Владимир Корн - Звезда Горна

– Не вы ли сами, барон, отдали мне половину зеркал из лаборатории Капсома? Вот я и захватил несколько – одно такое же в моей комнате висит…

Ну да, я хорошо помню: это было в лаборатории химика, удачно выкраденного нами из-под самого носа Варона Кройта, крупного банкира и криминального авторитета. Я пришел узнать, как продвигаются работы по созданию амальгамы, необходимой для изготовления зеркал. Капсом вел себя невозмутимо и, когда я задал ему свой вопрос, молча указал подбородком на стол, расположенный в самом углу башни, переделанной в химическую лабораторию. На нем лежали несколько кусков зеркал. Я не смог сдержать эмоций: мне до самого конца не верилось, что у нас получится. Вот тогда в лабораторию и вошел Анри – как раз в тот момент, когда я чуть не расцеловал на радостях смущенного химика. Тогда же я пообещал отдать ему первую, пробную партию зеркал. Это все ясно, но…

– Хорошо, а рамка откуда?

– Сам сделал, – небрежно отмахнулся он. Затем, посмотрев на мое ошарашенное лицо, продолжил: – Артуа, шучу, конечно. Это работа твоего ювелира, Альбрехта Гростара, вернее, рамки изготовили по его эскизам. И вообще, что с тобой сегодня? Ты сам на себя непохож…

– Все нормально. Отдохну часок перед обедом и буду как обычно.

– Обед через четверть часа. Ты не успеешь поспать.

– Ну тогда обедайте без меня. А я все же сначала отдохну. Скажи Прошке, чтобы разбудил.

– Странный ты какой-то, барон.

– Это еще почему?

– Нормальный барон отложил бы обед, пока отдыхает, вот почему.

– Люди-то при чем? Пусть обедают.

– Вот я и говорю, что странный. Надеюсь, ты не забыл, что после обеда у нас важная встреча с банкирами?

Конечно, не забыл. Мы и назначили ее на послеобеденное время, чтобы успеть в случае необходимости привести себя после бала в божеский вид. Встреча действительно важная. Во-первых, я хочу обналичить треть золота – если продавать его мелкими партиями, то потеряю в цене.

И во-вторых, появилась возможность выкупить металлургический завод, бывший у этого банка в закладе, поскольку прежние владельцы отказались от него. Металлургический завод – это, конечно, слишком громко сказано, но в нем имелся литейный цех, и располагался он недалеко от моих прежних приобретений. В сущности, их разделяла только суконная фабрика, но и ее приобретение – лишь вопрос времени.

Я посмотрел на Коллайна, все еще вертящегося у зеркала, потом на рамку, вспомнил про Гростара, и меня осенило: вот кто мне поможет! С ним меня познакомил Коллайн, и оказалось, что это настоящий самородок, инженер-механик, способный выполнять самые сложные работы, имея толковые чертежи.

До встречи с Янианной еще несколько дней, но о подарке нужно позаботиться уже сейчас. Драгоценности не подойдут, у нее их столько, что удивить очень трудно, а чего-то уникального у меня нет, и времени найти – тоже нет. С цветами – глупо, а вообще без подарка – неприлично.

Яна рассказывала, что ей предстоит тяжелая неделя – наступила пора отчетов: предстоит присутствовать на заседаниях Департамента промышленности, Военного и Военно-морского департаментов, еще каких-то других. Затем пару дней перерыва – и снова работа чуть ли не на неделю. Ей придется подписывать множество документов, у нее – право первой подписи, говоря привычным мне бюрократическим языком.

Такой порядок завел ее отец, император Конрад, а когда корона внезапно свалилась ей на голову, Янианна не стала ничего менять, пытаясь разобраться. Вообще-то ее к этому готовили, но никто не думал, что все случится так быстро.

