Рон Криннит - Лунная Тень

— Да ты растешь над собой, — заметил Фаций. — Могёт, скоро и «Эпплджек» будешь стаканами опрокидывать.

— Э-э-э... не знаю, — неуверенно отвечал единорог, принюхиваясь к содержимому кружки.

— Дружище, вообще-то это пьют, — намекнул ему друг, и опрокинул в себя первую кружку. — Во, примерно, так.

Немного пригубив, Карви рассказал приятелю о странном поведении подруги. Задав несколько уточняющих вопросов, земнопони заржал.

— Ну ты комик, а я же тебе говорил! — отсмеявшись, он изволил уточнить: — Походу, она решила, что ты ее прям там собрался покрыть.

— Но ведь я... — начал оправдываться единорог.

— Твоя фифа, походу, совсем девочка, — ухмыльнулся Фаций. — К таким особый подход треба. А не как ты — за шею цапать.

— Так что теперь делать то?

— Да ничего. Небось, она сама ща вся на измене, завтра будет как шелковая. Ну, а ежели и нет, пару дней обожди и веди себя, как ничего и не было, — Фаций склонился к приятелю и просипел: — А может, ну ее?

— Как это, ну ее? — Карви машинально допил кружку и придвинул вторую.

— Ну тебя такая кобылка ждет, умница, красавица, а ты за какой то фифой бегаешь.

Первая в жизни кружка сидра, да еще натощак, уже пустила пьяные щупальца в голову Вуда. Перед глазами возникла Ракуна с сияющей гривой, и он помотал головой, разгоняя дурман.

— Нет, я ее люблю, — решительно заявил единорог.

— Ну, как знаешь, — не стал спорить друг. — Пойду-ка я уже, заскочу к Умнику. Про завтра не забывай!

Допив все до конца, Фаций стал бодро пробираться к выходу, оставив Карви размышлять над своей кружкой. Прихлебывая сидр, Вуд все глубже погружался в пучину сомнений и неуверенности. Дитзи представлялась то нежной и ранимой малышкой, то бессердечной пони, просто посмеявшейся над ним, а на краю сознания все время мелькала Куна, призывно улыбаясь и маня к себе копытом. Очнувшись от размышлений, Карви обнаружил, что уже несколько раз пытался отпить из пустой кружки, и решил пойти домой. Осторожно пробираясь между столами, внезапно обретшими свойство раздваиваться, он вышел на улицу и попал под мелкий моросящий дождик. «Пегасам, конечно, виднее, но зачем устраивать дождь в конце лета, да еще и над городом? — возмутился про себя единорог. — Решительно не понимаю!» Вода слегка освежила голову, и вещи перестали раздваиваться. Натянув капюшон, он попытался вспомнить дорогу домой. Пока он думал, ноги приняли самостоятельное решение и направились вверх по улице. Проходя мимо «Мыльного бочка» он остановился, и в голове всплыл утренний разговор. «Где-то тут дверь с розой, — подумал Карви, оглядываясь. — Нет, я же не буду заходить, просто интересно...» В вечерних сумерках хлопнула дверь, и под фонарем ниже по улице мелькнул крылатый силуэт. Пройдя десяток шагов вниз, он остановился у искомой двери. Подняв копыто, Вуд нерешительно стукнул и, испугавшись своего поступка, попятился. «Да, ты что-то забыла?» — проворчала Ракуна, открывая дверь, не поняв поначалу, кто перед ней стоит. При виде единорога она воскликнула:

— Ой, красавчик! Я была уверена, что ты появишься, но не думала, что так быстро!

— Я... тут просто мимо проходил... — забормотал Карви.

— Ага, ага, — покивала синяя пони, — проходил и решил зайти?

— Нет, я просто... ну, привет сказать...

— Значит, просто «привет»? Знаешь, ты такой миленький, — фыркнула Куна. — Придется все самой делать.

Озорно сверкнув глазами, она выскочила на улицу и, упершись головой в бок единорога, затолкала его в дом. Карви что-то нерешительно возражал, но особо не сопротивлялся, когда земнопони захлопнула дверь и загремела засовом.

Сон отступал, и Карви Вуд, постепенно начал осознавать окружающую обстановку. Что-то мягкое, совсем не похожее на набитые соломой подушки, к которым он успел привыкнуть, с момента переезда. Передняя нога, лежала на чем-то теплом и мерно вздымающимся. Приоткрыв глаз, он увидел синее ушко. Поразмыслил над этим феноменом. «Ничего не помню. Где это я?» — Карви озадаченно приподнял голову. «Опа, настоящая кровать! Обои такие веселенькие... пони... синяя... Ракуна!» — в памяти начали всплывать разрозненные образы. Вот они сидят друг напротив друга и о чем-то беседуют, вот он, обняв, гладит ее копытом по гриве, а вот он уже покусывает ее шейку... А дальше? Силясь восстановить пробелы в памяти, он подавил желание быстренько сбежать и осторожно стал будить синюю пони. Ракуна недовольно заворчала, поворачиваясь на живот, открыла глаза и, потянувшись, захлопала хвостом по бокам.

— Доброе утро, красавчик, — Она фыркнула и потерлась носом о его шею. — Хочешь добавки?

— Прости, я... э-э-э... ну, в общем, я не совсем помню, что вчера было, — дипломатично промямлил единорог.

— Что, совсем ничего? — засмеялась земнопони. — А ты ведь проявил себя о-го-го, каким жеребцом!

— У нас что-то было?

— Конечно, было! Все мышцы ноют, как было!

— Значит... я теперь должен на тебе жениться, — обреченно выговорил Карви.

— Ну, не то чтобы прямо-таки должен, но я, конечно, не откажусь, — Куну явно забавляла его реакция.

— Мне надо подумать, — Вуд стал натягивать на себя плащ. — Осознать все произошедшее.

— Не забудь на укладку зайти, ты же не собираешься в таком виде в замок заявиться?

— Да, пока, — единорог едва уловил смысл ее слов.

Выйдя из дома, он побрел по улице, не разбирая дороги. «Что же сказать Дитзи? А может ничего не говорить? Ну, вообще, она же сама на меня обиделась, вот пусть и дальше обижается... — обдумывал Карви, что делать дальше. — Вот так и скажу ей, что ты сама меня оттолкнула, так что теперь не жалуйся». Тут он представил ее милую мордочку, как она становится грустной, и из глаз катятся слезы. Сердце защемило так, что он остановился посреди дороги и стоял, пока его не пихнул в бок земнопони с телегой, требуя освободить проход. «Полдевятого! Надо бежать на службу!» — Услышав короткий удар часов, он очнулся от дум и бросился вверх по Фаир-стрит.

Дитзи стояла у входа, нервно переступая ногами. При виде единорога она бросилась к нему навстречу.

— Здравствуй, Карви!

— Э-э-э... доброе утро мисс Ду, — ответил он ровным голосом.

Эти простые слова потрясли пони-пегаса так, что она отступила на несколько шагов назад. Ее ушки легли вразлет, а подбородок задрожал от подступающих рыданий.

— К-карви, не обижайся, пожалуйста! Я была неправа, я — дура, только прости меня! — глаза пегасочки заблестели от слез.

— Я... ты ни в чем не виновата, это я должен просить прощения, — он старался не встречаться с подругой глазами. — Произошло такое, что...

— Я не понимаю, ты на меня не сердишься? — спросила она, когда молчание затянулось.

— Нет, ты — хорошая. Просто теперь... в общем, мне надо кое в чем признаться... давай поговорим потом, мне надо собраться с мыслями, — Карви бросился вверх по лестнице и скрылся в кабинете.