Вадим Крабов - Рус Четвертый

"Если активный амулет не оставляет астрального следа, значит он уничтожен. Спрятать или дезактивировать его, если это не предусмотрено встроенной структурой - невозможно".

Азбука учеников всех магических орденов.

- И последнее. Украли примерно сорок талантов золотых монет - гект, - резко встала и нагнулась к самому лицу замершего от неожиданности Следящего, - когда найдете, то половина из них - моя. Могу поклясться, хочешь? - Борис отрицательно замотал головой.

Еще чего не хватало! Стать свидетелем клятвы фактического руководителя ордена Родящих себе дороже, но основное - взгляд…

- Все, что хотела сказать, сказала, но не прощаюсь, - Томила спокойно опустилась на стул, - по возможности, держи меня в курсе, хорошо? И спрашивай, не стесняйся, если понадобиться моя помощь, - ошарашенный Борис закивал. Леденящий взгляд изумрудных глаз заморозил все мысли.

Со словами: "Да хранит тебя Пресветлая", жрица вышла. Следящий облегченно вздохнул. Успокаиваясь, потер виски, досадно плюнул и взялся за перо.

"Все мысли сбила, сучка зеленоглазая! На чем я остановился…"

О погибшей рабыне Томила не вспомнила. Странно, но увидев обезглавленное тело любовника, почему-то сразу успокоилась. Тоска, сжимавшая сердце, отпустила, и она всерьез озаботилась разграблением хранилища. Не ожидала от себя такой жадности. По безутешной вдове лишь мазнула взглядом, не подошла с соболезнованиями.

*талант - мера веса. На Гее чуть больше 25 килограмм.

Беглецы, изредка останавливаясь на короткий отдых, двигались до наступления темноты, тщательно обходя встреченные селения. Их, к сожаленью, было много и только почти непрерывное сидение в астрале, спасало от нежелательных встреч с местными жителями. Андрей жутко выматывался и на каждой остановке засыпал, жуя вяленое мясо. Разгружать и снова вешать груз на спины единорогам приходилось Чику, однорукому Леону и Грации. Поговорить было совершенно некогда. На ночь даже не пытались растянуть шатер, а просто завернулись в его обширную теплую легкую ткань.

- Смотри, дорогая, - пересиливая сонливость, Чик протянул девушке фамильный перстень Марка.

Она, в блеске ярких звезд, узнала его мгновенно. Усталости как не бывало. Схватила и впилась горящим взором. Большой рубин в массивной золотой оправе с вычурной гравировкой "Галантин" сверкал, отражая тонкий серпик молодой Селены.

- Это он, - прохрипела она, - значит… точно мертв… - и хрипло, истерически засмеялась, - ты падаль… падаль… - смех перешел в натуральную слезную истерику. Чику пришлось пощечиной привести девушку в чувство, крепко обнять и зашептать в ухо разную ласковую чушь с общим смыслом: "Все хорошо, любимая", а внутри горело от ненависти к уже поверженному врагу. Сколько ей пришлось вынести!

В ответ Грация впилась в его губы горячим поцелуем.

- Я люблю тебя, я хочу тебя… мой варвар, - возбужденно прошептала она и стала лихорадочно стаскивать с себя одежду. Под шатерной тканью это нелегко, поверьте. Здесь, под аккомпанемент храпа друзей, они впервые переспали. То есть наоборот, когда сна ни в одном глазу. Хвала богам, шатер был большим, уставшие компаньоны не проснулись от возбужденного шевеления и горячих, приглушенных стонов.

Грация окончательно освободилась от власти Марка, а Чик неуловимо изменился. Получив желаемое, успокоился. Но когда ему разбираться в собственных чувствах? Устал неимоверно, поэтому не обратил внимания, что странная любовь охладилась.

Чик снял кольцо во время предпоследней ходки. Интуитивно, почти не заметив своего действия. Сжал в кулаке, нашел подходящего Духа, им оказался тот же, кто открывал двери, "Каменный" и приказал ему разрушить все структуры. Дух ответил ревущим камнепадом и нырнул в перстень. В голове Чика завыли вихри каменных крошек. Не дожидаясь результата, сунул перстень в карман, подумав: "Не успеет до ухода, выброшу на фиг этот антиквариат". Дух успел. В перстне не осталось и капли Силы, ни одной магической структуры. Внешне, что удивительно, нисколько не пострадал.

Отряд еще три дня шел по убранным полям и пожелтевшим лугам. Вымотались и люди, и отощавшие на одной траве единороги. А еще и груз давил на них нещадно. Они, совсем как люди, смотрели на хозяев с немым укором.

- Все, - решительно пробасил Леон, - надо брать борков и выходить на тракт, иначе животные падут.

- Да, - согласился с ним Андрей, - все вымотались и ушли мы изрядно, миль на сто пятьдесят. Думаю, нас потеряли. Астральные следы я сдуваю, Чик заметает земные. Достаточно.

- Где ближайшее поселение, которое на тракте - спросил у него Чик.

- На запад десять миль.

- Отдыхам и выдвигаемся к нему. Встанем в сторонке, а Леон сходит и купит борков с повозками. Станем купцами. Двух телег хватит?

- За глаза, - ответил Леон.

- Тогда мы купцы и с повозками и борками свалились в овраг. Пойдет?

- Не-а, - вступил Андрей, - здесь оврагов быть не может, земля ухоженная - лооски с Хранящими работают. Ошиблись бродом. Помните, речку переходили? Захотели спрямить путь и обошли мост. Глубокая осень, дождей мало, вода мелкая. Дигон так делал даже весной. Еле-еле груз спасли. Это правдоподобно. Только встать надо со стороны реки.

- Так и сделаем, - подытожил заседание командир, - Леон - ты охранник нашего маленького каравана.

- Да, - согласился Андрей, - похож. Обо всем узнавай в трактире, он обязательно есть в селении на тракте, а на груз напускай таинственность. Все охранники так делают.

- Да что я, с охраной караванов не общался? - возмутился Леон, - без тебя знаю, как они себя ведут!

Ученик в ответ лишь хитро улыбнулся. Специально подколол.

Скоро его заявление о найме в караван, которое он оставил в ордене, станет правдой.

Леон вернулся через две четверти. Ехал на большой телеге, в которую были впряжены два борка. Сзади на привязи двигалась такая же со второй парой животных.

- Я и зерна прикупил, - крикнул он на подъезде к довольным компаньонам, - и еды, - выглядел он очень довольным, буквально лоснился.

- Ура! - закричала Грация и вприпрыжку, хлопая в ладоши, побежала к повозкам. Её больше всех достали ночевки практически на голой земле, а ночи холодали. Да и более, чем скромная кормежка достала.

- Пришлось отвалить сто пятьдесят драхм. Как я торговался! - хвастался Леон.

Андрей прыснул:

- Да тебя облапошили! В таких дырах все это добро и сотни не стоит!

- Чего!? - грозно отозвался на это высказывание бывший гладиатор.

- Брось, Леон, он тебя подтрунивает, - успокоила его Грация.

- Ничего не подтруниваю, я знаю, что Леон не умеет торговаться, - не сдавался студент, - Дигон бы и сотни не заплатил. У местных денег практически нет, а скота и таких вот самодельных телег - навалом. Облапошили, - сказал и ловко увернулся от подзатыльника Леона, - лучше бы я пошел.