Андрей Завадский - Выбор

К сожалению, все произошло именно так, как предполагал Эйтор, и, наверное, к полному удовольствию Рупрехта, получившего возможность еще раз продемонстрировать спутникам, на что он способен.

Спустившихся с холма людей выстрелили запертые на мощный засов ворота, за которыми надрывался почуявший чужаков пес, гавканью которого вторили весьма возбужденные голоса.

- Кого несет, - недовольно прозвучало из-за ворот в ответ на властный стук Дер Винклена. - Кто такие? Чего надо?

Рыцарь оценил надежность преграды, которую едва ли можно было разрушить и топором, не то, что мечами. Палисад из плотно пригнанных кольев высотой почти восемь футов тоже внушал уважение. Пожалуй, решил рыцарь, этот хутор мог бы выдержать настоящую осаду, и уж тем более его обитателям не стоило опасаться каких-нибудь разбойников. Если только те не явятся внезапно. Наверняка там, за стенами, хватало оружия, чтобы отогнать прочь незваных гостей.

- Отворяйте, - громко произнес Эйтор. - Я король Альфиона, и мне нужны ваши кони!

На мгновение над частоколом показалась вихрастая голова. Молодой парень, совсем еще юнец, окинул подозрительным, полным страха и опаски взглядом незваных гостей, и каждый из пришельцев отчетливо мог представить, что подумает этот мальчишка, и его родичи, увидев компанию вооруженных людей, одетых кто как, в разные лохмотья.

- Король, значит? - глумливо рассмеялся невидимка, уверенный в своей безопасности там, за мощным забором. - Ну, тогда я сам император Эссара. Проваливайте подобру-поздорову, голодранцы, если вам ваши шкуры дороги, - уже серьезно, с ощутимой злостью, добавил он. - Сунетесь, всех порубим на куски, и псам скормим!

Эйтор опешил. Он никак не ждал такого обращения от собственных подданных. Конечно, людям, что жили на хуторе, это было простительно, ведь не так легко поверить, что рано поутру - ну, пускай в полдень, какая разница? - в твой дом так запросто является сам государь, причем пешком и почти без свиты, да и те спутник, что с ним были. Походили скорее на грабителей или просто бродяг.

- Позволь, государь? - Рупрехт вопросительно взглянул на ошарашенного таким поворотом событий короля, и, дождавшись утвердительного кивка, приказал: - Все прочь! Не мешайте мне!

Беглецы отпрянули, не смея спорить с магом, а сам Рупрехт замер в нескольких шагах от ворот, смерив их полным презрения взглядом.

- Хагалаз! - Повинуясь возгласу чародея, створки ворот, сколоченные из толстых досок, скрепленных железными полосами, с треском вогнулись, слетев с мощных петель и упав на двор. - Вот так, - усмехнувшись, произнес Рупрехт, шагнув в освободившийся проем.

Нежданных гостей вышли встречать все мужчины, оказавшиеся на хуторе. Первым, с кем столкнулся Рупрехт, оказался, наверное, глава семейства, плечистый мужик, вооружившийся тяжелым топором. За его спиной стояли, стиснув древки короткий рогатин два молодых парня, е еще один держался чуть в стороне, и в его руках путники заметили лук, охотничий, не такой мощный, как у Эвиара, но все же весьма опасный.

- Стоять, - крикнул, пытаясь скрыть дрожь в голосе, самый старший из хуторян. - Кто бы вы ни были, на шагу дальше, или умрете!

Наверное, крестьяне просто не поняли, какая сила смогла так быстро совладать с воротами, посчитав, что их просто вышибли, навалившись всей толпой. Что ж, при соотношении четверо к пяти у жителей хутора был шанс отстоять свой дом, и они не собирались отступать.

- Бросайте оружие, - крикнул Эйтор. - Мы не желаем проливать кровь! Я ваш король, и нуждаюсь в помощи!

Возможно, государю Альфиона и удалось бы убедить крестьян в правоте своих слов, но, как часто случается, судьба распорядилась по-своему. Резко распахнулась дверь кузницы, и из е темного нутра выскочил обнаженный по пояс мужчина в кожаном фартуке, размахивавший тяжеленным молотом. Это было не лучшее оружие, слишком массивное и неудобное, но зато первый же удар стал бы для того, кто подвернется под него, и последним. И кузнец, увидев толпу вооруженных незнакомцев, ринулся в бой, решив не тянуть время, воспользовавшись внезапностью.

На пути крестьянина оказался Ратхар. Юноша вскинул клинок, чувствуя, как уходит из-под ног пустившаяся в дикий пляс земля. Перед глазами у него двоилось, и меч норовил выскользнуть из рук. Ратхар приготовился принять удар на свой клинок, но вдруг свистнула стрела, и кузнец, словно споткнувшись обо что-то, упал, заваливаясь на спину. А Эвиар заученным движением уже доставала из колчана следующую стрелу.

- Нет, - вскрикнул Эйтор, поняв, что произойдет дальше, и всей душой желая, чтобы этого не случилось. - Не сметь!

Но никто уже не слышал криков короля, обезумев от запаха смерти. Все дальнейшее произошло очень быстро. Крестьяне бросились на чужаков, потрясая оружием, лучник рывком натянул тетиву... и тотчас бросил оружие, получив в живот длинную стрелу. Эвиар бил метко, и не страдал особой жалостью к людям, посмевшим угрожать ему оружием. И прежде, чем крестьяне вплотную приблизились к путникам, еще один, тот, что помоложе, вооруженный копьем, повалился на усыпанный соломой и сухим навозом двор, поскольку следующая стрела впилась ему в горло, насквозь пронзив шею.

- Ратхар, осторожнее! - Дер Винклен ринулся наперерез мужику с топором, бросившемуся к его оруженосцу. Отчего-то все считали самой легкой добычей именно юношу, а тот на самом деле едва стоял на ногах, не чувствуя меча.

Крестьянин широко размахнулся, словно не бился он с вооруженным противником, а привычно рубил дрова. Этим воспользовался рыцарь, вогнав два с лишним фута стали в прикрытый только рубахой и распахнутым кафтаном живот. Мужик, обхватив вошедший в его тело меч, повалился на землю, хрипя и пуская пузыри, а на дьорвикца тотчас кинулся, закричав от гнева и страха, парень с рогатиной.

- Отец, нет! - мальчишка неуклюже выбросил вперед копье, вспоров широким жалом пустоту. - Умрите, твари!

Дер Винклен, не успевший высвободить свой клинок из тела первой жертвы, проворно ушел с линии удара, обойдя своего противника, полагавшегося более не на умение и ловкость, а лишь на длину оружия, сбоку, и заставляя того повернуться вокруг своей оси.

Рыцарь легко уклонился, и его противник, явно никогда не пользовавшийся своей грозной рогатиной в настоящем бою, и сейчас не замечавший вокруг себя ничего, видевший только убийцу своего отца, безоружного, и как ему казалось, уязвимого, благополучно подставил спину Эйтору. А король не мешкал.

Улучив момент, правитель Альфиона, вовсе не такого приема ожидавший от своих подданных, без сожаления ударил парня с рогатиной клинком по затылку. Брызнула кровь, и крестьянин уткнулся лицом в кучу прелой соломы, брошенную возле ворот. Все было кончено. На хуторе остались лишь путники, да пес, рвавшийся с цепи и заходившийся в бешеном лае.