Олег Микулов - Закон крови

– Он всегда такой был! Старики помнят: чуть не загубил однажды весь Род, да не дали! Убить надо было, убить! Струсили, порчи испугались, вот и терпим теперь!.. Мне, старой, каково невесть куда идти, да безо всего, без еды, без одежи! Может, хоть сейчас мужчины найдутся? Убьете проклятого – Род свой спасете! Зачем нас тогда прогонять, если покараем виновника?

И прокатывалось среди мужчин: «А может, и в самом деле? Что с ним церемониться?!» И Каймо, довольный тем, что он первый все разузнал, все сообщил, размахивал руками и ругал Колдуна.

– Оставь, Каймо! – с досадой проговорил Донго. – Ты словно несмышленыш или старая баба. Ну что ты действительно знаешь о нашем Колдуне? Ты хотя бы выслушал его? Нас же и на Суде не было, да и на Большом Совете нам не место…

– Ты-то уж молчал бы! – пренебрежительно отмахнулся Каймо. – Трусишке на Большом Совете, конечно, не место!.. Вот и слушай того, кто не испугался запрета!

Дрого передернуло. Это уже слишком! И невольно вспомнилось: только позавчера…

Он вовсе не хотел подслушивать, нечаянно получилось. Он, Дрого, задремал в тени кустарника, а когда услышал сквозь сон – Каймо и Туйя совсем рядом устроились, – уже было поздно себя обнаруживать… Лучше делать вид, что дремлешь себе и ничего не слышишь, ни о чем не подозреваешь. А потом Туйя заговорила:

– Каймо! До сих пор опомниться не могу с тех пор, как о вас услышала! Как вы только там, одни, выдержали все это?! Я не трусиха, но, знаешь, окажись я в эту долгую ночь вдали от своих… С ума бы, наверное, сошла… Или до времени к предкам отправилась бы!..

Нет, Каймо ничего не ответил ПРЯМО. Только – хмыкнул. Выразительно так хмыкнул: знай, мол, наших!..

И еще одно вспомнил Дрого. Шутливую поговорку, которую никогда не принимал всерьез. Шутка, не больше: «Сделал добро? Жди беды!»

Возмущенный, он хотел было вступиться за Донго и сказать этому болтуну… Но его опередил Вуул:

– Каймо, мы все, конечно, знаем, кто у нас первый храбрец! Все же – лучше бы тебе сейчас помолчать! Не думаю, что подслушивать Большой Совет – дело достойное, даже такого храбреца, как ты… Да и все ли из кустов услышишь? Перепутать можно!.. И потом, это старая баба языком чешет, и все. А делать-то мужчине придется… А убивать Колдуна – дело серьезное, даже для первого храбреца… Может, все же лучше сперва его самого послушать?

Они, молодые охотники, стояли в центре стойбища, среди взрослых мужчин. Вуул говорил совершенно серьезно, так, что никто, кроме пятерых, не понял скрытого… Но Каймо, конечно, понял скрытую издевку. Похоже, с этого момента Вуул стал его личным врагом.

А в стойбище по южной тропе уже вступали вождь, Колдун и старейшины. Их встречали женский плач, причитания, выкрики и ропот…

– Да, мы должны уйти! – говорил вождь, стоя у тотемного столба. – Так решил Большой Совет… И такова воля духов и предков. Об этом и колдун-Куница говорил, и наш Колдун…

– Наш?

– От него-то и беды!

– От него – все злосчастья! – Выкрики слышались и справа, и слева – со всех сторон. Мужские, женские…

– Опоил он, опоил нашего лучшего охотника! – надрывалась Йага. – А теперь что ж? Куда я пойду на старости лет?! Или мужчин нет у нас, некому справиться…

– Замолчи, женщина! – Арго резко ударил копьем оземь. – Ты-то почему больше всех шумишь? Тебя никто и никуда не гонит – как жила у детей Серой Совы, так и доживешь положенное. И не смей подбивать мужчин на то, что сама сделать не можешь!

