Дмитрий Скирюк - Драконовы сны

— Лис, — сказал он очень тихим и серьёзным голосом, — я никогда не видел ничего подобного. Не возьму в толк, как они могли дойти до такого.

— Грибы, — сказал вдруг Хансен. Подождал, пока оба они не повернулись к нему, и пояснил: — Мутации. Грибной токсин — сильнейший мутаген. Чёрт знает, чем они питались все эти чёртовы века. Такие изменения в организме трудно объяснить одним застоем крови. Возможно… Возможно… Чёрт, я совсем ослабела.

— Хансен, хватит, — мягко, но решительно прервал его Жуга. — Хватит. Мне не хочется сейчас выслушивать ненужные учёности. Они есть, и этого достаточно. Что будем делать?

Орге решительно нахмурил брови.

— Надо найти Ашедука, — сказал он. — Найти, во что бы то ни стало. Будет настоящим кошмаром, если ему удастся сплотить этих тварей. Если вы не захотите, я пойду один.

Хансен промолчал.

— Значит, идём искать, — резюмировал Жуга. — Не отпускать же тебя одного.

— Послушайте, — Хансен всё-таки решился. — Мне кажется, не нужно этого делать. Наши руки в гнезде гадюк. Их слишком много, этих скафенов. Вряд ли Ашедук сумеет с ними договориться, я в это не верю. Они почти что звери, я даже сомневаюсь, что у них есть язык. Может статься, что Ашедук уже мёртв…

Неясный шорох в темноте заставил всех вскочить, а Хансена — умолкнуть. Жуга от неожиданности поскользнулся, сел в ручей и выругался.

— Аш'дук агриш, — тихонько пропищали из темноты. — Аш'дук лик-лик. Аш'дук зилиб'ар мирза-мирза? М?

— Чёрт меня подери, — пробормотал Хансен. — Чёрт меня подери…

Мохнатое тельце медленно, на четвереньках выползло из темноты. Блеснули чёрные прищуренные любопытные глаза. Веки моргали часто-часто. На лбу пришельца багровела огромная шишка. Скафен замер, оглядел по очереди всех троих и оскалился, что наверное должно было обозначать улыбку. Вновь полились шипящие и щёлкающие звуки.

— Орге, что он говорит?

— Белиберду, — угрюмо бросил гном. — Я разбираю только, что Ашедук им вроде бы как обещал еду. И говорит, что Ашедук хороший. Хороший-хороший… Тьфу, дерьмо какое. Остального я не понял.

— Агриз-агриз, — понимающе закивало существо и протянуло руку. — М?

Орге повернулся к травнику.

— Дай ему чего-нибудь зажрать. Быть может, он покажет нам дорогу.

— Чёрт меня подери, — бормотал Хансен. — Чёрт меня дери…

— Она была там. Она всё время была там. Я всё не мог взять в толк, с чего это мне вдруг взбрело в башку лезть под землю, а она влекла меня, она не только управляла нами, но сама нуждалась в нашей помощи. Я как-то позабыл о том, что Рик был должен полететь. Но даже если б я задумался об этом, мне и в голову бы не пришло, что это значит!

Ашедук… Он больше повредил себе, чем нам, когда украл мой меч и АэнАрду. Он был Охотником, Ночным Охотником, его фигура двигалась по чёрным клеткам. Он шёл на перехват. А я не знал, что то, что мы делаем — это отвлекающий манёвр… Герта так и сказала тогда: «отвлекающий манёвр», как будто это целая армия была, а не один трахнутый гном, страдающий от мании величия. Но мы могли и опоздать. О, да, ещё как могли! Ведь он уже сколачивал свою армию, собирал своих чёртовых пешек. И когда мы догнали его, я не знал, чего мне опасаться — моего меча или эльфийской АэнАрды. А оказалось, опасаться надо было совсем другого… И совсем даже за других.

А она была там всё это время, в моём кармане. Я совсем про неё забыл.

