Мышь88 - Если ты меня любишь

Он был уверен, что Снейп ему не ответит, и даже удивился, услышав его надтреснутый голос.

— Я бы не встретился с ней, если бы просто умер. Так мне сказали, и это было очевидностью. Я бы умер так, что мы никогда бы не оказались с ней в одном месте. К тому же… — Здесь он вздохнул еще глубже, как перед прыжком в пропасть. — Она принадлежит твоему отцу. Я всегда это знал, но так до конца и не принял. И это свело меня с ума еще до того, как я оказался здесь. Ты и не должен меня…

— Жалеть? — крикнул Гарри, и с его палочки сорвался луч, разбившийся о колонну позади Снейпа. Он толком не успел решить, какое заклинание применить, и на всякий случай отвел руку.

— Я не собираюсь тебя жалеть, ты просто… — Гарри не мог найти подходящего слова. — Я тебе уже сказал, кто ты. Ты мерзавец, и мне сейчас ненавистна мысль о том, что когда‑то ты был мне дорог! Да, и ты знал об этом и пользовался этим, играя моими эмоциями. Но больше так не будет. Ты знаешь, зачем я здесь?

Снейп кивнул, по–прежнему глядя ему в глаза.

— Я тебя убью, хоть мне это и не сильно поможет. Из‑за тебя умер самый светлый человек из всех, кого я знал. Моя вина в этом есть, и немалая, но она пришла сюда, чтобы спасти твою шкуру! Вроде бы мы шли ради того, чтобы закрыть Врата, а на самом деле я видел… видел, что движет ей и что в глубине души руководило поначалу и мной. Сострадание, привязанность… получается, совершенно глупые в данном случае вещи.

— Ты прав, — с мукой произнес Снейп, наконец, отвернувшись. — Я не стану даже заикаться об этом. Но ты не должен быть здесь, это жуткое место, куда я сам себя загнал, ценой своих прошлых ошибок и мыслей, которые будут угнетать меня вечно. Делай то, зачем пришел, и спасай себя. Я не буду умолять, ты не примешь этого, и — да, это справедливо.

Повинуясь силе его слов, Гарри выпрямился и приготовился произнести заклинание. Мучить Снейпа перед смертью ему больше не хотелось, но и сама мысль об убийстве внезапно начала казаться ему отталкивающей. Он попытался удержать ее, внутренний голос, твердивший о мести, продолжал говорить о необходимости проявить решительность, но именно она покинула Гарри, когда слова уже готовы были сорваться с губ. Он опустил руку, опять поднял ее, а затем отбросил волшебную палочку в сторону. Сделав несколько шагов назад и обратно, он, наконец, уселся рядом со Снейпом и обхватил руками голову, которая налилась свинцовой тяжестью.

Снейп с горечью смотрел на Поттера. Гарри чувствовал на себе пронзительный, ждущий взгляд полумертвого от пережитых страданий человека, который сжег за собой все мосты жизни, но не шевелился. Он будто резко затормозил и остановился и теперь ничего не ощущал, не представляя, что будет делать дальше. Впрочем, одна очевидная мысль все же пришла ему в голову на этом выжженном пустыре, среди обломков чужой истерзанной души.

— Знаешь, что я с тобой сделаю? — спросил вдруг Гарри, но Снейп не ответил.

— Северус, — позвал его Гарри по имени. Второй раз за все время.

И тот еще больше сжался и замотал головой.

— Дело не в том, что я хочу продлить твои мучения как можно дольше, — усталым голосом сказал Гарри. — Только так можно победить тьму. Я не могу пробиться через нее, не могу узнать, что стало с теми, кто остался там, позади, но я точно знаю, что должен все это остановить. Я забыл об одной важной детали, и это едва не погубило все: я должен уговорить тебя вернуться. И я понимаю, что это, с одной стороны, чудовищно и требует мужества, которым, вероятно, не обладает ни один человек, но иного пути нет. Я останусь здесь до тех пор, пока ты не согласишься пойти со мной.