Так вот, ручка станет идеальным подарком – не такая, какую я подарил Вандереру, а вечное перо. Так их называли, когда они появились. Технология их изготовления достаточно сложная – не знаю, справится ли Гростар… Не хочется отрывать его: он так увлекся изготовлением оптических приборов… Но думаю, что сумею его убедить. Вот на обратном пути, после встречи с банкирами, загляну к нему и выясню этот вопрос.

Потом я почему-то вспомнил, как Яна спросила, есть ли у меня черный конь.

Да, мой Ворон, черный как смоль, но все лошади аргхальской породы такой масти, ответил я. Почему ее это заинтересовало, она объяснять не стала. Следом мои мысли перетекли к совсем другим подробностям этой ночи, затем я начал представлять следующую нашу встречу…

Из плена сладких грез меня вырвал все тот же Коллайн, позвав по имени:

– Господин барон де Койн, Артуа, ваша светлость.

И этот туда же. Помнится, я долго отучал Проухва, или Прошку, как чаще всего его называл, от скверной привычки называть меня «вашей светлостью». Я барон, а это всего лишь «ваша милость». Тогда я опасался, что это услышит кто-нибудь из моих знакомых и поинтересуется: а когда это вы, барон, графом успели стать? Но ладно Проухв, парень он здоровенный, настоящий богатырь, но наивный до ужаса. А Коллайн-то чего шутить вздумал?

– Анри, совсем не обязательно кричать, я тебя отлично слышу.

– Если бы, Артуа. Я зову тебя уже четвертый раз. И вообще, всякий раз, когда ты думаешь, что я на тебя не смотрю, на твоем лице появляется какая-то идиотская улыбка… Иди и поспи, в таком виде нельзя появляться на людях.

Когда я уже подходил к дверям, то услышал за своей спиной:

– Кажется, наш железный барон влюбился.

Обернувшись, я спросил:

– Какой барон, не расслышал?

– Железный, Артуа, железный. Это парни тебя так прозвали.

Ладно, железный не деревянный, хотя интересно – чего они так?

– Погоди минуту, Артуа. Сейчас я пробую догадаться, кто же она. Ты ведь сам не скажешь?

Я отрицательно помотал головой.

– Хорошо хоть, что не отрицаешь.

Коллайн уселся в кресло, прикрыл глаза и начал теребить мочку левого уха, вероятно стимулируя мыслительный процесс. Он всегда так делает, когда думает. Еще он при этом еле слышно бормочет что-то под нос. И сейчас без этого не обошлось. Я с любопытством уставился на него.

– Сдаюсь, де Койн. Ничего в голову не приходит. Сам не скажешь?

– Не скажу, – ответил я, закрывая дверь.

Когда я спустился к обеду, за столом меня ждали все.

– Вы что, целый час здесь сидите и дожидаетесь? – обратился я к Прошке.

– Нет, ваша милость, нас только что позвали.

Ладно, не мною такие порядки заведены, не мне их и менять.

Да, тесновато стало за столом: он явно не рассчитан на такую компанию, и со столовыми приборами проблема. Надо часть парней в Стенборо отослать, все равно им здесь делать пока нечего. Золото доставлено в столицу, разделено на три части и пристроено на хранение в разных банках.

Пусть дуют назад в поместье, там их «дикие» гонять будут до седьмого пота, тренировать. И этих четырех новичков, коих опять Кот нашел, пусть забирают. Хотя какие они новички – опытные воины, некоторым уже под сорок. Такие люди нам и нужны, это костяк. Когда молодежь наберем, будет у кого ума-разума набираться. А сразу три десятка ветеранов накладно содержать, да и где их взять? Хорошие воины всем нужны, а плохие и нам без надобности. Вот пусть сегодня и отправляются, только Проухва оставлю. Да еще Жердома, слугу Коллайна, которым Анри успел обзавестись: теперь его доходы это позволяют. Они давно знакомы – с тех пор, когда Коллайн еще в свите герцога Пуланского пребывал. Анри заверил, что Жердом – человек надежный, да и боец он не самый плохой.