Михаил Исхизов - Эти заманчивые сокровища дракона

- Согласен на перемирие, чтобы вынести с поля боя погибших и помочь раненым, - согласился он.

Но Фамогуст в это время увидел Кипса Зануду, и направился к нему. Боевой конь не был злопамятным, но и обид не прощал. Следовало рассчитаться и за "противную морду", и за призыв "бить по морде не жалея".

- Мой славный Фамогуст, враг просит перемирия и мы не вправе ему отказать, - напомнил мерину рыцарь.

Мерин сделал вид, что не слышит всадника. В несколько хороших скачков он догнал обидчика и сбил его с ног точным ударом копыта. Распластавшийся на земле Кипс Зануда закрыл глаза, ожидая, что лошадь затопчет его до смерти. Но Фамогуст не стал добивать поверженного противника. Он поступил гораздо коварней: опустил голову и укусил Зануду за зад. Боевой мерин сделал это так умело, что кожаные штаны на этом важном для варвара месте превратились в лохмотья. И не только штаны. Убедившись, что враг теперь долгое время не сумеет сесть на лошадь, Фамогуст огласил окрестность победным боевым ржанием и только после этого посмотрел на рыцаря.

- Ты имел на это право, - Калант слышал, как Зануда призывал бить мерина по морде, и не осудил самовольство Фамогуста. - Но теперь ты рассчитался за нанесенное оскорбление, и мы будем соблюдать перемирие, - не терпящим возражения тоном добавил он.

Бахаррак все время поглядывал на рыцарей. Они по-прежнему стояли на краю поляны. Конечно, от немедленного нападения на Орду их удерживало заключенное Бахарраком и Калантом перемирие. Но, кто их знает, рыцарей, они все, как один, из благородных и непонятно, что им может взбрести в голову...

- Чего стоите, разрази вас гром! - закричал Бахаррак. - Быстро подобрать раненых и оружие! - приказал он. - Всем отойти в лес.

- Короткое молчание варваров сменилось ропотом. Получалось, что надо уходить, не очистив экипаж, в котором немало добра, оставить здесь три лошади... Да и одежда на рыцаре и маге была хорошая, почти новая, вполне пригодилась бы...

- Все бросить?! - выразил общее возмущение Усатая Харя.

Орда дружно поддержала его. Орда не хотела отказываться от добычи. Орда не могла отказаться от добычи.

- А это вы видели, разрази вас гром! - Бахаррак взмахнул рукой в сторону рыцарей.

Варвары как по команде обернулись. И притихли.

- У нас перемирие! - напомнил Бахаррак. - Подбираем всех своих, кто не может идти и медленно отходим в лес... Разрази вас гром!

Приказ вождя был выполнен быстро и точно. Варвары подняли погибших и раненых товарищей, подобрали их оружие и, стараясь не отставать, устремились за назиром. Лишь Катык не смог последовать за хозяином. Трава, опутавшая ноги, по-прежнему держала гоблина, не давая ему сделать ни единого шага.

- А я?! - закричал он. - Меня возьмите! Они меня заколдовали, я идти не могу!

Никто из варваров не обернулся. Они не любили Катыка Длинные уши. Не любили, потому что он был шпионом Бахаррака. Шпионов никто не любит, даже их хозяева.

Варвары скрылись в лесу. Калант оглядел поле битвы и вдруг увидел братьев по оружию, что выстроились грозной цепью на опушке леса.

- О! - воскликнул он. - Приветствую вас, благородные рыцари. Вы пожелали нам помочь... Но, сами видите, мы не нуждаемся в помощи. Это были всего лишь варвары. Я разогнал их, не вынув из ножен, и не осквернив своего родового меча Калибура.

Никто из застывших в строю рыцарей не промолвил в ответ ни слова. Калант понял, что они не узнали его и необходимо представиться.

- Я Калант, Сокрушитель Троллей, - объявил он. - Направляюсь на поиски огнедышащего дракона, чтобы сразиться с ним и освободить из заточения златокудрую принцессу. Вы, очевидно, много слышали обо мне. Сожалею, что не знаю ваши славные имена. Я хотел бы узнать их, блистательные рыцари, чтобы иметь возможность поблагодарить каждого поименно, за оказанную мне честь и желание оказать помощь...

Крайний в шеренге рыцарь, на щите которого красовались два скрещенных меча и приготовившийся перепрыгнуть через них свирепый змеекот, вдруг сделался прозрачным, а затем и вовсе исчез, вместе с могучим конем. Следом начал таять его сосед, рыцарь, на щите которого были изображены бычья голова, алая роза и секира... Потом исчез третий рыцарь, четвертый...

Калант не мог поверить тому, что происходит. На его глазах растаяла, растворилась и исчезла боевая шеренга грозных рыцарей. Только что они стояли здесь, на опушке леса. Он видел, как переступали с ноги на ногу их, закованные в броню боевые кони, как ветер шевелил перья на их шлемах. Видел их глаза... Он, наконец, говорил с ними!

Растерявшийся рыцарь - это зрелище, которое редко кому удавалось увидеть. Мичигран оказался таким счастливчиком.

Фамогуст тоже не понял, куда исчезли закованные в латы кони, с которыми он собирался пообщаться, но в задумчивость не впал. На поляне было достаточно сочной травы, и практичный мерин стал неторопливо ее пощипывать. Калант же хотел понять, что произошло?

- Мичигран, это какое-то волшебство! - воскликнул Калант. - Только что исчез отряд благородных рыцарей, - и, опережая возможные возражения мага, приложил правую руку к сердцу: - Клянусь всеми добродетелями златокудрой принцессы, которую я спасу, я только что видел отряд всадников закованных в латы и их могучих коней. Я могу даже вспомнить и описать девизы некоторых из этих с лавных рыцарей.

- Да, они только что были здесь, благородный Калант, - подтвердил Мичигран. - Но это, всего лишь, волшебство. Зная страх варваров перед рыцарями, я создал фантомы, чтобы напугать противника и обратить его в бегство. Варвары ушли и фантомы исчезли.

- Так это ты?! - Калант с уважением посмотрел на мага. - Я не знал, что такое тебе по силам, - признался он.

- К вашим услугам, благородный рыцарь, - поклонился маг.

- А ведь ты напрасно вызвал этих фантомов, - растерянность и удивление Каланта прошли, а самоуверенность тут же вернулась к благородному рыцарю. - Мы и без их помощи добились победы. Ты же видел, варвары запросили перемирия и сбежали с поля боя. А что это у тебя за кровь на щеке и руках? - забеспокоился он. - Ты ранен?

- Ерунда, царапина, - отмахнулся маг.

- Где Буркст?

- С Буркстом кажется плохо.

Они направились к лежащему возле экипажа монаху.

- Буркст, что с тобой? - Калант наклонился над гномом, вглядываясь ему в лицо.

Монах не ответил. Он даже не пошевелился. Лицо его было бледным, глаза закрыты, губы крепко сжаты, а возле рыжей головы, на траве, виднелась лужица засохшей крови.

Всегда спокойный и уверенный рыцарь был подавлен. Он не мог примириться с потерей монаха, не мог поверить, что все так плохо.

- Святой Фестоний, это несправедливо, - Калант с укоризной посмотрел в небеса, где обитал драконоборец. - Я рыцарь, мое дело сражаться и в каждом бою я могу погибнуть. Если кому-то суждено пасть, сегодня, то это должно выпасть на мою долю, на долю воина. А Буркст смиренный монах, он должен жить.