Джон Мур - Срази и спаси!

Шарм кивнул:

— Двенадцать окон восьми футов высотой, расположенных через равные промежутки в четырех футах над полом. На полу много обломков мебели и всякого другого хлама.

— Работать ногами будет нелегко.

— Верно. — Принц отстегнул меч и протянул его Венделлу. — Валяй.

— Государь?

— Ты же говорил, что хочешь убить дракона. И вот — пожалуйста!

— Шарм! — воскликнула Энн.

— Я справлюсь, — сказал Венделл и хотел взять меч у принца, но, видимо, пальцы у него плохо гнулись. Когда он наконец ухватил ножны, то вытянул Разящий. Кованая, чуть смазанная жиром сталь заблестела, а наточенное, как бритва, лезвие словно вспыхнуло огнем. Венделл отложил ножны, поднял меч острием к потолку. — Ну, ладно.

Шарм смотрел на него без всякого выражения. Энн была в шоке.

— Хорошо, — сказал Венделл. — Управлюсь за минуту и сразу назад.

В своих грезах он всегда перед тем, как выйти на бой, отпускал остроумнейшую шутку, полную лихости. Но теперь ему ничего лучшего в голову не пришло, и он удовольствовался тем, что выставил подбородок и грозно нахмурился, а потом повернулся на каблуке и решительно зашагал к двери.

Но не успел он сделать и трех шагов, как ему на плечо легла ладонь Шарма.

— Я просто валял дурака, Венделл. Это была шутка. Отдай мне меч.

— О! — сказала Энн. — Совсем не смешно.

Венделл неохотно вернул меч:

— Так я и знал. Вы никогда мне ничего не позволяете!

— Извини, Венделл. Может быть, в следующий раз, а?

— Вы всегда так говорите.

— Э-эй, — сказал принц, наклонился в Венделлу и конфиденциально прошептал: — Я просто хотел произвести впечатление на эту девочку. Иначе я бы позволил тебе сразить его. Нет, правда. Я серьезно.

Венделл покосился на Энн:

— Понятно. Я понесу ваш меч до залы.

Шарм покачал головой:

— Ты останешься тут.

Венделл был до того поражен, что онемел. А когда вновь обрел дар речи, то захлебнулся от негодования.

— Ты бросаешь меня тут с ДЕВЧОНКАМИ!

— Прошу у тебя прощения, — сказала Энн.

— Всего с одной. Я хочу, чтобы ты остался здесь и защищал ее. Ну послушай, Венделл, ты ведь знаешь, как ведут себя драконы с девушками!

— Угу. Ну ладно.

— Договорились. Ты держишь оборону здесь, а я сражу эту скотину и вернусь через несколько минут. А потом, думается, можно будет и перекусить.

Шарм подмигнул Энн, хлопнул Венделла по плечу и уверенной походкой направился к двери. Но тут его догнала Энн, встала перед ним и внезапно крепко его обняла. Захваченный врасплох Шарм сжал ее в объятиях.

— Береги себя! — шепнула она.

— Непременно.

— Д-е-е-е-рь… — буркнул Венделл.

Шарм услышал, как они задвинули задвижку, и зашагал в банкетный зал. Дракон все еще спал на груде костей.

Широко известно, что многие животные, когда спят, выглядят совсем беспомощными, и это придает им симпатичнейшую безобидность. Огромный свирепый гризли, свернувшийся на солнцепеке, может показаться таким же привлекательным и игривым, как коккер-спаниель; самый беспощадный воин-садист, задремав, обретает сходство с невинным младенцем; даже гады вроде жаб и змей приобретают какую-то подкупающую игрушечность.

Но к драконам это не относится.

Зеленошипный дракон — не самый крупный и не самый опасный в сравнении с другими подвидами, но в его облике есть та особая омерзительность, какой может похвастаться только барракуда да некоторые портовые крысы. А этот дракон выглядел даже омерзительнее большинства своих собратьев. В отвислой нижней челюсти торчал внушительный ряд острых искривленных зубов, а вокруг глаз виднелись шрамы — возможно, память о хищном звере, которого он выгнал из норы. По его спине ползали клещи, а если кому-нибудь приспичило бы взглянуть на него поближе, так наверняка обнаружились бы блохи и кровососущая мошка. Чешуи были грязными и тусклыми, однако мышцы под ними выглядели литыми, а когти, как и зубы, были острее бритвы. Он свернулся кренделем, положив нос на хвост, а из уголка его пасти свисала струйка слюны.

(Драконов характеризует сильнейшее слюноотделение. И правду сказать, бой с драконом в первую очередь страшен тем, что вы, когда он открывает пасть, чтобы обдать вас пламенем, рискуете прежде получить душ драконьих слюней. Все рыцари просто ненавидят этот момент, и такие подробности никогда не упоминаются во время романтической похвальбы у топящегося камина.)

Вот о чем думал Шарм, пока смотрел на дракона из-за двери, держа Разящего в руке. Тихо и неглубоко дыша, он запечатлевал в уме дракона, залу, все входы и выходы, расположение мебели и окон, направление света и расположение различных предметов, разбросанных по полу, о которые может споткнуться человек, если он не смотрит под ноги, так как слишком поглощен боем не на жизнь, а на смерть. «Ладно! — сказал он себе беззвучно. — Не такая уж сложная задача. Он спит. Я пройду туда очень тихо, прилагая все усилия, чтобы не разбудить его, а затем вгоню мой меч ему в глаз прежде, чем он сообразит, что случилось. Прием, проверенный на опыте».

И тут дракон проснулся.

— Время прибегнуть к плану Б, — сказал принц, но, к несчастью, у дракона, видимо, был такой же план, и он ринулся на Шарма.

Принц мгновенно исчез из залы, но не настолько мгновенно, чтобы потерять способность соображать, и он побежал в противоположную сторону от маленькой библиотеки, где прятались Энн и Венделл. Дракон с ревом пронесся сквозь дверь, точно цунами зеленого цвета. Налитые кровью глаза горели яростью, а губы оттянулись от клыков в злобном рыканье. Он увидел, как Шарм проскочил в другую дверь, и понесся за ним на предельной скорости. Гибкое тело извивалось по-змеиному, шея была вытянута до предела, а чешуйчатая голова наклонена, как таран. Кинувшись в погоню, он испустил рык — оглушающий, зубодробительный, исполненный чистейшей животной ненависти.

Драконов отличает крайняя территориальность.

Принц нырнул в ближайшую комнату, уже придумав простейший план. Он намеревался встать у двери и ткнуть дракона в глаз, едва тот просунет морду в дверь. К несчастью, комната, куда он свернул, была полна гобеленов. Они устилали пол не одним, но семью слоями и висели по всем стенам. Едва Шарм вжался в гобелен у двери, как дракон затормозил, подозрительно оглядел внутренность комнаты из коридора и фукнул в нее огнем, воспламенив ткани на полу и по сторонам двери. Оказавшись, так сказать, под перекрестным огнем и на миг ослепнув от дыма, принц, теснимый пламенем, был вынужден отступить в глубь комнаты. Закашлявшись, он опрокинул книжный шкаф и встал за ним, готовый к бою.

Но дракон не появился.

— Черт бы тебя побрал! — сказал принц. Стены пылали, и ему необходимо было спешно из них выбраться. Тремя молниеносными ударами меча он срезал гобелен со стены, закутался в него для защиты от огня, а затем ринулся через пламя в коридор. Сбрасывая затлевший гобелен, он увидел, что дракон удаляется рысью по коридору, поматывая головой и нюхая воздух.