Марина Броницкая - Я не Поттер!

Рыжего с удовольствием оскорбляла большая часть гриффиндорцев, получивших карт–бланш на такое поведение от старших Уизли, просто переставших замечать младшего брата. Рон словно потерявшийся ребенок из‑за этого распределения! Не нужный никому кроме своего приятеля, у которого как раз есть всё необходимое для счастливой жизни. Нет, с факультетом Уизли не прогадал, но ему сложно.

Отчетливо хрустнули костяшки пальцев, позади меня засопел кто‑то большой и грозный, ему начал вторить кто‑то менее грозный, но рассерженный не меньше первого. Обернувшись, я не удержался и хихикнул точно так же, как и кудрявая Браун секунду назад. Гойл и Крэбб насупились совсем не по детски, разминали шею наклонами влево вправо и выглядели, как два глиняных голема, весьма недовольных происходящим…

— Давай! — скомандовал Драко, словно клетку открыл. Сам же он вальяжно привалился к стенке, подперев её боком, и рассматривал манжеты рубашки, на которых поблескивали изумрудные запонки. Ну прям лорд, не отличить!

— Ааа… — на одной тонкой писклявой ноте завел мелодию Дин. Он отчаянно завертел своей длиной шеей, а вместе с ней и черноволосой макушкой, в надежде найти то место, где бы его личная неприкосновенность такой и осталась.

Но мальчишки прыгнули на гриффиндорца как раз в тот момент, когда в коридоре появился злющий папа.

— Дин Томас!

— Но это не он первый, профессор! — возразил лесник.

— Да, не он… — несмело встряла Гермиона.

Сузив глаза, учитель недобро посмотрел на ученицу поверх крючковатого носа, хмыкнул и обманчиво добродушно поинтересовался:

— Я похож на того, кого интересуют подобные мелочи?

— Нет, сэр…

— Простите, я не расслышал? — тряхнув волосами, он почти задел ими лицо девчонки и та зажмурилась от ужаса.

— Нет, сэр!

— Благодаря вам, мисс Грейнджер, Гриффиндор лишается всего пяти баллов! — по совсем непонятной мне причине девчонка просто засияла. — Проходите вперед, нечего здесь толпиться. Вы мешаете работать мистеру Хагриду… — и всех как ветром сдуло. Всех, кроме осточертевшей мне троицы!

— Да бросьте, ребята, выше нос, Рождество же скоро, — подбодрил их лесник. — Я вам вот чего скажу — пошли со мной в Большой зал, там такая красота сейчас, закачаешься!

— Гарри, пошли! — заорал Симус и я не успел скрыться.

Лесник смутился моего присутствия, а затем смутился своего смущения и забормотал:

— Там это… красиво! И ты, да… пошли!

Большой зал выглядел потрясающе, по мнению всех, кто в него заходил. В нем стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблескивали нерастаявшими сосульками, другие сияли сотнями прикрепленных к веткам свечей. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста. Однако я видел это уже не в первый раз и впечатление оказалось каким‑то смазанным. Ко всему прочему, я так и не избавился от чувства, что замок мне не рад. И опять этот воск на мою многострадальную голову!

Засмотревшись на Флитвика, из палочки которого выплывали золотые шары, взмывавшие ввысь и оседавшие на зеленых ветвях, я пропустил очень важный виток беседы.

— В библиотеку? — переспросил Хагрид у кого‑то. — Перед каникулами? Вы прям умники какие‑то…

— Нет, к занятиям это не имеет никакого отношения, — с улыбкой произнесла Гермиона. — С тех пор, как ты упомянул имя Николаса Фламеля, мы пытаемся узнать, кто он такой!

«Мерлин, дай мне провалиться сквозь пол, а затем сквозь землю, или еще лучше, протолкни меня на другую сторону планеты!» — подумал я сразу же, как только заметил на себе удивленный взгляд лесника. В тот момент я все же заподозрил, что прожил на свете не так долго, как хотелось бы, и многого предусмотреть не могу…

Хагрид же лично передавал отцу некоторые заметки Фламеля! И сова его к нам с ними прилетала, и сам лесник, бывало, носил в подземелья всякие занимательные вещицы от него… Алхимик ведь хорошо знает декана Слизерина, у них даже есть общий научный труд на тему Нежитиеведения! А Дамблдор, что подумает он?! Если узнает, конечно.

— А черненький с вами? Или не с вами? — шепотом поинтересовался Хагрид у Симуса. Правда, шепот великана походил скорее не на шепот, а на гул урагана.

— Гарри? Ну, как бы с нами… — осторожно ответил Симус, стараясь не забыть мои же наставления о «дружбе» со мной.

— Так я себя корю–корю, что ляпнул лишнее, а вы у него так и не спросили, оказывается…

— Что не спросили?

— Ничего! Абсолютно ничего! — лесник так резво, как только позволяли ему его габариты, ускакал прочь, чуть не снеся с петель входные двери. — А вы отдыхайте, ребята, отдыхайте! — крикнул он уже из коридора.

Все медленно повернули головы в мою сторону, а я больно хлопнул себя по лбу. Не только потому, что хотел изобразить «догадку», но еще и потому, что самому бить себя по другому месту, а я этого заслуживал, как‑то неудобно с точки зрения физиологии…

Как только я не доказывал, что «строгий», «злобный», «мрачный», и «недолюбливающий» сына родитель, а в этой части моей речи все единодушно кивали, не посвящал меня в свои дела! Я морщился, «вспоминал», строил планы по проникновению в собственную библиотеку, минуя охранные заклятия «подозрительного» зельевара, обещал найти биографию Фламеля до десятого колена, да чего я только не обещал! К слову, обещать я начал в обед у пихты в Большом Зале, а закончил к вечеру в гостиной башни. Невилл не поверил, разумеется, но остальные купились, и как я видел — купились искреннее.

В общем, вызванная мной Хельга приволокла эту самую биографию, раза в два большую, чем она сама, и лишь малость не дотягивающую высотой до моего носа.

— А ты уменьшить её не могла?! — набросился я на неё.

— А вы, мой любимый хозяин, перестали бы таскать книги другого моего любимого хозяина, и уменьшать бы ничего не пришлось… — ответил домовой эльф совсем не по эльфийски, и я предпочел не нарываться на неприятности.

Она левитировала эту глыбу знаний о чужой бессмертной жизни до выхода из отцовского кабинета, где мы обычно с ней встречались, и погрозила мне костлявым кулачком на прощанье. Книгу я уменьшил сам, вернулся в гостиную, и поведал, как долго упрашивал Хельгу переступить через свои принципы, а затем открыл всем тайну философского камня. Мне ничего другого не оставалось!

— Теперь мы знаем, что нужно врагу! — победно возвестил Симус и хлопнул меня по плечу так, что я аж согнулся. — Он не вернется, не бойся, Гарри!

«Да мне и не страшно!» — я потер ушибленные кости, взобрался на кровать и повернулся ко всем спиной. Пусть думают, что мне плохо. Завтра же все расскажу отцу, и он заберёт этот чертов камень…

* * *

— Ну а может?..

— Нет, я сказала! Это опасно!