Светлана Фортунская - Анна, королева. Книга 1: Дочь князя

— Нина, ты здесь? А кто с князем?

— Князь спит, и я послала туда двух старух, если что-то случится, одна из них придет нам сообщить. Не волнуйся, дочь князя, и пойди переоденься, — сказала она, подходя к Аник. — И я не знаю — ты будешь сидеть на месте князя, рядом с тобой нужно посадить еще двух женщин, кого?

— Нина, зачем все это? Неужели после того, как мы прогнали каптаров, эти условности имеют хоть какое-то значение?

— Это не условности, дочь князя, это обычаи, и не нам их нарушать. Так кого ты хочешь видеть рядом с собой?

— Тебя и Уту, — сказала Аник, поняв, что тут ничего не поделаешь.

— Дочь князя, но она же — шаваб! — возмущенно воскликнула — почти даже взвизгнула Нина. — Ей вообще не место за княжеским столом, ей, и никому из ее племени. Такого никогда не было…

— А Хильда? — невинным голосом осведомилась Аник.

— Ну, Хильда была замужем за сыном князя…

— А свадьба Прудис — все шаваб сидели за столами, ты разве не помнишь?

— Так то на свадьбе, — не сдавалась Нина, — то — совсем другое дело. Они были гости.

— Нина, а сейчас они такие же, как и мы, — сказала Аник, — они голодали, как мы, и сражались рядом с нами, и победили вместе с нами. А Ута сегодня спасла моего отца, и за одно это мы все в долгу у нее, и место рядом со мной — это такая мелочь по сравнению со всем, что она для меня сделала. Пошли кого-нибудь за ней, и пусть она придет в мою комнату, ей тоже надо будет переодеться. И не спорь со мной! — добавила она, видя, что Нина открыла уже рот, чтобы возразить. — Или я прикажу все это прекратить, и встречу воинов короля у ворот, в этом платье, и не будет никакого застолья — как и не надо, по моему мнению. Что мы будем есть завтра, Нина, ты подумала?

— Вэ, дочь князя, мне самой страшно. Но что поделаешь!

— Тогда быстро пришли ко мне Уту, и не спорь больше!

«Что с ней случилось? — думала Аник, стаскивая рваное, заскорузлое от грязи и крови платье и разглядывая при свете лучины свой небогатый гардероб, — она всегда была такая мудрая, такая добрая…»

Аник и сама по-прежнему недолюбливала шаваб, но ведь нечестно было бы лишать их участия в празднике.

— Что случилось, Аник? — спросила, входя в комнату, Ута. — Я только заснула, как примчалась Арвик, разбудила меня и велела немедленно идти к тебе.

— Ва, все уже мал*, - не отвечая на вопрос подруги, пробурчала Аник. Она попыталась влезть в прошлогоднее платье, но платье лопнуло на боку — и было к тому же слишком коротким. — Что делать?

— Аник! — напомнила о себе Ута.

— Они придумали! — зло сказала Аник, — они говорят, что надо встречать воинов короля, как гостей, а не как освободителей, вэ! Пир будет, праздник будет — ты не знаешь, зачем?

— Нет, — сказала Ута, — а почему ты разрешаешь? Ты можешь запретить им.

— Им запретишь, в один голос мне твердят: «Надо, надо!..» Пожалуй, я достану платья Тамил — у нее одно черное было…. И кстати тебе тоже что-нибудь подберем, у нее было много платьев…

— Аник, но кто эти «они»? И что ты хочешь от меня?

— Джоджо с Ниной.

Сундук, в котором хранились вещи Тамил, сжечь не успели — он был окован железными полосами, сдирать которые было тяжело и долго. Аник откинула крышку и вывалила содержимое сундука на пол.

— Вот, — сказала она, доставая два платья, черное и белое. — Тебе, я думаю, подойдет, а мне надо будет заколоть у пояса. Давай, быстро, переодевайся! — закричала она, видя, что Ута по-прежнему стоит посреди комнаты. Сигнальный колокол трезвонил во всю мочь. — Слышишь, колокол! Они въезжают в ворота, у нас мало времени.

