Лев Власенко - Рассказы: 2005-2010

Карасу с размаху ударил трухлявую дверь ногой и ворвался в комнату.

Свет пробивался сквозь щели в заколоченном окне, освещая фигуру в длинном, грязном коричневом плаще, сгорбившуюся в центре начерченного на полу мелом круга.

Застывшая фигура вздрогнула, из-под засаленной полы плаща высунулась когтистая лапа и начала торопливо, неуклюже перебирать разбросанные по полу обглоданные косточки.

— Hel-runir! — выкрикнул Судзумэ, поспешно закрывая руками лицо.

Карасу резко поднял руку — алые лучи сорвались с его тонких пальцев и сплелись в центре ладони, образовав вспыхнувшую на мгновенье пятиконечную звезду. Существо в плаще взвыло, вскочило и бросилось на него. Карасу грациозно уклонился и обнажил тонкий прямой меч, сверкнувший в полумраке серебряным лезвием. Судзумэ схватил врага за край плаща и сдернул грязную тряпку, обнажив лоснящееся, покрытое колючими серыми перьями тело.

Громадная сова-оборотень, застывшая в превращении между человеком и птицей, щелкнула клювом и захрипела: «хагащ… хагащ!»

— Судзумэ, перекрой дверь, — приказал Карасу, не сводя глаз со страшного противника.

Юноша, отгораживаясь от шипящего оборотня мечом, попятился к двери.

— Ты понимаешь, кто мы? — как можно разборчивее произнес Карасу. — Ты знаешь, что такое Карбоблон?

Левой рукой он погладил серебряную звезду, сияющую на воротнике белого мундира.

— Хагащ!

Сова завертелась, закутываясь в подхваченный плотный плащ, развернулась и, выбив заколоченное окно, упала вниз, оставив на вывороченной оконной раме пятна свежей крови. Карасу перегнулся через подоконник, вглядываясь в черное скопление деревьев, между которыми стремительно мелькала удаляющаяся тень.

— Ушел! — Судзумэ разочаровано хлопнул ладонью по стене.

— Ты молодец — распознал знак разрушения, — похвалил капитан.

— Это останки детей, — молодой гвардеец ногой разбросал сложенный на полу страшный знак. — Меня чуть не вырвало…

Карасу кивнул. Открыв кожаную поясную сумку, он, наклонившись, начал бережно складывать в нее белые кости.

— Что вы делаете?!

— Глупо не использовать такой мощный ставур, — заметил альбинос. — Будет справедливо, если убийца погибнет, пораженный силой возмездия его жертв.

Судзумэ нехотя согласился.

Когда они вышли из здания, начало темнеть. День подходил к концу.

— Думаете… — начал Судзумэ.

Карасу резко поднял руку.

— Ты думаешь, — покорно поправился юноша, — стоит еще раз обыскать сады Анкоку?

— Оборотень мог затаиться неподалеку… — предположил Карасу. — А мог улететь на другой конец города и спрятаться на чердаке какого-нибудь заброшенного здания.

«Что не так уж далеко от истины».

— В любом случае, сейчас искать его — не наша забота.

— Карасу, Судзумэ! — окликнул их знакомый голос.

Две маленькие тени, стремительно увеличиваясь и меняя форму, сползли по стене противоположного дома. Зашелестели крылья. Карасу обернулся. Два человека в белой гвардейской форме низко поклонились ему.

— Полковник требует вашего присутствия. Судзумэ — ты первый. Пойдешь с нами.

— Я могу привести себя в порядок? — осведомился Карасу, указывая на свой разорванный плащ.

— Мы просим вас не задерживаться.

— Вы требуете, — поправил его Карасу. — Не пытайтесь быть вежливым, мы на службе.

***

…Он поднялся на верхний этаж жилого здания по длинной, замусоренной лестнице, огороженной узорчатой решеткой. Металлическая дверь в его жилище была приоткрыта. Пошаркав грязными ботинками по коврику, он вошел, закрыл за собой тяжелую дверь и защелкнул замок. В прихожей на вбитом в стену крюке висел знакомый плащ.

— Привет, сестренка, — Карасу устало потянулся и отстегнул от поясного ремня стягивающую плечи кожаную портупею, положив оружие на кадку с завядшими цветами. — Почему ты не поливаешь цветы?

— Я поливаю! Оттого они и вянут…

Закинув ногу на ногу, девочка лежала на кушетке, держа в согнутых руках толстую книгу в потрепанном сером переплете. При виде Карасу она оставила чтение и безмятежно улыбнулась.

— Уже вернулся?

Посреди просторной комнаты, собирая капающую из дыры в потолке дождевую воду, стояла покрытая трещинами чугунная ванна. Карасу присел на ее край, устало зачерпнул ладонью грязную, с запахом металла, воду и протер лицо.

— Хотел еще немного поговорить с Судзумэ, но его отозвали… — холодная капля попала Карасу за шиворот. Он повел головой, разминая затекшую шею. — Видимо, опасаются, что я плохо подействую на его энтузиазм.

— Судзумэ — это твой новый напарник? — спросила Фукуро.

Карасу молча кивнул.

— Будешь ужинать?

— Приготовь немного…Я скоро уйду, меня хочет видеть полковник, — он оглядел комнату.

На круглом столике лежал запечатанный конверт. Карасу внимательно осмотрел отпечаток когтистой лапы, оставшийся на поверхности стола. Он взял конверт, повертел его в руках и посмотрел на сестру.

— Видимо, для тебя оставили, — хихикнула девочка.

— Ты неисправима, — упрекнул ее Карасу, — сколько раз я просил не оставлять дверь открытой? Соблюдай элементарную осторожность!

Фукуро равнодушно пожала плечиками.

Он вскрыл конверт и быстро прочитал короткое послание: «встретимся сегодня ночью в роще скорби».

Медленно разрывая письмо на мелкие клочки, Карасу вышел на балкон, глядя на раскинувшуюся вокруг панораму города. Держась одной рукой за перила, он рассыпал клочки бумаги, тут же подхваченные ветром. Он не боялся, что это заметят — с земли застывший на балконе гвардеец выглядел не более чем хрупкой крошечной фигуркой, затянутой в белый шелк.

…С далеких, переполненных солью и пеплом полей, выжженных Великой Войной, возвращалась стая воронов.

— Как не во время, — отстраненно заметил Карасу, глядя на стремительно чернеющий горизонт.

Фукуро ахнула, вскочила с кровати, бросив книгу.

— Не волнуйся. Кроме меня, в этом районе сейчас нет гвардейцев Карбоблона, — безрадостно улыбнулся Карасу.

Хищно каркая, птицы нападали на прохожих, не успевших спрятаться за каменными стенами домов. Окружали бегущих людей, набрасываясь стаей, валили их на землю, щелкая клювами и забивая крыльями…

Альбинос неторопливо обнажил услужливо поданный сестрой меч.

Первая птица, далеко оторвавшаяся от своих собратьев, протяжно каркнула, не успела увернуться, и, испачкав блестящие металлические перила кровью и липкими обрывками перьев, упала в переплетение далеких черных улиц. Клинок описал дугу, окрашиваясь алым. Он рубил несущуюся мимо сплошную черную массу, сотканную из тысяч птиц, чудовищным червем извивающуюся между стен домов. Он колол и резал, пока весь балкон не покрылся мокрыми от крови, сверкающими вороньими перьями.