Джозеф Дилейни - Секрет Ведьмака

Не знаю, как долго я сражался с ней. Казалось, время остановилось. Пот заливал мне глаза, я тяжело дышал, сердце бешено колотилось от напряжения и страха. Я понимал, что в любое мгновение могу оступиться или ведьма сумеет застать меня врасплох, — и тогда вопьется острыми зубами в ногу. Но наконец я сумел отогнать ее к двери на чердак, а потом и внутрь, после чего захлопнул дверь и запер ее своим ключом. Дверь, конечно, долго не выдержит, это я понимал и, сбегая по лестнице, уже слышал, как ведьма принялась царапать дерево. Пора удирать. В лавке Эндрю я встречусь с остальными, и, как только Ведьмак придет в себя, мы сможем вернуться и окончательно навести тут порядок.

Однако когда я открыл дверь, выяснилось, что снаружи бушует буря; ветер швырял снег прямо мне в лицо. Может, я и сумел бы добраться до края расселины, но идти дальше было бы чистым безумием. Даже если бы я одолел спуск с пустоши, то мог бы замерзнуть, пытаясь найти дорогу в Адлингтон. Я быстро захлопнул дверь. Оставалось одно.

Мэг была не крупнее меня и не очень тяжела. Я решил отнести ее в подвал и положить в яму, а потом вместе с ней запереться за воротами, что обеспечивало относительную безопасность от нападения дикой ламии. По крайней мере, на время. Даже ворота не могут сдерживать Марсию вечно.

Однако был и еще один повод для беспокойства — третья ведьма, Бесси Хилл. Поэтому я оставил Мэг у спуска в подвал и стал искать мешок Ведьмака. Найдя его в конце концов на кухне, я набил карманы солью и железными опилками. Покончив с этим, я отнес Мэг в подвал, перекинув через плечо и придерживая правой рукой за ноги, а в левой неся посох и свечу. По дороге я прошел мимо Бесси Хилл, которая по-прежнему храпела на ступеньках. И запер за собой ворота.

Я так устал, что дальше готов был тащить Мэг за ноги, и пусть бы ее голова стукалась обо все ступеньки. Но я не стал этого делать. Она наверняка и так уже сильно страдала из-за плотно обхватившей ее серебряной цепи. И что бы там ни было, Ведьмак наверняка хотел, чтобы с нею обращались мягко. Что я и делал по мере сил.

И все же, опустив ее в яму, я не смог удержаться от насмешки.

— Пусть тебе приснится ваш сад! — сказал я и с огарком свечи начал снова подниматься по ступеням.

Теперь надо было разобраться с Бесси Хилл. Наверно, спускаясь, я разбудил ее, потому что, сопя и брызгая слюной, она снова ползла к воротам. Я набрал полные горсти соли и железных опилок, но не стал швырять в нее, а тремя ступеньками выше насыпал от стены к стене полоску соли и сверху добавил опилок. Перемешал их, и получилось что-то вроде барьера, который ведьма не в состоянии преодолеть.

В конце концов я поднялся к воротам и сел тремя ступеньками ниже их на случай, если ведьма-ламия сумеет спуститься и попытается дотянуться до меня через ворота.

Я сидел, глядя на огарок, который становился все короче и короче, и чувствуя сожаление из-за того, что сказал Мэг. Папе не понравилось бы, что я насмехался над ней. Он учил меня относиться к другим по-доброму. Мэг не может быть совсем уж скверной. Когда-то они с Ведьмаком любили друг друга. И какие чувства он испытает, увидев, что я посадил ее в яму, то есть сделал то, на что он сам никак не мог решиться?

Потом свеча догорела, и я остался в темноте. В подвале шептались и царапали камень мертвые ведьмы, а живая на лестнице принюхивалась и разочарованно сопела, не в силах преодолеть барьер из соли и железных опилок.

Я почти задремал, когда внезапно появилась дикая ламия, — в конце концов ей удалось прорваться сквозь дверь чердака. Я хорошо вижу в темноте, но тут, на ступеньках в подвал, стояла тьма-тьмущая. Я услышал шарканье ног, а потом лязг, когда плохо различимая фигура с силой врезалась в ворота и принялась скрести металл. Сердце у меня подскочило — похоже, ламия снова была голодна. Я начал слепо тыкать в нее посохом сквозь прутья ворот.

Поначалу от моих усилий не было никакого заметного проку — я слышал, как металл стонет, когда ведьма сгибала и рвала его. Однако потом мне повезло — удар пришелся в какое-то чувствительное место, скорее всего в глаз, потому что Марсия пронзительно заверещала, отступила от ворот и, хныча, начала снова подниматься по лестнице.

Едва буран утихнет и Ведьмак придет в себя, он вернется в дом и наведет тут порядок — в этом я был уверен. Одного я не знал — когда именно это произойдет. Буран может затянуться на весь долгий день и еще более долгую ночь; не исключено даже, что мне предстоит провести здесь, на лестнице, несколько дней. И сколько раз за это время Марсия будет ломиться в ворота?

Еще дважды она нападала, а когда я отогнал ее в третий раз, отступила на лестницу и скрылась из вида. Может, пошла охотиться на крыс или мышей? Какое-то время я боролся со сном — нельзя было позволить себе уснуть, потому что ворота уже утратили часть своей прочности. Если я не буду отгонять Марсию, она быстро расправится с ними.

Да, я здорово влип. Если бы я не вернулся за книгой, то давно уже был бы в покое и безопасности в доме Эндрю, вместе с Ведьмаком и Алисой.

На ступеньках было холодно и неудобно. По моим подсчетам, ночь уже сменилась днем. Я проголодался, во рту пересохло от жажды.

Сколько еще мне придется провести здесь? Сколько времени пройдет, прежде чем Ведьмак вернется? Что, если он все еще слишком плохо себя чувствует, чтобы прийти сюда? Потом я начал тревожиться из-за Алисы. Что, если она вернется в дом, разыскивая меня? Она-то ведь думает, что ламия по-прежнему заперта в подвале. Знать не знает, что та на чердаке и вообще свободно разгуливает по дому.

Наконец наверху послышался шум. Не отвратительное царапанье, а человеческие голоса, топот сапог в направлении подвала и такой звук, как будто по ступенькам тащат что-то тяжелое. За углом замерцал свет свечи. Я вскочил.

— Эй, Эндрю! Похоже, тут для тебя работы нет, — произнес голос, который я мгновенно узнал.

К воротам спускался Ведьмак, таща за собой обмотанную серебряной цепью дикую ламию. Рядом с ним шел Эндрю — видимо, собирался снимать замок.

— Парень, не стой, разинув рот, — сказал Ведьмак. — Открой ворота и впусти нас.

Я торопливо сделал, что мне было сказано. Хотел тут же рассказать ему о Мэг, но стоило мне открыть рот, как он покачал головой и положил мне на плечо руку.

— Давай делать все по порядку, парень. — В его голосе звучали добрые, понимающие нотки, как будто он уже знал, что именно я натворил. — Всем нам пришлось нелегко, и многое предстоит обсудить, но этим можно заняться и позже. Прежде надо сделать дело.

Эндрю со свечой спускался в подвал первым, вслед за ним мы. Когда мы добрались до живой ведьмы, Эндрю остановился, и свеча в его руке задрожала.