Аник натянула на себя черное платье своей старшей сестры. Платье было ей велико, но она подпоясалась серебряным поясом и заложила несколько складок на талии.

— Сойдет? — спросила она подругу.

— Да, хорошо, — кивнула Ута. — Ты в нем такая взрослая!

— Теперь одевайся ты.

Ута, по прежнему не очень понимая, что к чему, сняла свой шавабский наряд и надела белое платье. Оно было длинновато, и Ута подобрала юбку.

— Вах, как хорошо! — восхитилась Аник, — ты просто красавица, как тебе идет белое! Пошли, быстро. Мы должны встретить их в большом зале. Ты будешь сидеть рядом со мной на пиру. Пир, понимаешь ли, а завтра с голоду помрем!

В большом зале у стен уже столпились все женщины, кто только мог стоять на ногах, и не был занят на кухне. Женщины жались у стен в ожидании Аник. Нина сделала несколько шагов навстречу дочери князя.

— Они уже спешились, — сказала она и добавила с досадой: — Позор, но нам нечем накормить их лошадей… Говори с ними высоким слогом, дочь князя, даже если они будут обращаться к тебе по-простому.

— Да знаю я!.. — отмахнулась Аник и заспешила навстречу гостям, входившим в этот момент в сопровождении дружинников в зал.

— Аник, дочь Варгиза, из дома Варгизов, князей Красной крепости от начала времен, рада приветствовать вас в своем доме! — звонко сказала она.

Первыми шли два витязя, один из них был горец. По дорогому серебряному поясу, по кинжалу в богато украшенных ножнах, Аник поняла, что это князь. Аник пожалела, что не успела спросить у Джоджо, кого именно ей предстоит принять — сама она не успела разглядеть герба на знамени, занятая беготней, но уж Джоджо, должно быть, разглядел. Второй, высокий и широкоплечий, походил скорее на шаваб, чем на горца, хоть и одет был в горскую кольчугу, и в мягкие горские сапоги. Кольчуга его была совсем простой, и кинжал на поясе прятался в обычных кожаных ножнах. Аник подумала, что это, должно быть, один из дружинников князя. Князь меж тем сказал:

— Горгий, сын Горгия, из дома Горгиев, князей крепости Серых Скал от начала времен, счастлив снова быть гостем в этом доме.

«Жених пропавшей Тамил, надо же!» — подумала Аник. Но гость продолжал:

— Благородный Балк из числа воинов короля Марка не знает нашего языка. Он просит меня засвидетельствовать свою радость видеть хозяев этого дома в добром здравии.

— К несчастью, не все здоровы, — сказала Аник. — Князь Варгиз страдает от ран, нанесенных ему врагами, и не может приветствовать вас, но его дочь предлагает вам хлеб и воду своего дома.

Эта фраза, которой полагалось приглашать гостя к столу, была традиционной, и редко содержала в себе истину — обычно хлеб на столах был, но воду заменяло пиво и вино. Сегодня же, напротив, хлеба не было. Зато воды на столах имелось — хоть залейся, чистой, родниковой воды, но ни капли пива и вина. Женщины разложили на серебряных блюдах горстки сушеных фруктов, тоненько нарезанное на ломтики вяленое мясо, переложенное пучками зелени. Аник подумала, что, наверное, в саду оборвали весь укроп.

— Осада снята только сегодня, — продолжала Аник, — поэтому просим нас извинить за скудный стол и отсутствие удобств, — Аник указала рукой на почетные места на ковре, и сама заняла место напротив. Князь Горгий и Балк сели, за ними стали рассаживаться и остальные гости, и дружинники. Несколько женщин принесли миски с густой горячей похлебкой из вяленого мяса и пшеничной крупы и расставили их перед гостями. Балк что-то сказал князю.