black__tiger - Зеркало иллюзий

Снейп схватил Блэка за руку и потащил за собой.

— Ты – мой орден, Блэк, – ворчал зверь всю дорогу до подземелий. – Мой крест и мой орден!

— Сядь, – велел Снейп, втолкнув пленника в комнату.

Блэк оглядел себя, потом все поверхности, пригодные для сидения. Снейп подвинул ему стул, подумав, что бытовыми чарами после этого не обойдется, нужна будет полная дезинфекция и стерилизация.

Снейп помнил Блэка в Хижине, каким он был несколько часов назад, – и в мыслях все еще видел изможденного беглеца, полубольного, грязного, в лохмотьях. Но сейчас перед ним сидел маленький, лет восьми, очень худой и очень красивый мальчик, по–прежнему грязный и одетый так, как Снейп не видел и на своей рабочей окраине. Только в кино – в том фильме про беспризорников, который когда‑то смотрели они вместе с Лили…

Снейп сел напротив. Молча сидел и ждал, когда Блэк снова вырастет.

Чтобы скрасить ожидание, он попытался прочитать мысли своего врага. Было бы что читать! Похоже, дементоры за тринадцать лет выпили все, до чего дотянулись. В этом возрасте никто не умел закрываться – от Снейпа точно бы не сумел – но за светлой до прозрачности радужкой ничего не было. Только странная сосущая пустота.

Гейзером взбурлила жгучая ярость: ребенку не светили ни возвращение в Азкабан, ни тем более Поцелуй дементора.

— Радуешься? – прошипел Снейп.

— Чему? – бесхитростно спросил мальчишка.

Ярость слегка остыла.

— Ты помнишь, что с тобой произошло?

— Не–а. Мама говорит, что я все время куда‑то лазаю и когда‑нибудь долазаюсь. Ну вот я, наверно, и…

Долазался, точно!

Блэк внезапно сказал:

— Я пить хочу.

Струя гейзера, даром что воображаемого, изменила направление и ударила в лицо. Снейп даже покраснел. Он понял, какой взгляд был у Блэка все это время – голодный!

Он поспешно левитировал мальчишке стакан воды с тумбочки. Блэк жадно выхлебал воду, решил, что суровый дядя смягчился, и спросил:

— Вы кто?

Пока Снейп раздумывал, как лучше ответить, эльф принес чистую одежду – комплект из тех, что предназначались для первокурсников. Снейп машинально отметил, что мальчишке она велика. А может, и нет – для своего возраста тот выглядел довольно высоким. Мерлин! О чем он думает? Какая одежда? Ночь на дворе, вообще‑то.

Да, но не ложиться же голодными! Он и сам успел уже забыть, когда и что ел в последний раз, таким неспокойным выдался вечер.

Эльф торчал под дверью, ожидая распоряжений. Снейп распорядился насчет позднего ужина и не услышал, что мальчишка о чем‑то спрашивает. Повернулся на голос и услышал нетерпеливо повторенное:

— Вы мыться пойдете?

— Что–о–о?!

Блэк попятился и снова шлепнулся на стул.

— Тут… Мне переодеться… И я же ночевать у вас буду? Так мне в ванную – после вас или сейчас, перед вами?

— Сейчас! – Снейп заскрипел зубами. – Немедленно!

На пороге Блэк обернулся.

— Что еще?

— Зубную щетку. Если можно. – Извиняющийся тон в устах Блэка звучал, как песня. Но было бы лучше, если б она была без слов! – И какое можно взять полотенце? И у вас есть расческа?

Он что – издевается?

Когда в ванной зашумела вода, Снейп познал блаженство – впервые за последние тринадцать лет. На самом деле это было так просто – полчаса без Сириуса Блэка! Но блаженствовал он недолго, тридцать минут пролетели, как одна…

— Ванная свободна, сэр, – объявил Блэк, появляясь в дверях – чистенький, свеженький, раскрасневшийся, глаза блестят…

— Ваша очередь.

Снейп чертыхнулся про себя, проглотил на полуслове «Мне некогда!» и малодушно спасся в ванную. Прятаться там просто так, как от отца в детстве, было не слишком по–взрослому, и он заодно вымыл голову – ничего личного, просто чтобы потянуть время.

За ужином мальчишка снова поинтересовался – с кем имеет честь?

— С деканом Слизерина. (И он без подсказок в состоянии разобраться, когда его очередь идти в ванную, да, да!)

Снейп жевал рыбу с картошкой и злился, потому что, не подумав, попросил повторить ужин, а рыба, конечно, неплоха, но не дважды же за вечер, и еще потому, что Блэку и пустой каши на воде было бы много, по его мнению!

Но поддерживать светскую беседу оказалось неожиданно легко.

— Ты знаешь, где находишься?

— В Хогвартсе, конечно. Где же еще столько говорящих портретов и еще движущиеся лестницы? А про Слизерин мне уйму всего нарассказывали. Такого, – он ткнул в круглое окно, напоминавшее увеличенный раз в десять иллюминатор магловской подводной лодки, – больше нигде в замке нет.

За стеклом колыхалась темная лента – не то водоросль, не то щупальце гигантского кальмара.

— Тебе нравится?

— Не–а.

— Значит, ты не удостоишь факультет Слизерин поступлением?

Снейп уже приготовился к наезду на «змей» и пламенной речи в защиту «львов», но Блэк только фыркнул:

— Можно подумать, меня спросят! «Все Блэки учились в Слизерине», – процитировал он (а точнее – передразнил) матушку. – Мама говорит, что я точно попаду в Слизерин. Значит, к вам?

— Ко мне ты уже попал.

— Спать будешь здесь. – Декан Слизерина указал на диван.

Сириус кивнул, а Снейп задумался. Умные мысли приходят с опозданием. Дверь запиралась чарами. Волшебной палочки у Блэка не было – и по приговору, и по его нынешнему возрасту. Но дошкольнику палочка и не нужна – у него вместо палочки стихийная магия, а о стихийной магии маленького Блэка он был наслышан еще от Люциуса. Снейп не был расположен признавать достоинства врага, но и недооценивать противника было бы глупо.

— Будешь спать там, – передумал он и указал на собственную спальню.

Между комнатами имелась дополнительная дверь, и спал он чутко. Замечательно! Блэк его не только из кровати выгнал, но получается, что заставил работать сторожевым псом!

Ладно, он припомнит Блэку и это.

Перед сном, перебрав принесенную эльфом одежду, Блэк разочарованно протянул:

— А галстук?

— Ты не студент, тебе не положено, – снизошел до объяснения Снейп… и заткнулся. Представил себе Блэка в зеленом и серебряном цветах Слизерина. Может, тогда он сумел бы посмотреть на мальчишку с меньшим отвращением? Прирожденный экспериментатор, Снейп порылся в вещах и достал свой старый школьный галстук.

Утро пришло не одно, а с визитами.

Первым принесло Люпина.

— Где Сириус? Директор разрешил мне попрощаться с ним. Он сказал, что ты держишь его у себя.

Люпин не смотрел на бывшего школьного врага, который, к тому же, оказался треплом обыкновенным законченным, и поэтому не заметил изменений в профессорской внешности.

Первое потрясение он испытал, увидев Сириуса.

Второе – когда его давно потерянный и только что накануне вновь обретенный друг, с любопытством следивший за взрослыми, поставил вопрос ребром: