Владимир Ареньев - ФЭНТЕЗИ-2004

Значит, провинившиеся вассалы получали ритуальные желтые шнуры, на которых они должны были повеситься в знак признания власти своего господина?! Гадюка наверняка наслаждался иронией своего плана, этой барской небрежностью, с которой он посылал экипаж «Хапуги» на верную смерть. Маленькие ящички, несущие в себе смерть. Хм…

Ядро продырявило один из парусов на фок-мачте. Еще одно ушло в сторону и взволновало море.

— Пли! — послышался голос Тома, и две кормовые пушки «Хапуги» ответили преследователям. Этот залп морские маги утугцев прозевали, но вряд ли их растерянность продлится долго.

«Если у вас одна проблема, ее придется решать. Если у вас две проблемы, почему бы не позволить им решить друг друга?»

Как ему сейчас не хватало ван Доги!

— Мастер Чуга, уводите корабль!

Гулли кубарем скатился с мостика, метнулся к отчаянно чертящей что-то вокруг себя и шкатулки волшебнице.

— Льнани, вы сможете взять под контроль демона?

— Я не из охорской школы, капитан. — Она огорченно покачала головой. — Мне не справиться с этой тварью, пока она голодна.

— А что, если мы отправим ее подкормиться? — он ткнул пальцем в сторону преследующих их утугцев.

Волшебница остолбенела. Посмотрела на капитана. На корабли противника. Вновь на капитана. Попыталась что-то произнести, но только беспомощно пошевелила губами. Ее глаза остекленели, как будто темная была не здесь и не сейчас.

Ядро ударило в корму, и шхуна вздрогнула.

Наконец Льнани подняла голову, и во взгляде ее черных глаз было что-то страшное.

— Мне нужна человеческая жертва. Прямо сейчас. — Голос волшебницы звучал обыденно и сухо.

Ван Шайрху показалось, что он ослышался. Затем он проследил направление взгляда темной, смотревшей прямо на дверь его каюты.

— Нет! — Он пролаял это короткое слово, будто пытаясь ударить им глупую бабу, вздумавшую предложить такое. — Даже не смейте…

— Я могу заставить демона избавить нас от преследователей! Или же преследователи полюбуются, как демон будет избавляться от нас. А то и просто отправят нас на дно вместе с демоном. Думаете, мне самой приятно делать это? Выбор за вами, капитан.

В этот момент шкатулка рванулась, подпрыгнула, точно ретивая лошадь, едва не сбросив вцепившуюся в нее волшебницу. На мгновение ван Шайрх уловил резкий запах сырости и гнили.

— Выбирайте скорее!

Гулли сжал кулаки. Он плавал с Сальваром ван Догой долгих десять лет. Он доверял ему, как, наверное, никому из своей команды. Он считал его другом.

Но Сальвара уже не спасти. А на «Хапуге» оставалось еще несколько десятков душ, каждая из которых находилась под его, Гулли ван Шайрха, ответственностью.

— Мне нужна только жизнь, — тихо, понимающе произнесла Льнани. — Не душа, не… что-то еще. Только жизнь.

Ван Шайрх резко кивнул в сторону своей каюты и, развернувшись на каблуках, тяжелыми, злыми шагами пошел обратно на мостик.

Льнани коленом уперлась в шкатулку, не рискуя ослабить давление, постаралась затянуть охватывающее ящик пылающее черным ожерелье. Неожиданно сильная рука легла поверх ее ладони.

Бельфлер уже успел принять привычный ей человеческий облик, переодеться и, кажется, даже надушиться. Фруан молча помог волшебнице подняться на ноги, поддерживая за локоть, проводил ее до капитанской каюты.

— Не вовремя мы отпустили пленников. Гнойник, выйди. Лекарь без всяких вопросов оставил умирающего и вышел. Фруан закрыл за ним дверь.

— Что мне делать, госпожа Льнани? — Бельфлер протянул ей сверток, в котором волшебница без всякого удивления узнала свой собственный мешок.

— Очистите место на полу. Мне понадобится открытое пламя — свеча, лампа, что-нибудь. И сажа или пепел.

— Подойдет? — Фруан взял со стола погасшую трубку капитана и выбил из нее табачный пепел.

— Вполне. Вы знаете медитационные литании?

— Да.

— Тогда начинайте речитатив защиты. И не мешайте мне! Она дунула на пепел, заставив тонкое черное облачко взвиться в воздух, осесть на мебели, на их одежде и лицах. Извлекла из своего мешка тонкий белый стержень, уверенными, быстрыми движениями набросала на полу треугольник. На этот раз никаких сложных знаков, ничего причудливого. Линии на темных досках тут же начали светиться зеленоватым, нездоровым цветом.

Повинуясь жесту темной, Бельфлер осторожно поднял с койки бессильное тело ван Доги и положил его на пол так, чтобы плечи первого помощника накрыли треугольник. Льнани сняла с запястья один из браслетов и надела его на руку жертвы. Затем извлекла откуда-то черный грифель и нарисовала на лбу у бесчувственного моряка знак Нис. Раненый застонал, и она коснулась на мгновение пальцами его шеи, отправляя ван Догу в глубокое, похожее на сон беспамятство.

Бельфлер отломал от одного из стульев тонкую деревянную щепку, зажег с одного конца и протянул волшебнице. Льнани приняла импровизированную лучину, отодвинулась от шкатулки, которую до этого коленом прижимала к полу. Открытым пламенем описала круг над подпрыгивающим в раскаленном нетерпении ящиком. Затем резкими, быстрыми жестами начертила в воздухе еще какой-то знак, заставивший демона на мгновение замолкнуть, а затем взвыть так, что этот крик услышали все находящиеся на корабле.

Лоб женщины покрылся капельками пота, руки дрожали. Слишком много волшебства, слишком много силы — и слишком мало времени у нее было на отдых. Глубоко вздохнув, Льнани протянула руку с оставшимся браслетом над телом ван Доги.

И кивнула Бельфлеру, сжимавшему в руке кривой нож.

Фруан перерезал горло жертвы быстрым умелым движением. Кровь хлынула на пол, на одежду, на их совесть. Браслет, надетый на руку моряка, вспыхнул обжигающим холодом. Точно также, как и парный ему, украшавший запястье Льнани. Волшебница рухнула на тело принесенного в жертву человека, почти потеряв сознание от истощения.

Шкатулка наконец перестала подпрыгивать и пытаться сбросить хрупкие оковы ожерелья. Бельфлер вложил все еще горячий ящичек в руки магички и почти вынес утомленную женщину на палубу.

«Хапуга», несмотря на свои великолепные скоростные качества, проигрывал гонку. И проигрывал пушечную дуэль. Паруса были уже порядком повреждены.

Льнани что есть сил вцепилась в руку фруана, выпрямилась, пытаясь устоять на ногах. Ее мутило. Хотелось спать. Хотелось послать все в Черные пески, свернуться в клубок — и будь что будет. Бельфлер неожиданно грубым жестом сжал ей мочку уха. Повернул. Резкая боль привела Льнани в чувство и прогнала подступающее забытье. Неловким, чуть судорожным движением женщина сорвала ожерелье, заставив пылавшие темнотой черные жемчужины рассыпаться по палубе. Рукой, на которой сиял испускавший волны запредельного холода браслет, указала на преследовавшие их корабли.