Андрей Завадский - Выбор

В отличие от смирных кобыл, которые просто шли туда, куда указывал всадник, Гром сам врался в бой, чувствуя, где враг, и стремясь как можно скорее ринуться на него. И глядя на тяжелые копыта, Ратхар не сомневался, что этот конь сможет биться и без наездника, круша шлемы и плюща кирасы мощными ударами.

Непривычным было и седло, снабженное высокой, едва ли не до самых лопаток, спинкой, а также стременами, почти полностью закрывавшими ступни. Это было рыцарское седло, изготовленное таким образом, чтобы всадника не сбил с коня собственный пришедшийся в цель удар.

- Зажми древко подмышкой, - окликнул юношу Бранк Дер Винклен, наблюдая за тем, с какими усилиями его оруженосец пытается удержать в подчинении скакуна. - Покрепче, парень! И не своди глаз с мишени!

Рыцарь откровенно потешался, следя за потугами Ратхара, пытавшегося обучиться всем премудростям конного боя. И именно сейчас юноша, вооружившись четырехфутовым копьем-лансом, этакой оглоблей, наконечник которой был затуплен, поскольку оружие являлось лишь учебным, готовился произвести атаку. В полутора сотнях шагов перед Ратхаром на шесте, укрепленном на короткой вертикальной оси, была повешен ярко раскрашенный щит. В него-то юноша и должен был попасть копьем на полном скаку, но сам он сомневался в возможности такого успеха. Несмотря на старание, пока у него не очень получалось одновременно управлять и норовистым скакуном, и копьем, даром, что оно обладало идеальным равновесием.

- Ну, давай, - скомандовал Дер Винклен. - Вперед, парень! Пошел!

- Йа-ха! - Ратхар рванул поводья, пришпорив рвавшегося в бой коня, и помчался вперед, так, что стены замка, нависавшие над ним слева, показались смазанными.

Гром шел убористой рысью, постепенно переходя в легкий галоп, а его наездник как можно крепче обхватил древко копья, прижав его подток локтем к телу и пытаясь направить острие точно на цель. Пожалуй, конем сейчас и вовсе не нужно было управлять. Настоящий боевой скакун, Гром видел цель столь же четко, как и всадник, и сам шел прямо на нее. Когда до щита, служившего мишенью, осталось лишь несколько шагов, Ратхар невольно зарычал сквозь зубы, впившись в яркое пятно взглядом. Наконечник копья с гулким стуком коснулся щита, скользнув по испещренной зарубками поверхности, и всадник промчался мимо.

Кинтана, нехитрое приспособление, служившее для тренировок всадников, было весьма мерзкой вещью, поскольку на противоположном щиту конце шеста висел груз, и при точном попадании он запросто мог ударить наездника в спину, вышибая из седла. А потому Ратхар только сильнее рвал удила, с радостью услышав за спиной свист рассекаемого противовесом воздуха.

- Получилось, - воскликнул он, поняв, что е только поразил цель, но еще и сумел уклониться от ответного удара. - У меня получилось!

Воздев копье над головой, острием к небу, всадник развернул коня обратно, но теперь уже не так гнал его, как прежде. Боевой скакун должен был выдержать единственную атаку, которой обычно хватало, чтобы одержать победу в поединке или настоящем бою. Рыцарские жеребцы были сильны, но не отличались особой выносливостью, и потому теперь, исполнив задуманное, Ратхар старался щадить Грома, предоставив ему короткий отдых.

- Неплохо, парень, - одобрительно кивнул Дер Винклен, когда его оруженосец вернулся, теперь уже пустив коня спокойным шагом. - Лучше, чем вчера, будь я проклят!

Рыцарь предпочел не напоминать своему оруженосцу и ученику о трех неудачных попытках. Бранк помнил себя в юности, и не мог сказать, что был более ловким и умелым, чем этот юнец. Тем более, Ратхар старательно осваивал все тонкости боевых искусств, которые постигал под руководством самого Дер Винклена. Лишь недавно юноша сел верхом на боевого коня, примерившись к копью, и уже достиг определенных успехов.

Но Бранк Дер Винклен не забывал и про фехтование. Ратхар уже весьма уверенно чувствовал себя с мечом в руках, и рыцарь все увеличивал нагрузку, заставляя юношу рубиться на плацу пот три часа подряд, почти без передышек.

- Дворянина кормит меч, - назидательно говорил Бранк в краткие минуты отдыха, и поправлял сам себя: - Во всяком случае, дворянина по духу, посколкьу есть такие ничтожества, которые жируют за счет своих крестьян, обдирая их до нитки, но даже не пытаясь защитить от разбойников или солдат своего соседа. Не знаю, какой путь выберешь ты, мой юный друг, но владение клинком никогда не будет лишним. Так сложилось, что в нашем мире уважают только силу, и ты должен стать настоящим бойцом, отважным, ловким, беспощадным, если будет нужно. Ты можешь это. Ты силен, подвижен, быстр, и, клянусь справедливостью Судии, я сделаю из тебя воина, с которым не стыдно будет сойтись в поединке любому рыцарю.

Слово у Дер Винклена не расходилось с делом, и каждое утро слуги и свободные от несение караула солдаты из дружины лорда Маркуса, чьим гостеприимством они пользовались уже десятый день, могла наблюдать очередную схватку. И эти учебные поединки по ярости ничуть не уступали настоящим. Бранк даже не пытался щадить своего слугу, а Ратхар с каждым днем все больше жаждал одолеть своего учителя, показав тому, что кое-чего добился в сложном искусстве боя.

Бились всяко - со щитами и без них, то нагружая себя полутора пудами железной брони, а то и вовсе в одних только рубахах. Кроме того, Дер Винклен натаскивал Ратхара бою с алебардой, боевым топором и коротким пехотным копьем-дардой. Поначалу юноша считал, что здесь-то он не уступит даже такому умелому бойцу, как дьорвикский паладин. Ведь техника боя копьем или, к примеру, глефой, лишь немного отличалась от поединка на обычных шестах или посохах, а орудовать топором Ратхара, равно как и еще несколько десятков ополченцев, в замке Магнуса учили такие ветераны, как светлой памяти десятник Аскольд, отчаянный и неустрашимый воин. Разумеется, юноша жестоко ошибался.

Выйдя в первый раз с алебардой в руках против рыцаря, оруженосец поплатился за свою самонадеянность, уже спустя минуту очутившись на земле, причем оружие валялось в нескольких шагах от него. Тогда Ратхар быстро понял, что те схватки с парнями из соседних селений, из которых он частенько выходил победителем, не имели почти ничего общего с настоящим боем. А сам рыцарь мастерски владел почти любым оружием, хоть благородным клинком, хоть обыкновенной дубиной, и юноша всякий раз узнавал очередной прием, ранее неизвестный ему, стараясь запомнить каждую хитрость как можно лучше. Ратхар не сомневался, что час, когда ему вновь придется окунуться в безумие боя, жестокого и беспощадного, близится, и потому он хотел быть готов, когда этот миг наступит.

А битва действительно становилась все более неотвратимой. Равнина перед замком Маркуса превратилась в военный лагерь. Ежедневно прибывали все новые отряд солдат, ополченцы, дружины вассалов старого лорда и ватаги наемников, для которых Одноухий Лис не жалел золота, зная, что в случае победы король Эйтор воздаст ему сторицей.