Мышь88 - Если ты меня любишь

— Я не хотела их пугать, мы попробовали трансгрессировать с нижнего этажа как можно тише. У нас получилось.

Гарри кивнул, превозмогая желание закричать. Внутри у него все бунтовало, когда он сумел заставить себя перевести взгляд на лицо Снейпа. Заострившееся, воскового оттенка, оно одновременно и походило на то лицо, которое Гарри так хорошо помнил, и отличалось от него. Вероятно, он ушел во сне, а стало быть, не испытывал никаких мук. Эта мысль странным образом успокоила Гарри, и он смог оторвать ноги от пола и приблизиться к кровати. Он склонился над Снейпом, на одну секунду представив себе, что тот сейчас откроет свои пронзительные черные глаза и усталым шепотом скажет что‑нибудь язвительное. Что‑то присутствовало еще в облике Северуса, что дало ему возможность фантазировать таким образом. Гарри задержался еще на несколько мгновений, перед тем как наклониться еще ниже и поцеловать бледный лоб. Тело уже начало остывать.

— Ты знал, что я тебя не отпущу, — с укором прошептал Гарри, выпрямившись.

— Он держался до последнего, — произнесла Луна, утирая глаза своими длинными волосами. — Единственно из‑за тебя. Так что не держи на него зла.

— Я и не думал, — ответил Гарри, отступая назад, к Дрейко, который все так же продолжал пристально смотреть на Снейпа, почти не мигая. — Просто мне за него… тревожно.

Едва он произнес эти слова, как чердак наполнился сладостными звуками, точно кто‑то невидимый, внезапно очутившись рядом с ними, заиграл на арфе неземную мелодию. Луна всплеснула руками и заулыбалась, вслушиваясь в невиданную песнь. Дрейко испуганно дернулся и схватился за палочку, но Гарри остановил его, мысленно умоляя, чтобы мелодия лилась и дальше, а лучше никогда не кончалась. Он узнал ее, и ему невыразимо хотелось еще раз в жизни увидеть ее живой источник.

И это желание исполнилось. Яркий костер заполыхал прямо посреди комнаты, и в языках пламени возник феникс в своем сверкающем огненном оперении, рассыпая во все стороны не обжигающие искры. Фоукс громко вскрикнул, повернул свою великолепную, изящную голову к Гарри и задержал на нем свой мудрый взгляд. Волна необъяснимого облегчения и спокойствия затопила душу Гарри Поттера, и через секунду или две прекрасной птицы не стало. В воздухе еще стоял неизвестный аромат, который, как показалось Гарри, состоял из сложного сочетания цветочных запахов. Луна же, приложив руки ко рту, обернулась к молодым людям и счастливо проговорила:

— Чувствуете? Море, ветер, жизнь? …

* * *

Появление Фоукса сильно помогло Гарри свыкнуться с тем, что произошло. Боль потери не отпускала его еще долго, и он поначалу избегал собственного дома, ища возможность выбраться на работу даже в краткосрочный отпуск. Джинни пришлось приложить немалые усилия к тому, чтобы понять и принять такое поведение мужа. Что касается маленького Рональда, то он на какое‑то время стал замкнутым и сосредоточенным, практически постоянно находился рядом с Гермионой и выучивал наизусть все, что она ему предлагала. В этот период они с отцом почти не виделись.

На работе Ермон подкидывал Гарри все новые проблемы, которые, как одна, требовали решения. Впрочем, Гарри был даже благодарен своему сопернику за этот вызов и ни на что не жаловался, пытаясь управляться одновременно с пятью и более делами. Секретарь Дорсенс был в восторге от рвения начальника и старался во всем ему подражать, однако, к сожалению, расторопность бедняги оставляла желать лучшего, поэтому в конце месяца Гарри все же пришлось нанять дополнительного помощника.

Министр все более приближал его к себе. Партия Ермона была в бешенстве, на стол главы магического мира валились целые стопки писем с различного рода клеветой и обвинениями в адрес Гарри, но Кингсли был занят чем угодно, кроме разбора корреспонденции. Сам же второй наместник неизменно игнорировал все подобные нападки со стороны противников.

Джинни, Гермиона и остальные были чрезвычайно потрясены тем, что Луна оказалась жива и тоже возвратилась из‑за Занавеса. Разумеется, в этом потрясении было больше радости, чем страха, но все отмечали, что с девушкой произошла какая‑то перемена. Складывалось впечатление, что ее обычное пребывание «вне мира сего» теперь не то чтобы куда‑то ушло, но сделалось ее скрытой «второй натурой», что, тем не менее, не мешало никому с ней общаться. Сын Гарри, в свою очередь, пришел от нее в полный восторг.

На работе Гарри приходилось решать самые различные вопросы, и, чем дольше он задерживался в кабинете, тем больше их становилось. Судя по всему, магическому народу было приятно, что власти действительно занимаются его делами, а не только внешними проблемами (как первый наместник), и потому все простые граждане теперь чувствовали себя обязанными написать Гарри Поттеру одно, а лучше два письма.

И все же, благодаря его неустанному труду, положение магов за два с половиной месяца в целом улучшилось. Министр это отметил и даже, кажется, подошел близко к тому, чтобы отменить выборность власти, но Гарри его отговорил. Стоило ему заглянуть в собственную душу, как он тотчас понимал, что, несмотря на заманчивую перспективу обставить Ермона в борьбе за власть, жизнь с изрядной долей приключений все‑таки по–прежнему привлекала его куда больше. Так что он просто предоставил дальнейший ход событий судьбе.

Проходили недели, его душевное состояние постепенно улучшалось, хотя ночью его порой и мучили кошмары. Гарри видел Снейпа опять в том разрушенном городе, одинокого и измученного. Он отчаянно хотел его спасти, но неведомая сила увлекала его прочь, не давая ни малейшего шанса вырваться. Так повторилось несколько раз, прежде чем смениться другой картиной, столь же оптимистичной.

Погруженный в воспоминания о последнем подобном сне, Гарри как‑то возвращался домой. Он неслышно вошел в дом, направился на кухню и застал там интересную компанию в лице Дрейко и Гермионы, которые о чем‑то сосредоточенно беседовали. Он даже помедлил в коридоре, чтобы уловить суть разговора.

— Ты просишь какую‑то глупость, Грейнджер, — прямо сказал Дрейко, откидываясь на спинку стула. — Совершенно бесполезное занятие. Кого я должен, по–твоему, спросить? Если мы тут собрались с общей целью подождать Поттера, это не значит, что ты можешь меня доставать.

— Тебе прекрасно известно, что я имею в виду, — непреклонно возразила Гермиона, пропуская его грубость мимо ушей. — У тебя огромное количество знакомых как за границей, так и в наших краях. Не может быть, чтобы не к кому было обратиться. Можешь предложить им деньги, если хочешь, у меня частные уроки, и я могу…

— Знаешь, что ты можешь сделать со своими деньгами? — огрызнулся Дрейко. — Дело вовсе не в этом. Как ты не поймешь, что такой ажиотаж ради непонятно чего никому не нужен? Многие из старых приятелей наверняка считают меня предателем, перебежавшим на сторону власти, так что пока идти к ним смысла нет. Разве что Поттер умудрится расхлебать все это до конца, вот тогда и можно будет сделать попытку. Да и, кроме того, как ты можешь быть уверена хотя бы в том, что твой Уизли жив?