Владимир Ареньев - ФЭНТЕЗИ-2004

Командир Телохранителей с удивительным для его могучего телосложения проворством подскочил к князю и навис над ним, всем своим видом выражая готовность немедленно защитить сюзерена от любой опасности. Замурру, не обращая на него ни малейшего внимания, зачарованно глядел на кольцо.

— На нем начертаны знаки, — проговорил он внезапно севшим голосом. — Неужели ты не видел этого, Астиод?

— Там нет никаких знаков, мой господин, — решительно ответил жрец. — Но если вам кажется, что вы что-то видите, лучше всего отдать кольцо мне — я опасаюсь, что на нем может лежать вредоносное заклятие, которое я не распознал с первого взгляда…

Князь только отмахнулся и насупил густые брови, пытаясь получше разглядеть то, что было начертано на кольце. Лэн, затаив дыхание, следил за ним, стараясь понять, что же происходит: сам он никаких знаков на кольце не помнил, хотя внимательно изучил его на обратном пути из Снежной Твердыни.

— Древний язык, — пробормотал Замурру, медленно вращая кольцо. — Это послание… послание от принцессы Элии…

Он пожевал губами и принялся нараспев произносить странные, царапавшие уши слова:

— Ар тилх тхунка сак, ксантал аркх зигда со… Странные слова тяжело падали в воцарившейся в зале тишине. Лэн вдруг почувствовал сильный приступ дурноты — будто невидимая холодная рука сжала торопливо бьющееся сердце.

— Остановись, князь! — закричал Астиод, бросаясь к Замурру. — Не оскверняй святилище Суббахи мерзкой речью ледяных демонов!..

Он попытался схватить кольцо, но выдвинувшийся из-за спины князя Командир Телохранителей с силой ударил его в грудь, и бритый жрец, покачнувшись, свалился в Купель. Лэн непроизвольно отступил на шаг назад, но стражники немедленно заломили ему руки и подтолкнули вниз, к ведущим в бассейн ступеням. Теперь Лэн хорошо видел, что пузырилось в бассейне — это была не вода, как он первоначально подумал, а нечто вроде густой и непрозрачной болотной жижи. Астиод, запутавшийся в своей тоге, неуклюже барахтался на другом конце бассейна. Замурру продолжал читать несуществующую надпись на кольце, и — странное дело — несмотря на то, что он говорил очень тихо, Лэн слышал каждое его слово. Мало того, с каждым новым словом, произнесенным Замурру, Лэну становилось все хуже. Внутренности мага сжигал невидимый огонь, голова кружилась, к горлу подступила тошнота…

— Тай пралх касуйо Карсуй Карлис! — неожиданно громко закончил князь. Произнеся эти слова, смысл которых дошел даже до не знающего языка ледяных демонов Бар-Аммона, он вдруг затряс головой, будто пытаясь отогнать наваждение. Придворные потрясенно молчали, даже Астиод оставил попытки вылезти из Купели и стоял по колено в жиже, не отрывая взгляда от властителя Уммы. И тут повисшего на руках стражников Лэна вырвало.

Сначала он изверг в мутную утробу Купели свой немудреный завтрак — сыр и тыквенные лепешки с зеленью. А вслед за неаппетитными остатками его трапезы в бассейн полилась какая-то тягучая белая жидкость. Она выхлестывала из горла мага сильными толчками, с плеском падая в Купель и растекаясь там большими светлыми кляксами. Лэн никогда бы не подумал, что его не такой уж большой живот способен вместить столько всякой дряни. Он корчился и бился в руках стражников, пока наконец не почувствовал себя опустошенным и легким, как гусиное перышко. Жесткие пальцы, сжимавшие сердце, разжались. Исчезло и чувство тяжести, не оставлявшее Бар-Аммона с тех пор, как он покинул Башни Пришествия.

— Ты сошел с ума, князь, — тихо и торжественно провозгласил бритый жрец, повернувшись к Замурру. — Ты стал жертвой злых чар и прочел заклинание, вызывающее богомерзкого Господина Льда, в доме Суббахи. Суббахи покарает тебя…

Слова его прервал звук, более всего напоминающий треск разрываемой ткани. Лэн, по-прежнему висевший над Купелью, увидел, как белые кляксы на поверхности болотной жижи сливаются в одно большое пятно — именно этот процесс почему-то сопровождался треском. Пятно принялось быстро расти, теряя свою первоначальную белизну и становясь мутным и грязным, и маг, не веря своим глазам, понял, что оно каким-то образом превращается в лед.

Астиод тоже обернулся на звук и увидел стремительно приближающуюся к нему ледяную волну. Лицо его исказилось гримасой страха и отвращения, и он завопил, указывая на Бар-Аммона:

— Убейте мерзавца! Он подослан колдунами карлисов!

Жрец метнулся к ведущим из Купели ступеням, но запутался в складках тоги и упал на колени. Ледяной вал с треском ударил его в спину и повалил ничком. Несколько долгих секунд Астиод пытался подняться, а напирающий лед все теснил его к краю бассейна. Лэн успел увидеть, как над ступеньками взметнулась рука с растопыренными пальцами и заскребла по глине. В следующее мгновение мутноватая ледяная масса накрыла жреца с головой и с хрустом раздавила.

— Господин! — Командир Телохранителей схватил князя за плечи и потащил прочь от края Купели. — Господин, нужно скорее уходить отсюда…

Золотые слова, подумал Бар-Аммон. Державшие его стражники, ошеломленные разворачивающимися в зале событиями, немного ослабили хватку, но вырваться из их рук означало упасть в бассейн, поэтому маг предпочел не делать резких движений. Оставаясь помимо своей воли бессильным наблюдателем, он видел, как отступают к выходу перепуганные придворные. Князь, опиравшийся на плечо Командира Телохранителей, двигался медленно, будто во сне, и это сдерживало тех, кто явно почел бы за лучшее оказаться подальше от оскверненного святилища. Внезапно в центре Купели ледяная корка вздулась огромным пузырем и лопнула с оглушительным звоном. В лицо Лэну вонзились мелкие острые осколки, и он непроизвольно зажмурил глаза. А когда открыл, то увидел выросшую посреди зала фигуру, отлитую из чистейшего голубоватого льда.

Это была обнаженная девушка, высокая и стройная. К Лэну она стояла спиной, и все, что он мог заметить, — это аппетитно посверкивающие в свете факелов ягодицы и крепкие длинные ноги. Но князь, очевидно, хорошо видел ее лицо, потому что его мощная челюсть безвольно отвисла, а в глазах появилось выражение крайнего удивления. Он рывком высвободился из объятий Командира Телохранителей и шагнул обратно к бассейну.

— Элия?..

Девушка засмеялась. Лэн вздрогнул, потому что узнал этот смех, чистый и звонкий, будто скачущий по камням горный ручей.

— Замурру, — нежно проговорила принцесса Снежной Твердыни. — Замурру, благородный князь Уммы… Ты ведь хотел, чтобы я стала твоей женой, не так ли?

— Элия, — повторил князь, останавливаясь у края Купели. — Как ты сюда попала?

— Какие пустяки тебя интересуют! Неужели ты и впрямь передумал брать меня в жены?