Олег Маркелов - Рождение героев

– Вон там он! – хрипло крикнул тот, которого звали Сидом.

– Да, точно! Это он! У него и вид как у Пораженного! – добавил Румс. – И взгляд! Аж мороз по спине! Одно слово – прихвостень Мрака!

Гефорг испуганно обернулся, ожидая увидеть буквально за своей спиной ужасающий облик этого исчадия богов Черного Трона. Внезапно в голове запульсировала паническая мысль, что виновный в гибели отца инквизитор настиг теперь и его – Нарлинга-младшего. И от того, что вместо прежнего инквизитора до Нарлинга добрался другой, легче не становилось.

– Нас нашли! – выдавил перехваченным от волнения горлом молодой человек.

– Именем Денмиса! – громогласно объявил инквизитор, обращаясь к гному. – Мы вынуждены задержать вас по обвинению в ереси.

– Это недоразумение! – возразил Гефорг, поднимаясь с лавки и панически стараясь придумать правильные слова в свое оправдание.

– Да уж, недоразумение, – ответил Сид, выходя вперед. – Ты, парень, не лезь. К тебе никаких вопросов нет. Пока. Иди себе. А этот приспешник Таллара сейчас получит свое!

Нарлинг с недоумением уставился на гнома, который отчего-то совсем не удивился и не растерялся от такого поворота событий.

– И правда, отойди, сын мой. Ты ведь не станешь помогать еретику, или хуже того – Пораженному? – елейным голосом попросил молчавший до сей поры жрец. – Отойди, а то мы сочтем тебя пособником или того хуже.

Люди за соседними столиками, словно очнувшись от сна, зашевелились, спеша покинуть постоялый двор или хотя бы убраться в свои комнаты. Будто слова, сказанные только что инквизитором, относились ко всем ним. Потому и разбегались, стараясь как можно быстрее исполнить наказ «Отойди!». Тем более что не только страх перед карающей дланью инквизиции гнал людей прочь. Страх перед слугами богов Черного Трона, перед Пораженными, был не менее велик.

– Но это же невозможно! Вы ошибаетесь, – попытался объяснить Гефорг. – Это просто какая-то ошибка или недоразумение.

Регнар тем временем поднялся из-за стола, хмуро рассматривая клириков и тех, кто их привел.

– Сядь, дружочек, не пятнай имени Нарлинга унижениями и оправданиями! Это ты назвал меня Пораженным, уродливый слизень?! – тихо переспросил гном.

Его голос был хриплым, но четким, а в глазах разгоралось пламя пока еще контролируемой ярости. Он выставил свой толстый указательный палец, словно клинок, направляя его в грудь инквизитора.

– Ты назвал меня слугой Черного Трона?! – продолжал вопрошать Регнар, и голос его превратился в рокот далекого горного обвала, а рука, привычно подхватив со стола шлем, нахлобучила его на голову.

– Ты пойдешь с нами, – безапелляционно приказал жрец, только что ласково предлагавший Нарлингу отойти. – Или ты противишься воле Инквизиции, нечестивый?

При последних словах жрец вынул руки из-под рясы и наложил ладони на золотой символ верховного бога Белого Трона. Дальнейшее произошло настолько быстро, что Гефорг не успел не только ничего предпринять, чтобы предотвратить катастрофу, но даже и осознать ее стремительного приближения.

Инквизитор, сжав одной рукой медальон Денмиса, выкрикнул слова боевой молитвы. Вторая рука, уже направленная на гнома, очевидно, несла разрушение и погибель любому, пошедшему против воли богов Белого Трона, глашатаем которой на земле были его жрецы. Однако неизбежный, казалось бы, удар не настиг своей цели. Едва только услышав слова молитвы, Регнар молниеносно скользнул вперед, словно в причудливом танце подхватывая оказавшегося ближе всех Сида. С пальцев инквизитора со скоростью молнии сорвалось нечто неосязаемое и полупрозрачное, словно сплетенные из голубого сияния бесплотные кристаллы. Они ударили, вонзились в тело Сида, которым, как щитом, прикрылся гном. Человек забился, громко хрипя. Изо рта его вырвалось облачко пара. Кожа стремительно побелела, будто тронутая небывалым морозом, а волосы и брови покрылись инеем. Сид рухнул на пол, корчась и умирая от холода, а Регнар уже заскользил дальше, плавный и неотвратимый, словно атакующий хищник. Топор, мгновение назад мирно стоящий у стены, оказался в его привычных к оружию руках, и, продолжая движение, гном расчертил древним лезвием сверкающую дугу, перечеркнувшую тело атакующего магией дознавателя.

Гефорг, ошеломленный происходящим, остолбенело пялился на сраженного заклинанием охотника. Но учитель фехтования недаром тратил на юношу свое время, а пережитые за последние сутки эмоции придали его реакциям истерично-отчаянную остроту. Молодой Нарлинг интуитивно успел выхватить меч и блокировать удар, который наверняка снес бы ему полголовы. Жрец Денмиса, вооруженный извлеченной из-под длинной полы короткой булавой, утыканной шипами, надеялся устранить слабое звено в команде противника. Отбив второй выпад священника, Гефорг в останавливающем жесте выставил вперед руки, поднимая меч вверх и пытаясь объяснить происходящее недоразумение.

– Все совершенно не так… – проговорил он, понимая, насколько глупо сейчас выглядит.

Торопливо пятясь назад, юноша медленно опускал меч, больше всего боясь, что клирик бросится на него вновь и раскроит-таки череп своей страшной булавой. Неожиданно что-то попало под ногу Нарлинга, и, чтобы удержаться на ногах, он судорожно подался вперед. Инквизитор, заметив, что противник оступился, ринулся в атаку, надеясь быстро покончить с падающим юношей. Острый клинок вошел в грудь жреца, разрубая сердце. Оба на мгновение замерли, словно само время остановилось. Лишь взгляды скрестились как непримиримые клинки – один с плещущейся безмерной ненавистью, а второй с почти детским испугом за совершенное.

Размашистый удар Регнара отсек инквизитору руку. Взвыв от боли, священник перехватил брызжущий кровью обрубок второй рукой и метнулся к двери. Но, как бы быстро ни постарался он сбежать от своей недавней жертвы, движения и реакции гнома были намного быстрее. Вряд ли Регнар размышлял над своими действиями. Он всего лишь завершил начатую атаку. Обратное движение топора выглядело столь же лаконичным и естественным, как движение маятника. Подобный боевому молоту, обух боевого топора впечатался прямо в голову разворачивающегося инквизитора. Брызги из осколков кости и обрывков плоти разлетелись по залу, словно топор расшиб обухом переспевший арбуз. Из тела, почти начисто лишившегося головы, ударил тугой фонтан крови. Мгновение постояв на месте, безголовое туловище завалилось на заляпанный жиром ближайший стол, щедро заливая столешницу и пол вокруг алой кровью.

– Проклинаю тебя именем Денмиса! Тебя и друга твоего! Никогда вам не найти покоя! И да покарает вас Денмис дланью сво…

Кашель, порожденный наполняющимся кровью легким, оборвал слова проклятия. Удивительно было и то, что священник вообще сумел столько сказать с разрубленным клинком сердцем. Единственный короткий приступ кашля, забрызгав кровью Нарлинга, окончательно разорвал нити жизни, и жрец, так и не договорив своей предсмертной речи, обмяк, оседая на пол.