Игорь Чужин - Уйти чтобы не вернуться (СИ)

– И что ты теперь предлагаешь делать? Я безвылазно в 'Словенской башне' сижу и обстановки в городе не знаю, – спросил я Еремея.

– Думаю, что пока смутьяны не опомнились, нужно Детинец под себя брать! На 'Софийской стороне' тоже толком не знают, что происходит в городе, и боятся пуще нашего. Я уже на лодках с десяток человек на ту сторону отправил, чтобы слухи распустить и страху нагнать на смутьянов. Ушкуйники мне уже рассказали, что вы побили на мосту в основном пришлых людишек, которых бунтовщики наняли за серебро на стороне. Новгородцев среди погибших всего десятка три, так что большого воя по убитым не будет, а если кто и захочет поквитаться за родню, то сам рядом ляжет! Про 'подлые стрелы' мне уже рассказали, поэтому есть надежда, что большой поддержки у смутьянов не будет. Не по правде подлым оружием в Новгороде споры решать, за такие дела ушкуйники в своем праве были раненых казнить! Заговор в тайне готовился, и вся надежда у татей была на наемников со стороны и в город их провели только сегодня ночью, поэтому меня заранее и не известили. На 'Торговой стороне' мы гнезда змеиные извели под корень, а теперь Александр вся надежа на тебя и твою 'Стрелецкую сотню'! Скоро полторы сотни дружинников Сторожевского подойдут к башне, и ты всей силой с божьей помощью на Детинец ударишь. Если все удачно пройдет то 'Ве'че' у 'Софийского собора' уже наше будет, а там народ приговорит, что мы ему скажем! Как думаешь, сладится у нас дело?

– Что теперь гадать, да затылки чесать? Делать дело надо! Я пойду стрельцам задачу ставить, а ты с ушкуйниками поговори. Досталось им сегодня, а тут снова в бой сдюжат ли? – ответил я Еремею и направился к стрельцам.

По большому счету атаковать Детинец наличными силами было с нашей стороны верхом наглости. Если заговорщики сядут в осаду и закроют ворота, то хрен их из Детинца выковыряешь даже с помощью артиллерийского обстрела! Однако кровавое побоище на мосту окончательно подорвало боевой дух заговорщиков, поэтому получившие жестокий отпор наемники бросили своих нанимателей на произвол судьбы и удрали из города. По этой простой причине передовой дозор 'Стрелецкой сотни', перейдя через мост на 'Софийскую сторону' беспрепятственно вошел в опустевший Детинец. Попы заперлись на 'Владычном дворе', а 'Воеводский двор' – резиденция 'Степенного тысяцкого', оказался абсолютно пустым.

После бескровного захвата новгородского Детинца время понеслось вскачь. Еремей приказал снова ударить в 'Вечевой колокол' и разослал гонцов собирать новгородцев на 'Вече'. Тела расстрельных моими стрельцами наемников разложили на площади перед 'Софийским собором', а напротив них положили изрубленные тела ушкуйников во главе с предательски убитым Иваном Щербатым. Также на всеобщее обозрение были выложены колчаны с 'подлыми стрелами', применение которых для внутренних новгородских разборок считалось, чуть ли не святотатством!

Пока Еремей с братом организовывали всеобщее народное возмущение и готовили выборы новой администрации, я с полусотней стрельцов мотался по всему городу, проводя силовую зачистку. Правда основная верхушка заговорщиков успела удрать из Новгорода и в городе осталась только мелкая сошка, но заговор требовалось выкорчевывать вместе с корнями! В опустевшей усадьбе боярина Судакова мы случайно захватили вернувшегося за спрятанной заначкой сына боярского ключника, который с перепуга сообщил мне, что в загородной усадьбе Борецких, заговорщики держат в тайном узилище захваченного в плен архиепископа Иону.

Я не поверил в заявление перепуганного до смерти холопа, но проверить сведения следовало незамедлительно, поэтому я сразу отдал команду – 'по коням!'

В загородной усадьбе Борецких нас явно не ожидали, поэтому мы застали заговорщиков фактически со спущенными штанами. Марфа Борецкая и ее сыновья и дочь уже сидели в карете, на которой собирались спасаться бегством. А дворня грузила на возы боярские пожитки. После первых же выстрелов в воздух охрана и дворня Борецких разбежались как тараканы по щелям, и мы стали полными хозяевами положения.

Захваченная в плен дворня божилась, что ничего не знает о судьбе архиепископа Ионы, и мы уже совсем собрались после безуспешного обыска усадьбы возвращаться в Новгород, как одному из моих стрельцов подбежала маленькая девчушка и прошептала ему на ухо, что в конюшне под слоем навоза есть замаскированный спуск в подвал.

Я отдал приказ боярским холопам расчистить кучу навоза в углу конюшни, где действительно оказался люк в подземелье. Уже через полчаса 'стрельцы' вынесли из подземелья связанного по рукам и ногам архиепископа Иону, после чего мне с огромным трудом удалось предотвратить расправу над семейством Борецких. Правда, попинали бояр мои бойцы знатно, но до смертоубийства дело не дошло. Перевозить в Новгород по разбитой дороге находящегося в бессознательном состоянии архиепископа было нельзя, поэтому мы заночевали в усадьбе Борецких.

Если стрельцы, выставив караулы, отправились отдыхать, то мне пришлось всю ночь просидеть рядом с постелью архиепископа. Опасных повреждений на теле Владыки я не обнаружил, если не считать нескольких синяков и следов от веревок на руках и ногах. Скорее всего, пленника не били и просто слегка помяли при захвате, а затем долго держали связанным. Однако Иона человек пожилой и пережитый им стресс, а также длительная голодовка серьезно подорвали его здоровье.

Утром Владыка пришел в себя, и я напоил его куриным бульоном, после чего Иона снова заснул. Около полудня архиепископ снова проснулся, и мне удалось с ним побеседовать о произошедших событиях со дня его отъезда в Псков. Архиепископ рассказал, что из города его выманили заговорщики, прислав гонца депешей о волнениях среди духовенства в Пскове, которое якобы собралось провозгласить унию с папистами. Из послания было понятно, что терять времени было нельзя и Иона без предварительной проверки, сломя голову поскакал в Псков. Сначала архиепископ собирался взять для охраны два десятка моих стрельцов, но посыльные вернулись из 'Томиного подворья' с известием, что 'Стрелецкая сотня' ушла из Новгорода на учения и вернется только на следующий день. Ионе ничего не оставалось, как взять в сопровождение полусотню дружинников боярина Андрея Борецкого, который 'абсолютно случайно' оказался на 'Владычном дворе'. В общем, заговорщики разыграли хитрую партию, в результате которой архиепископ уехал из Новгорода под охраной их людей.

Кортеж архиепископа проследовал с помпой в сторону Пскова, а Иону уже в ближайшем лесу связали и тайно перевезли в усадьбу Борецких, где его сразу посадили в подвал. Больше ничего о произошедшем Иона поведать не мог, так как его никто даже не допрашивал и только пару раз в подвал спускался Андрей Борецкий, чтобы убедиться в том, что архиепископ еще жив. Я справился у архиепископа о его самочувствии, чтобы выяснить возможность нашего переезда в Новгород, но Иона приказал мне оставаться в усадьбе Борецких и расспросить хозяев с пристрастием. Меня приказ архиепископа не обрадовал, потому что стрелять холопов и вытрясать душу из родовитых бояр далеко ни одно и то же, так можно и на кровную месть нарваться, поэтому я спросил Иону: