Светлана Фортунская - Анна, королева. Книга 1: Дочь князя

— Беги к князю! — закричала Арвик, вытаскивая тело старой женщины из огня, — беги к князю, расскажи ему — ей было видение, Аник, помощь скоро придет!..

Аник выбежала из кухни, и в этот самый момент через стену со стороны привратницкой башенки впрыгнули во двор крепости несколько каптаров.

— А-а-а! — заорала Аник, — каптары! Твари прорвались в крепость!

На крик девочки из кухни выбежала Арвик. Лицо ее было белым, как мука или молоко. Каптары, увидев девушек, огромными прыжками пересекли двор, девушки быстро вбежали в кухню и едва успели захлопнуть дверь.

— Что теперь делать? — спросила Арвик, задвигая тяжелый засов. Твари наваливались на дверь, но толстые доски пока держались. — Эти-то, пока до нас не доберутся, дальше не пойдут, но новые прилезут… Все на стенах, как их предупредить? — из кухни был только один выход — во двор крепости.

Аник оглянулась. Каптары по-прежнему ломились в дверь, а один из них заглядывал в узкое окошко и пытался просунуть туда лапу. Окошко было забрано частой решеткой, и каптар в бессильной злобе грыз железные прутья, обагряя их красной слюной.

— Дымоход! — воскликнула Аник, — я смогу по крыше перебраться на стену, если вылезу через дымоход!

Арвик задрала голову. Очаг в кухне был велик — в давние времена в нем одновременно жарили двух быков — и отверстие для дыма было проделано на высоте, недосягаемой для девушек. Труба была достаточно широка — в этом Аник была уверена — но как влезть под потолок?

— Котел! — Арвик перевернула котел с похлебкой, огонь зашипел и потух. Дно котла было покатым и к тому же покрыто черной сажей — Аник, подумала, что, пожалуй, поскользнется, и попросила Арвик: — Держи меня!

Но девочка была слишком мала ростом и не достала до отверстия.

— Вэ! — сказала Арвик, стаскивая ее, — дай, я!

Она высоко подоткнула подол юбки, открыв ноги — даже в эту минуту Аник не могла не заметить их худобы и кривизны — и, разувшись, влезла на дно котла. Арвик была очень высокой, и голова ее ушла в дымоход по плечи.

— Я не могу выбраться, — сказала она, высовывая голову из дымохода, — там не за что ухватиться. Есть вроде бы зацепка, но я не могу дотянуться.

— Надо кричать! — придумала Аник, — кричи в дымоход, как в трубу, может быть, тебя услышат.

Арвик кивнула, и снова скрылась в закопченном отверстии.

— Вэ, люди! — закричала она. Голос ее доносился до Аник глухо, как из бочки, и девочке даже стало жутко от этого голоса — как будто кричала не Арвик, а кто-то страшный из другого мира — тролль, может быть? — Люди, в крепости каптары! Твари прорвались в крепость! Спускайтесь со стен, люди!

Аник оглянулась на дверь — уже некоторое время она не слышала ударов каптаров. В узком окошке тоже не было видно рыжей оскаленной морды. Аник подошла к окну и осторожно выглянула. Во дворе крепости каптары схватились с дружинниками. Она увидела Гива, который душил тварей голыми руками, не обращая внимание на их укусы, и Джоджо, работавшего мечом, как хороший рубщик капусты, и князя, насаживающего каптара на копье, и Горди, который упал на одно колено и, отбросив сломанный меч, работал кинжалом, и еще кого-то, и даже женщин, с мечами, ножами и кинжалами…

— Арвик! — завопила Аник, хватая кочергу и отодвигая засов, — хватит кричать! Они уже знают, Арвик!

Выскочив во двор, она первым делом огрела кочергой каптара, свалившегося ей под ноги от удара Горди, но пытавшегося встать. Каптар дернулся и затих.

— Ва! — закричала Аник, — бей! — и, потрясая кочергой, она кинулась к ближайшей свалке, где боролся с каптарами Гив.

И случилось неожиданное. Еще несколько тварей с пеной у рта бросались на защитников крепости, чтобы рвать, и кусать, и издохнуть под ударами мечей и кинжалов, но остальные вдруг отступили, и, повизгивая, как избитые собаки, бросились бежать.

— Ва, дочь князя, они испугались твоей кочерги! — крикнул Гив, бросая полузадушенного каптара и бросаясь к калитке, по дороге подхватив чей-то валявшийся на земле лук, бесполезный в схватке. — Они бегут!

В его колчане, закрепленном за спиной, оставалось еще несколько стрел, и все до одной он выпустил вслед убегавшим тварям, и ни одна не пропала зря.

Аник выскочила за ним и увидела, как по склонам горы скатывались остатки былой орды. Из каких-то тайных логовищ под кустами вылезали самки с детенышами в руках, и тоже бросались вниз, громкий их вой и визг оглашал окрестности.

Стрелы у Гива кончились, и он кричал им вслед, потрясая луком: — Ва! Ва! Смотри, дочь князя, — обернулся он к Аник, указывая в сторону Дозорной башни, — там тоже самое!

Уже несколько дней на стенах Дозорной башни не видели ни одного человека. Аник знала, что там гораздо хуже, чем в Красной крепости — и еды меньше, и места. К тому же в Дозорной башне не было колодца, и приходилось собирать дождевую воду, а последний дождь прошел еще перед Пасхой. Но и от Дозорной каптары катились сломя голову, хотя им вслед и не летели стрелы, и не сыпались камни.

— Победа! — закричал Гив, поднимая лук высоко над головой, — они ушли, и не вернутся!

— Вернутся, — сказал подошедший Джоджо. — Не эти, конечно, другие, но вернутся. Я не доживу, но вы двое, может, еще увидите их. Однако надо сказать князю. Вы не видели его?

— Я видела, он был во дворе, с копьем, — сказала Аник. И вспомнила про Уту — она там, в лекарне, и ничего не знает!

— Ута! — закричала Аник с порога, — Ута, они ушли, правда, мы их прогнали, я тоже одного убила, даже, может, двоих!

— Где ты шлялась все утро? — прикрикнула на нее Ута, и Аник застыла с открытым ртом — так никто и никогда с ней прежде не разговаривал. — Ты мне нужна, тут такое… — Ута стояла на коленях возле ларя и переглядывала свитки.

— Ты с ума сошла? — зашипела на нее Аник, — это нельзя нам читать, это только посвященным в сан можно!..

— Да, а он пусть умирает, да? — Ута кивком головы указала на тело, лежавшее на столе — Аник думала, что это тело отца Константина, но сейчас, когда глаза ее привыкли к полумраку, увидела, что это — Горди, и что он дышит.

— Горди? Он ранен? Только что я видела его, он был жив и здоров.

— У него быстрая огневица. Знаешь, что это? — спросила Ута деловым и каким-то бесцветным голосом. Аник сморщила нос, припоминая — но не вспомнила.

— Ему жить осталось несколько часов, — так же спокойно продолжала Ута. — Когда Восген принес его, он был в сознании, и у него только слегка распухла ладонь. А сейчас — ты подойди, посмотри!

Аник приблизилась к столу. Рука Горди почти по самый локоть раздулась, как полено. Он тяжело дышал и облизывал пересохшие губы.

— Такой скоро будет вся рука, а потом начнет распухать тело, он умрет, когда опухоль дойдет до горла…