Дмитрий Скирюк - Осенний Лис

— Что же теперь?

— А теперь я пойду, — Жуга встал и надел полушубок. Подпоясался кушаком. Поднял посох.

— К-куда?

— Колдун внес свою плату, пора и мне долг возвращать. — Он взглянул ей в глаза и вздохнул. — Сегодня ночь большого прилива. Теперь я должен выиграть эту битву. Выиграть или погибнуть.

— Но почему?! Ты же сказал, что взять тебя он не в силах!

— Зато в силах взять тебя.

— А он может?

Ответить Жуга не успел. Яльмар вдруг сел рывком, дико вращая глазами, лихорадочно ощупал себя с ног до головы и вытаращился на Жугу.

— Один и Фрея! — прохрипел он. — Ты?!

— Я, — Жуга невольно улыбнулся.

Яльмар спешно задрал на боку рубаху и поскреб ногтем багровый рубец.

— Боги! Ты воистину великий ворлок!

— Как ты себя чувствуешь?

Яльмар махнул рукой и, расшвыривая скамейки, двинулся к бочкам.

Снаружи, как и прежде, бесновался ветер. Мело. Дождь со снегом пополам сменился вдруг сухим, совершенно нездешним порохом поздней метели. Улицы города опустели окончательно. Галлен затих в своем холодном сне, укрытый серым покрывалом зимних туч. Темнело. Часы на ратуше пробили шесть и смолкли, словно испугавшись собственного голоса, и только с берега доносился тяжелый, размеренный грохот прибоя.

По снегу, летящему с неба, шли трое — Жуга впереди, Яльмар и Зерги следом. Жуга шел без шапки, с босой головой, казалось, он совсем не обращает внимания на снег и ветер. Девчонка же наоборот, подняла капюшон. Последним шел варяг. Он еще не совсем оправился от удара, но оставаться в корчме отказался наотрез.

— Еще чего! — фыркнул он, едва Жуга об этом заикнулся. — Чтоб я, да тебя, да одного… И думать не моги!

Яльмар осушил пару-тройку кружек пива, сжевал что-то на кухне и теперь снова рвался в бой. Куртка его заскорузла кровавой коростой, но варяг не обращал на это внимания. Если б не разрез на ней — длинный и неровный, можно было бы подумать, что никакой раны нет и не было вообще.

Что касается Зерги, то с ней говорить и вовсе было бесполезно — в одной из комнат наверху отыскался вдруг ее хваленый самострел, и глядя на то, как загорелись ее глаза, Жуга понял: все — кричи на нее, не кричи, а все одно увяжется следом. Так оно и вышло, бедовая девчонка с радостным криком схватила свое сокровище, проворно сунула ногу в стремя — механизм щелкнул, натягивая тетиву — и вскинула арбалет к плечу. Фунтовая стрела с глухим ударом вошла в бревенчатую стену по самую пятку, Зерги усмехнулась, отбросила рукою волосы от глаз и повернулась к Жуге.

— Я с тобой, — коротко сказала она.

Спорить Жуга не стал.

Городская стража так и не явилась.

— Куда идем-то? — спросил вдруг Яльмар.

— До маяка, — Жуга вдруг посмотрел на небо. — Не зря спешил колдун-то, ох, не зря… — Он поежился. — Не опоздать бы.

— Он… где сейчас? — повременив чуток, спросила Зерги.

— Где-то рядом, — пожал плечами Жуга.

Зерги нахмурилась:

— Не смешно.

— А я и не шучу. Он тут, со мной.

Жуга шел теперь уже без всякой хромоты, худой, поджарый, нес посох под мышкой. Холодный ветер трепал его длинные нечесаные рыжие волосы.

— Это как?! — опешил Яльмар.

— Так… — Жуга пожал плечами. — Дверь открыть — это все лишь половина дела. Чего стоит душа без тела в этом мире? Дым-туман, одно названье… Сколько их таких вокруг; кабы все они силу имели, житья бы от них не было. Дух, он ведь телом силен…

— Но как же он тогда все жег?