Ты только не молчи. Ну почему же ты молчишь? Смотришь на меня и ничего не говоришь. А впрочем, не надо говорить, если не хочешь. Ты только слушай.

Ты ведь слушаешь?

Слушаешь…

— Имир… — гном ошарашено окинул взглядом серую толпу. — Я и не думал, что их столько!

— Что верно, то верно, — хмыкнул Жуга, — наш Ашедук умеет убеждать.

— Аш'дук агриш, — заслышав имя Ашедука, тут же пискнул их нежданный проводник и посмотрел на них снизу верх голодными глазами.

Серая толпа подземных обитателей негромко перешёптывалась и переступала. Звук напоминал осенний листопад в лесу. Зрелище тоже было ничего себе — казалось, будто на пол брошена огромная, расшитая блестящими глазами-бусинами, дышащая серая шкура. Огромный зал был освещён почти уже разрушенной системой из зеркал под потолком, светящимися красками и плесенью, грибами, ползающими и летающими тут и там жуками-светляками. Слева был обрыв, зиявший непроглядной чернотой. На другой стороне разлома серебристые потёки плесени спускались чуть пониже, но и там они тоже терялись в темноте.

Их проводник задёргал Орге за рукав и указал наверх. Толпа вдруг зашумела громче. Все трое задрали головы.

По длинным стёршимся ступенькам медленно спускался Ашедук. А впрочем, нет, уже не Ашедук, — поправил себя травник. По лестнице спускался Тордион, сын Лаутира, Государь… Государь…

Государь… кого?

— Ну, что предложишь? — не сводя с него глаз, спросил Жуга у маленького гнома. Орге хмыкнул.

— Перебьём их всех.

— А если у них мирные намерения?

— Тогда извинимся… Потом.

Ашедук наконец спустился, постоял, неторопливо оглядел всех троих и задержал свой взгляд на Орге. Хмыкнул. За поясом дварага был топор, из-за спины торчала рукоять меча.

— Значит, всё-таки ты выжил, — сказал он. — Должно быть, я старею. Раньше мне рука не изменяла.

Лицо маленького гнома полыхнуло красным.

— Ты подлец, Ашедук! — он сплюнул ему под ноги. — Предатель и подлец! Кровь человека говорит в тебе, предательская кровь! Бери топор и бейся, если ты мужчина. Клянусь Имиром, я отомщу тебе за свой позор и за твоё предательство!

Ашедук равнодушно пожал плечами.

— Не дело Государя принимать вызовы всяких выскочек. Если это объявление войны, то собирай войска и приходи.

— Что ты задумал, Ашедук? — вступил в разговор Жуга. — Зачем ты обокрал нас? Чтобы стать царём у муравьёв? — он обвёл рукой пещеру. — Вот это твоя цель? Вот этого ты хотел?

— Ты не понимаешь. Это только сервы. Слуги. Воины. Там, в глубине, — он указал на пропасть, — путь в другую, новую страну. Вам, глупым невдомёк, что и колено Хиши раскололось. Сильные ушли туда. Там травы, там течёт вода, и пасутся мускусные быки. Там небо светится без солнца. Этот мир ждёт своего завоевателя. С твоим мечом я покорю его, а с моими знаниями добьюсь процветания.

— Ты принесёшь раздор. Войну.

— Война — последний довод королей, — ухмыльнулся Ашедук.

Жуга помедлил. На скулах его заходили желваки.

— Отдай мне Квэндум, — наконец сказал он. — Отдай мне АэнАрду. Только АэнАрду. Не Ксиал. Не меч. Только её.

Короткое мгновение гном, казалось, колебался. Затем стащил с плеча заплечный мешок и швырнул его травнику.

— На, забери свою дурацкую игрушку, — сказал он. — Она мне всё равно была без пользы. Может быть, тебе она послужит лучше. Знаешь, Лис, а ты мне чем-то даже нравился. До той поры, пока не обменял мой нож на какую-то гнилую железяку. Хочу дать тебе совет. Никогда не оскорбляй дварага неуважением к его подаркам, а тем более — к оружию.