не разбойничать, а за съестными припасами для своей дружины приплыл. Это он в море людей грабит, а здесь 'гость торговый'. Новгородские ушкуйники тоже на Волгу поиграть топоришком ходят, и не дай Бог даже новгородскому купцу им на пути повстречаться. Только говорят, что не пойман, значит не вор, вот поэтому трогать разбойного немца нельзя! – ответил Еремей.

– Мы с Павлом ссоры с 'Рыжим Чертом' не искали, но если он отомстить надумает, то пусть сразу исповедуется. Если от каждого шороха в портки гадить, то лучше дома на печи лежать, а не по морям в дальние страны ходить. Если ты считаешь, что мы с Павлом на твой караван беду навели, то мы можем и отдельно в Любек поплыть! – огрызнулся я.

Беседа за столом грозила перерасти в скандал, но чтобы охладить страсти вмешался в разговор сотник:

– Александр, ты зря не кипятись! Никифор не со зла тебе свою заботу высказал, это его ганзейские купцы настропалили. Опасаются купцы что 'Рыжий Черт' высмотрел, что караван наш небольшой и может рискнуть напасть в море, хотя сил у него может и не хватить. Однако после такого позора 'свеи' наверняка попытаются отомстить!

– И что ты предлагаешь теперь делать?

– Уходить нужно из Ладоги как можно быстрее! Завтра с утра нужно отчаливать, тогда 'Рыжий Черт' со своей дружиной встретиться не успеет, и мы сумеем проскочить в Неву, ну а в 'Варяжском море' нагнать нас будет сложно. Я с ладожским воеводой уже потолковал об этом и он 'свеев' в Ладоге до завтрашнего полудня задержит.

На этом серьезные разговоры закончились и мы, выпив с Еремеем мировую, продолжили обед, после которого каждый отправился по своим делам.

Нищему собраться – только подпоясаться, поэтому подготовка к отплытию была закончена еще засветло. По причалу весь вечер шастали какие-то подозрительные личности и это действовало мне на нервы. Я решил, что 'перебдеть' лучше, чем 'недобдеть' и приказал выставить двух часовых вместо одного, после чего экипаж завалился спать.