— Господи! — Жуга остановился и так резко обернулся, что варяг с девчонкой чуть с разбегу на него не налетели. — Да неужели вы еще не поняли, что сами давали ему силу?! Он ведь искал — долго, упорно искал, а попадались-то все больше крохи. Искорки огня. Порой ему и этого хватало, чтобы дело сдвинулось. Цыганчонок подпалил свою кибитку, ясно вам? Цыганчонок. И дом у волшебника сожгла ты, Зерги… А ты, Яльмар, спалил свою ладью.

— Что?! — поперхнулся викинг, отшатнувшись. — Да ты в своем ли уме? Клянусь одноглазым, не слыхал я большей нелепицы! Чтобы я, свой драккар…

— Ну, не сам, конечно…

Он не договорил. Сквозь шум прибоя донесся топот ног, и все трое спешно обернулись. Яльмар было потянул из-за пояса топор, но тут же сплюнул и сунул его обратно: из плотной снежной завесы вынырнул запыхавшийся Янек.

— Подождите! Я с вами!

— Тебя мне только не хватало! — Жуга схватился за голову и отвернулся. — Я — это понятно, я обещал, но вы-то куда все лезете?! Не надо вам идти, слышите? Не надо!

— Глупо идти в бой одному, — хмуро сказал варяг.

— Мне помогут. Три ветра будут там со мной.

— Три? — спросила Зерги. — Почему только три?

Жуга посмотрел ей в глаза.

— Я — четвертый ветер, — просто сказал он.

До маяка добрались быстро — дорога шла теперь под горку, и даже ветер не так досаждал. Взошла луна. Тяжелые волны бились у самого подножия черной башни — большой прилив! Огонь пылал, зажженный высоко вверху, сигналя кораблям, потерянным в ночи, да только не было в море никаких кораблей. Прибой доламывал остов брошенного на берегу когга, другой корабль по-прежнему был на рейде. На миг Яльмару показалось, что где-то там, на палубе блеснул огонек, но только — на миг. Сколько он ни таращил глаза, разглядеть больше ничего не удалось.

В башне царила темень. Жуга задержался на миг, осматриваясь, и уверенно двинулся вверх по ступенькам. Никаких ворот внизу не было и в помине, но на первой же площадке путь преградила массивная дверь сосновых досок, запертая изнутри. Жуга стукнул в нее пару раз кулаком, и тут же понял, что вряд ли кто расслышит этот стук за грохотом прибоя.

Широкая ладонь Яльмара легла ему на плечо.

— Дай я…

Тяжелый обух топора ударил гулко раз, другой, и вскоре с той стороны послышались шаги. Лязгнул засов, и в проеме открывшейся двери возникла темная сутулая фигура с фонарем в руке. Неверный желтый свет выхватил из тьмы лицо — худое, все в морщинах, как печеное яблоко, и темное от угольной пыли.

— Многие лета тем, кто живет во тьме, — глухо сказал Жуга. — Впусти нас, старик.

Тот молча посмотрел на на него, перевел взгляд на Яльмара, на Зерги.

— Кто вы такие? Вас здесь не ждут, — хрипло сказал он.

— И все же впусти нас. Мы проделали долгий путь.

— Я сказал… — Начал было старик и осекся на полуслове. Жуга шагнул вперед. Ни Зерги, ни Яльмар, ни тем более — Янек не видели в тот момент его лица, но всем троим показалось, что и голос, и даже сама фигура Жуги вдруг как-то странно изменились. Фонарь в руке смотрителя поднялся выше, старик сощурился подслеповато, разглядывая рыжего незнакомца, и вдруг отшатнулся, и прежде чем кто-нибудь успел сделать хоть шаг, захлопнул дверь и с лязгом задвинул засов.

— Проклятие! — Жуга ударился плечом и сжал кулаки.