Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

Джинни совсем не слышала того, что ответила на заданный вопрос Гермиона.

— Мы вернемся к этому позже, — мягко прервал беззвучную для младшей Уизли речь Темный Лорд. — Вот и хорошо. В таком случае ты сможешь исполнить то, чего так сейчас желаешь.

— А чего я желаю? — растерянно спросил за спиной у Джинни звонкий голос Гермионы Грэйнджер.

— Ты хочешь наказать Рональда Уизли, — усмехнулся Темный Лорд.

Услышав свою фамилию, Джинни вздрогнула и невольно подняла взгляд.

Волдеморт смотрел мимо нее на Гермиону и говорил с ней. Он свободно сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и черная ткань мантии складками спадала на мягкий кремовый ковер. Тонкие белые пальцы изредка поглаживали подлокотники кресла. Темный Лорд склонил голову, и пламя камина поблескивало в его багряных глазах, отражаясь пляшущими язычками.

— Ты хочешь опять увидеть тот же ужас в его глазах, хочешь бросать слова — одно за другим — и бить ими наотмашь, — говорил он, едва заметно улыбаясь самыми уголками тонких губ. — Ты хочешь увидеть то же выражение ужаса и отчаянья на лице Гарри Поттера. Ощутить в полной мере свою власть, всё свое превосходство. Тебе так понравилось то, что ты увидела недавно на лице бывшего друга. Коротко говоря, ты хочешь рассказать молодым людям правду.

— Но как же? — удивилась Гермиона за ее спиной, и Джинни едва не вздрогнула от этого неожиданного голоса. Она плохо разбирала смысл слов — только набор звуков, гипнотизирующий и завораживающий. — Они ведь донесут Ордену, — совсем иным, слишком резким тоном говорила ее подруга.

— И что? — усмехнулся Темный Лорд.

— Как же?..

— Ты выходишь замуж за Генриха — этого уже не поймут твои старые друзья, — усмехаясь, пояснил Волдеморт. — Сомнительно, чтобы ты хотела общаться с Гарри Поттером или Рональдом Уизли в дальнейшем. А помешать тебе выйти замуж и уехать из Великобритании никто не сможет. Без доказательств и при моих возможностях, — он усмехнулся вновь. — Только попробуй попросить мистера Поттера, во имя старой дружбы, никому не объявлять свою блестящую новость до вашего или твоего отбытия из школы. — Джинни снова опустила глаза. — Ему вряд ли поверят. — Ведь сейчас вся ее жизнь поставлена на карту! — Но скажи, что тебя всё равно никто не сможет там задержать. — Если Гарри узнает, узнают все… — И это, кстати, правда. — Если Гарри узнает, узнают мама и папа. — В сущности, может быть, и хорошо, что так вышло. — И уже не будет дороги назад. Но есть ли она сейчас?.. — Ты начинаешь новую жизнь. — Хочет ли Джинни, чтобы был шанс всё исправить? — Значит, должна как‑то развязаться со старой. — Воспользовалась ли бы она таким шансом? — До того не было повода и настроения. — И никогда больше не увидеть этих глаз… — А здесь смотри: ты вся так и пылаешь желанием выговориться. — Никогда их не вспоминать. — Полагаю, это сильно улучшит твое самочувствие. — И ведь она уже знает ответ на этот вопрос. — В сущности, с тобой сейчас всё абсолютно просто и ясно. — Единственный возможный ответ. — А вот мисс Уизли нужно принять очень важное решение.

Джинни вздрогнула и подняла глаза. Встретившись взглядом с пылающими рубинами красных глаз Волдеморта, она почувствовала, как кремовый ковер уходит из‑под ног и комната мерно покачивается в такт. Эти глаза улыбались.

И он знает всё, о чем она думает. Всё, о чем она думала когда‑либо…

— Вам, Джиневра, сейчас нужно определить ближайшие годы своей жизни, — тихо сказал Волдеморт. Теперь он пристально смотрел на нее, и сил отвести взгляд у ведьмы не было. Он словно жгутом привязал ее, не оставляя ни воли, ни мыслей. — Либо вы отправляетесь из кабинета Генриха в спальни Гриффиндора и выслушиваете потом пылкий рассказ Гарри Поттера, ужасаетесь, хватаетесь за голову, а взамен за эти муки получаете возможность жить дальше, никем ни в чем не подозреваемая, окончить в следующем году школу, вращаться в том кругу, в котором живете, общаться со своей семьей. Либо…

Он замолчал. Джинни сглотнула и наконец‑то опустила блестящий взор в пол. Это «либо» было ключевым. Она не пойдет в гостиную Гриффиндора. Она могла бы вообще не уходить из этой комнаты.

— Либо вы получаете возможность отвести душу, — после паузы продолжил Темный Лорд, — как Кадмина. И осуществить наконец то, ради чего вы, собственно, встали на мою сторону, — он улыбнулся немного зловеще, и Джинни покраснела, сжимая кулаки. Великая Моргана, какой же идиоткой она была! — Я не упрекаю вас, Джиневра, — казалось, этот голос стал мягче. Возможно ли это? — Каждый руководствуется своими идеями, преследует свои цели. Но вы должны понимать, что, сделав этот шаг, вы перечеркнете всю свою былую жизнь. Вы потеряете и место в обществе, и семью. Вероятнее всего, навсегда.

Джинни подняла взгляд. Гермиона молчала. Темный Лорд пристально смотрел на молодую девушку.

О, как хотелось ей сейчас опустить свои глаза, развернуться и убежать куда угодно, только бы он не мог знать того, что металось в ее голове, норовя вырваться наружу! Убежать прочь, чтобы удавиться при первой же возможности из‑за того, что решилась уйти.

— Генрих, возвращайтесь с Кадминой в Хогвартс, — гулким каменным словом разбил тишину Темный Лорд. — Пошли кого‑то за ее вечерним нарядом, пусть подготовится к балу в твоем кабинете, а потом отправьте мистеру Поттеру и мистеру Уизли сообщение, что Гермиона Грэйнджер ждет их для разговора у тебя, внизу. Ты тоже открываешь своё инкогнито: и твоя задача сегодня — охранять Кадмину и помочь ей покинуть школу, если вдруг Гарри Поттер откажет ей в… хм, «последнем желании». Кадмина, можешь поведать мистеру Поттеру и о здравии Северуса, это его заинтересует. Идите. Я немного задержу вас, Джиневра, — обратился он к Джинни, — если вы не возражаете.

Чувствуя, как праздничная мантия прилипает к спине, Джинни поклонилась. У нее не оставалось сил даже дышать.

На кремовом ковре мерцали пурпурные пятна. И целую вечность в комнате клубилась гулкая тишина. Гермиона и профессор Саузвильт давно исчезли в камине, это всеобъемлющее вязкое безмолвие не нарушало ничего. Даже сердце, казалось, перестало стучать.

— За вашими мыслями упоительно наблюдать, Джиневра. — Раздался шелест мантии: кажется, он встал. Ковер снова взорвался багровой пеленой. — Вы дрожите, — раздалось над самым ее ухом.

Джинни дернулась всем телом и подалась назад, внезапно упираясь во что‑то за своей спиной. Она судорожно выдохнула и хотела отстраниться, но сильные руки Волдеморта взяли ее за плечи и рывком развернули к себе. Джинни уперлась взглядом в серебряную пряжку мантии. — Посмотри мне в глаза, — властно сказал Темный Лорд, и, превозмогая всё на свете, рыжая ведьма подняла трепещущий взгляд, встречаясь с пылающими рубинами его глаз.