— Ты можешь меня заставить, — прошептал Снейп, и Гарри вновь услышал признаки мольбы в его голосе, только теперь он умолял куда сильнее. — Я не помню, где я выронил свою волшебную палочку, я почти ничего уже не помню… Ты вооружен, а я нет. Все, что тебе нужно…

— Нет, — мягко перебил его Гарри, задержав взгляд на бледном лице. — В том‑то все и дело, что в таком случае все останется по–прежнему, и призраки, в конце концов, уничтожат, поглотят все живое. Я знаю, что тебе в том мире больше нечего ловить, кроме того, что на тебя обрушат оставшиеся в живых.

Снейп резко посмотрел на него, без страха, но с прежней мукой.

— Вряд ли я буду тебя защищать, — с расстановкой проговорил Гарри. — Я и сам еще не отошел от последней смерти, но все же я помню, что это такое: когда теряешь самое дорогое. Разумеется, это будет непросто.

— Они убьют меня, — тихо сказал Снейп, и Гарри пожал плечами.

— Я не знаю, что нас там ждет. Сердце говорит мне, что ничего хорошего, и вполне возможно, что мое теперешнее спокойствие ложно. Как знать, я могу потерять контроль над своим гневом и наброситься на тебя, когда мы вернемся.

— Ты это сделаешь? — с внезапной надеждой спросил Снейп. — Я не боюсь смерти, но боюсь не вынести взглядов тех, чьи близкие погибли по моей вине. Я уже видел таких людей, ведь все, кто оказывается возле меня, так или иначе, погибают. Но теперь… Ты сочтешь меня трусом, и я не имею ни малейшего желания возражать, однако это не только трусость. Я просто знаю, что не выдержу этого, и…

— Просишь меня об этом маленьком одолжении? — с изрядной долей презрения осведомился Гарри. — Конечно, умереть от руки друга, пусть и бывшего, куда приятнее, чем от рук разъяренной — и по праву — толпы. Тут я не спорю: раз уж я оказался добровольно на грани убийства, имел полное намерение это сделать, то могу и в какой‑то степени должен довести это до конца. Но я не буду тебе этого обещать. Возможно, мое мнение переменится, и тогда я буду просто убийцей, если мне придется сдержать свое обещание. Нет, Снейп, — Гарри сделал ударение на фамилии, — моего слова ты не получишь.

— Прости, — прошептал мастер зелий, дрожа.

Гарри воззрился на него и увидел, как по бледным щекам скатились две крупные слезы.

— Это трудно, — сказал Гарри, тяжело и мрачно.

— Забудь об этом, — попросил Снейп после очередного усилия.

— Уверен?

— Да, пожалуйста.

— Итак, каковым будет твое решение?

— Времени мало…

— Определенно, — слегка рассердился Гарри, но он понимал, что от степени добровольности согласия сейчас зависело все.

— Дай мне несколько минут, — просто сказал Снейп и отвернулся от него совсем.

Гарри вскочил на ноги и отправился на поиски своей палочки. Обнаружил ее буквально в паре метров от себя, немного удивился тому, что не забросил ее дальше, и принялся искать палочку Снейпа. Он даже попробовал призвать ее с помощью Манящих Чар, но палочки существа хитрые — он так ее и не дождался. Не определившись до конца с тем, что это значило для Снейпа, Гарри повернулся, наконец, к платформе.

Снейп стоял на ногах с огромным трудом; белый как полотно, он опирался на колонну, отчего та меняла свои очертания и принимала совершенно фантастический вид. Гарри поборол в себе очередной всплеск раздражения: ему захотелось разрушить эту колонну и вообще как можно больше из окружающего пейзажа. Вместо этого, однако, он подошел к Снейпу и жестом предложил ему опереться на себя. Гарри не совсем понимал, что его подвигло на этот жест милосердия, но он четко осознавал, что поступает правильно. Снейп крайне осторожно взял его под руку, словно боялся ее испачкать, и они двинулись. Когда они вышли из мертвого города, Гарри стало легче дышать, а вместе с тем пришел и некий стыд, вызванный отчасти смирением Снейпа, который все так же с робостью и, вероятно, даже почтением держался за его руку. Измученный собственными переживаниями, Гарри сжал его кисть покрепче, но чувство вины за все то, что он за столь короткий срок в себе открыл, никуда не делось.