Андрей Завадский - Выбор

- Я все понял, милорд, - буркнул Ратхар. Только глупцы говорят, будто страх им неведом, и сейчас юноша боялся до дрожи в коленках. Лишь мысль о том, что сегодня исполнится давняя клятва, придавала ему храбрость. - Я сказал, что убью его, и сделаю это. Не хорони меня прежде срока.

- Ступай, - кивнул рыцарь. - Я верю в тебя, парень. И я хочу снова увидеть тебя живым, ведь тебе предстоит еще столь многое узнать, многому научиться, если хочешь стать действительно хорошим воином. Иди, и да прибудет с тобой справедливость Судии!

Они двинулись навстречу друг другу - точнее, враг врагу - высокородный принц, потомок древнего рода, династии альфионских королей, и простой парень из крестьянской семьи, бродяга, воин поневоле. Ратхар с каждым шагом все больше и больше терял уверенность, Эрвин же ступал твердо, не сводя взгляда с противника и держа клинок острием к земле, будто приглашал юношу атаковать, воспользовавшись кажущейся оплошностью.

Ратхар, наконец, смог разглядеть своего противника, по достоинству оценив его. Принц был высок, на целую голову выше своего противника, шире в плечах и тяжелее Ратхара, пожалуй, фунтов на тридцать. Закованный в броню, Эрвин казался великаном из древних легенд. При этом он двигался легко, словно в танце, перетекая из позы в позу, постоянно меняя стойки. Уверенность юноши в грядущей победе почти улетучилась, и, пожалуй, только упрямство не позволяло ему просто отступить, не принимая бой.

Бойцы остановились, оказавшись в пяти шагах друг от друга. Принц изучающе уставился на юношу. Во взгляде его сквозило искреннее удивление - Эрвин ожидал, что против него выставят рыцаря, искушенного бойца, но видел перед собой сопливого мальчишку, юнца, грозно хмурившегося из-под полей каски, побледневшего от страха.

- Кто ты такой, - угрюмо спросил Эрвин. Он понял, что не хочет биться с этим юнцом, едва ли имевшим отношение к той войне, которую вели два брата. И еще принцу просто было интересно, с какой стати мальчишка столь отважно вышел против него, наверняка понимая, сколь ничтожны его шансы выжить, не говоря о том, что на победу парню вовсе не стоило рассчитывать. - Почему ты сражаешься за Эйтора? Ведь это не твоя война. Он пообещал тебе много золота за мою голову?

- Я не наемник, - звенящим от напряжения и страха голосом ответил Ратхар, старавшийся улавливать каждое движение противника. Он понимал, с кем должен сражаться, и был готов умереть, лишь бы только удалось прихватить с собой своего врага. - Я сражаюсь не ради денег, и даже не ради короля. Мне безразлично, кто усядется на троне в Фальхейне. Ты убил мою невесту, и теперь я хочу отомстить. И я убью тебя!

- Чушь, - фыркнул принц, недоуменно уставившись на юношу. - Я никогда не воевал с женщинами. В своем ли ты уме, мальчишка?

- Возможно, ты убил ее не сам, а постарались твои псы, - стараясь сохранять спокойствие, ответил Ратхар. - Но это не снимает вины с тебя. Это случилось здесь, в этих краях, в конце лета. Ее звали Хельма, она была дочерью охотника, и теперь она мертва. А я поклялся отомстить за нее на ее могиле, и сейчас исполню клятву.

Воины с обеих сторон, затаив дыхание, ждали, когда же начнется битва. И больше многих, пожалуй, волновался в эти мгновения Бранк Дер Винклен. Он успел привязаться к юнцу, с которым рыцаря свела судьба, и теперь Бранк не хотел увидеть его изрубленный труп. А поединщики меж тем стояли лицом к лицу, ведя внешне спокойную, неторопливую беседу, словно то встретились старые друзья, у которых осталось мало общего кроме полустершихся воспоминаний.