Йага прикусила язык, хотя бы на время. Но не смолкал женский плач, не смолкали выкрики, упрекающие обвиняющие Колдуна… А он, стоящий рядом с вождем молчал. Будто и не о нем шла речь, будто и не ему уже в открытую угрожали смертью. Казалось, он здесь и он далеко отсюда. То ли в мире своих духов… То ли где-то еще.

Но вот он будто очнулся. Медленно обвел взглядом своих общинников, поочередно вглядываясь в каждого. Особенно в глаза мужчин. Особенно тех, чьи выкрики были самыми громкими… Дрого видел, как опускаются глаза, как люди волей или неволей стараются укрыться друг у друга за плечами… И ему это было приятно!

– Так, – заговорил Колдун, – вы, я вижу, уже нашли виновного и собираетесь принести его в жертву. Что ж, попробуйте, вот он, я, а вы все при оружии… Только предупреждаю: жертва будет напрасной. От новой тропы, уготованной нашему Роду, уже не уклониться, с нее не свернуть. И никому не дано знать, куда приведет она… Даже духам, которых я вопрошал!

Воцарилось молчание – угрюмое, настороженное. Даже плач прервался. Приводить угрозы в немедленное исполнение не спешил никто.

– Мне не в чем оправдываться перед вами, – продолжал Колдун. – Что мог – делал, хорошо ли, худо ли… Но если думаете, что на новой тропе вам будет лучше без меня, – что ж, решайте. Ухожу, чтобы не мешать.

И он направился прямо сквозь толпу к тропе, ведущей вверх, к его жилищу. Общинники поспешно расступались, освобождая дорогу.

Когда Колдун ушел, вождь смог наконец-то связно, без излишних помех, рассказать о решениях Большого Совета.

– Дочери Серой Совы, если пожелают, могут остаться со своими сородичами, но без детей; дети уйдут с отцами. Наши сестры, жены сыновей Серой Совы и Куницы, также вольны остаться со своими мужьями или последовать за нами – на тех же условиях, без детей.

(Решать будут в эти последние дни. Едва пи кто-то покинет свою семью, но, быть может, кто-то из дочерей Серой Совы испугается тяжелого пути и вечного разрыва со своим Родом. А из дочерей Мамонта? У кого в семье плохо?.. И вдовы… Нет, только не Йага!..)

Большинство женщин продолжали тихо плакать. Мужчины немного успокоились. Говорили между собой, уже без выкриков. Спрашивали о пути.

– Пойдем на север. Говорят, такова была древняя тропа наших предков; продолжим ее! Наш сородич Кано поведет своих людей на юг, – так он решил.

В роковые дни выбор тропы – дело вождя, на то он и вождь.

Перед тем как разойтись, вновь раздались голоса – о том же. Гор сказал за всех:

– Арго! Ты наш вождь, и мы за тобой пойдем. Но подумай о Колдуне, хорошо подумай! Что ни говори, вина на нем! Не лучше ли вступить на новую тропу без такого груза? Подумай, вождь! Твои охотники тоже будут думать. И скажут свое слово.

– Отец, ты не должен этого делать! Как мы будем без Колдуна на новой тропе? Как пройдем ее? А его здесь убьют!..

– Ну, убьют или нет, этого мы не знаем. (Конечно убьют! Намеренно брошенных убивают, иначе и быть не может.) А что до нашей новой тропы, – как идти по ней с Колдуном, если люди против?

Арго внимательно вглядывался в лица собеседников. Сейчас в жилище тесно: тут не только Дрого, Йом и Айя, и Донго пришел к сыну, и Вуул. Лица напряженные, отмалчиваются… Пожалуй, не столько к сыну пришли они сейчас, сколько к нему, вождю. Арго посмотрел на нахмуренное лицо Донго: