Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

Решила, что жених с фотографии — Гарри. Только не такой, каким он стал, а тот, каким помнила его Гермиона в школе. Но черноволосый юноша в очках с фотографии был не Гарри, а Джеймс, его отец. И лучистая рыжеволосая невеста — это Лили Поттер.

Но… Но как могли присниться Генриетте Джеймс и Лили Поттеры, которых она не видела никогда в своей жизни? Почему ее фантазия поместила на палец миссис Поттер обручальное кольцо своей бабушки?

И почему Етта так резко проснулась?

Девочка не сразу пришла в себя, ее окатывали быстро сменяющие друг друга чувства — радость, удивление, негодование, отвращение, трепет, торжество и триумф. Этот поток медленно угасал, становился всё слабее. И вот Етта уже не могла вспомнить, что ее разбудило и что пригрезилось ей во сне.

Взволнованная Гермиона попыталась расспросить дочь, но та ничего не знала о Поттерах и только удивленно хлопала огромными зелеными глазами да зевала.

Леди Малфой так и не смогла уснуть в ту ночь, с трудом дождавшись утра, чтобы отправиться в Даркпаверхаус.

Впрочем, перед тем она тщательнейшим образом допросила Рут Рэйджисон. Гувернантка разводила руками, объясняя, что редко сидит рядом со своей подопечной, пока та спит, но, если подумать, бывали случаи, когда Генриетта внезапно просыпалась, а потом не могла объяснить, отчего или припомнить свои сновидения.

— Но в этом нет ничего страшного, миледи, — уверяла мадам Рэйджисон, — юная мисс очень подвижна, ее день полон впечатлений, и нет ничего странного в том, что они приобретают во снах необыкновенные формы и, порой, ее пугают. Ведь это даже не кошмары, а просто резкие пробуждения, при том не столь уж и частые. Не о чем переживать.

К неописуемой радости Гермионы, Северус оказался в гимназии и спустился в Трапезную на завтрак. Более того, у него действительно не было сейчас урока, и Гермиона смогла уговорить коллегу провести занятие окклюменцией у второй группы Огненных Энтузиастов за нее, благо они пока работали со старым материалом и вот уже третье занятие учились замечать попытки проникновения в свои мысли и вовремя блокировать их.

Разделавшись таким образом с преподавательской работой, которой просто не смогла бы сейчас уделить должного внимания, Гермиона со всех ног помчалась в кабинет Волдеморта.

— Во имя Морганы, что стряслось? — первым делом спросил Темный Лорд, увидев ее.

Гермиона села и начала свой рассказ, стараясь ничего не упустить.

— И я не могу понять, — взволнованно окончила она через какое‑то время. — То, что Етта знает, как выглядят родители Гарри, наверное, связано с тем, что этот урод с ней сотворил. Но для меня непостижимо ни почему она вдруг стала размышлять об этом, ни почему выдумала эту фотографию с кольцом Maman, ни почему так бурно отреагировала на свое сновидение! Если бы не кольцо, я даже предположила бы, что у нее появилась с Гарри такая же связь, как когда‑то была у него с тобой, и что она «ловит» его самые сильные эмоции. Гувернантка говорит, что Етта и раньше порой просыпалась внезапно и без причины. Но эта несуществующая фотография…

— Я думаю, такая фотография существует, — прервал свою дочь Волдеморт. — И ты, скорее всего, права насчет причин, по которым всё это приснилось Генриетте.

— Фотография, где на миссис Поттер обручальное кольцо Maman, — существует? — подняла брови Гермиона.

— Весьма вероятно, — кивнул Темный Лорд. — Лили Поттер со дня своей свадьбы носила это кольцо и была похоронена в нем.

Он выдержал паузу, с улыбкой глядя на вытянувшееся лицо дочери. Потом пояснил:

— Я увидел его, когда клал медальон Слизерина в гроб с останками. Магглов ведь не сжигают, вот они и тлеют медленно в своих могилах вместе со всем, что с ними туда положили. Медальон я тогда поместил аккурат в то место, где когда‑то билось сердце. По–моему, это символично.

А потом заметил на пальце кольцо. Это очень старая реликвия, которая много веков передавалась в семье Поттеров по наследству жене каждого старшего сына. Оно попало к ним вместе с Дидоной Певерелл где‑то в середине IX века. Сейчас род Певереллов прервался по мужской линии. Но среди моих предков по матери тоже когда‑то были представители этой фамилии: значительно позже, в начале XVIII века. Как видишь, нас с Гарри Поттером связывают очень далекие общие родичи, — усмехнулся Волдеморт. — А кольцо его матери я забрал. И не только потому, что оно имеет отношение и к моим предкам. Сама Лили Поттер сыграла в моей жизни весьма значительную роль, стала переломным моментом всего моего существования. Ее сын не раз переходил мне дорогу. Я подумал, что это кольцо — весьма знаковый трофей. И что оно пригодится мне, если я решу создать еще один Хоркрукс.

— Если ты — что?! — вздрогнула Гермиона. — Впрочем, это даже логично… — помедлив, добавила она, всё же ощущая трепет и невольную дрожь. — Ты и медальон Слизерина положил в могилу миссис Поттер потому, что она имела в твоей жизни такое значение?

— Да, Кадмина. Посчитал, что если именно она теперь будет беречь мою жизнь — получится красиво. Да и не полагал, что Гарри Поттер станет потрошить останки матери. Я же не знал о столь пагубных свойствах дамблдоровского Делюминатора тогда. Теперь все мои Хоркруксы под надежной живой защитой.

— Хоркруксы? — переспросила Гермиона. — Их… несколько? Это что же… кольцо Maman…

— Белла более чем надежная охрана для обломка моей души, дорогая. К тому же обручиться с ней этим кольцом показалось мне еще более символичным.

— Но когда оно стало?..

— Когда для меня сделалось необходимо жениться на твоей матери. Перед нами в ту пору встала проблема, Кадмина, — повествовательным тоном начал Волдеморт. — К сожалению, на тот момент она уже состояла в браке. И Родольфус Лестрейндж всегда был мне верным слугой и союзником. Мы дружили с ним еще в школе, а когда я уехал из Королевства и колесил по миру, списались, и он присоединился к моим изысканиям в глубинных сферах магии. С тех пор Родольфус всегда был рядом. Один из самых верных слуг. Но что же я мог поделать? — развел руками Темный Лорд, и его глаза блеснули багрянцем. — Однако я понимал, что эта расправа сильно изувечит мою душу.

Я создал Хоркрукс из кольца, когда убивал Родольфуса. Где‑то за год до нашей свадьбы с твоей матерью. Полагаю, это была достойная смерть для одного из моих самых верных приверженцев. И этим кольцом я потом обручился с Беллой. Сон Генриетты говорит в пользу того, что Гарри Поттер узнал о том, что моя супруга носит на пальце. Этого следовало ожидать.

— Проклятье! — простонала Гермиона. — Моя дочь постоянно связана с этим ублюдком! Это не повредит ей?!

— Не думаю. Время от времени будет «ловить» самые сильные его эмоции. Только их: думаю, Поттер следит за этим обычно. Ведь подобная связь для него не внове. Просто, видимо, кольцо, случайно увиденное на пальце матери в альбоме с фотографиями, чересчур сильно взволновало мистера Поттера. Другой вопрос в том, когда и как он мог видеть его на Белле. — Темный Лорд задумчиво посмотрел в сторону. — Ничего, Кадмина, не переживай: когда Етта немного подрастет, мы обучим ее окклюменции. Не печалься.