- Верно, припоминаю, - вдруг воскликнул Эрвин. - Она наткнулась на наш отряд, гуляя по лесу. И я приказал убить ее, чтобы твоя девка никому не рассказала, кого видела здесь. А ты, если надеешься отомстить, тоже умрешь. Я не даю пощады таким глупцам, как ты, молокосос. Но у тебя еще есть шанс, - предложил принц. - Просто брось клинок, признай свое поражение, и уйдешь отсюда на своих двоих.

- Никогда, - гневно воскликнул юноша, чувствуя, как все тело охватила яростная дрожь. Страх отступал, растворялся в океане злости. - Я не боюсь тебя! Это ты боишься, и потому хочешь избежать боя. Но я здесь, чтобы забрать твою жизнь, будь ты хоть трижды принц. Жизнь за жизнь!

- Тогда сдохни сам!

Эрвин сорвался с места, бросившись на Ратхара, и тот едва успел подставить свой щит под клинок принца. Меч выбил щепки, оставив на щите глубокую зарубку, а юноша, отразив удар, атаковал сам. Так бойцы несколько мгновения обменивались выпадами, яростно рубя щиты друг друга. Они кружили, каждый пытаясь зайти противнику с фланга, чтобы ударить в обход щита, и одновременно стараясь не позволить другому занять эту позицию.

Ратхар держался стойко, но принц был сильнее, тяжелее своего противника, и под каждым его ударом оруженосец дьорикского рыцаря отступал на шаг назад. Сжавшись за своим щитом, он пытался бить в ответ, но лишь привел Эрвина в большую ярость.

- Сопливый щенок, - прорычал принц, вновь и вновь обрушивая клинок на щит Ратхара. - Как ты посмел бросить вызов мне, урожденному владыке Альфиона? Я выпущу твои поганые кишки!

Сократив дистанцию, Эрвин приблизился почти вплотную и ударил Ратхара щитом, заставив того буквально отлететь назад. Юноша с трудом удержался на ногах, чудом успев отвести в сторону очередной удар. Теперь ему приходилось лишь защищаться, а принц, непрерывно атакуя, принялся гонять юношу по поляне.

- Проклятье, - прошипел, до боли сжимая кулаки, Дер Винклен, наблюдая, как его воспитанник тщетно пытается оторваться от Эрвина, с трудом удерживая его на расстоянии длины клинка. - Тысяча демонов!

- Эрвин убьет этого юнца, - в тон ему произнес король. Эйтор был бледен, глаза его, словно остекленевшие, блестели. - Мой брат не ведает пощады, и для него давно уже человеческая жизнь не является ценностью. Он ведь должен был умереть двадцать три года назад.

А поединок продолжался. Ратхар оторвался-таки от Эрвина, уклоняясь от его атак и пытаясь обойти противника сзади, так что принцу оставалось вертеться волчком, стараясь все время держать к юноше лицом.

- Ну, что же ты бегаешь от меня? - издевательски воскликнул принц. - Ты сам хотел боя, а теперь страшишься подойти слишком близко! Давай же, иди ко мне! Ты хотел убить меня, щенок? Я здесь, попытайся исполнить свое желание! И ты еще смеешь считать себя мужчиной, жалкий трус? Иди же ко мне, дай мне вонзить свой меч в тое вонючее брюхо, чернь!

Эрвин бесновался все сильнее, и багровая плена ярости застила ему глаза. Весь мир для сына Хальвина теперь сжался до единственного человека, мальчишки, самонадеянно бросившего вызов законному владыке Альфиона. Принц впился взглядом в лицо противника, видя, как смешиваются черты мальчишки и ненавистного Эйтора, и даже давно истлевшего в гробу короля Хальвина. Юнец стал воплощением всех врагов, и Эрвин хотел одного - увидеть, как кровь хлещет из его разорванной глотки, как угасает его взгляд, как тело, лишенное разума, содрогается в агонии.