Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

— Но?.. — быстро перебила Гермиона. — Что же он сделал?

— Данкана оглушил, странно, как голову не снес — такое мощное было проклятье, а Белле… — Волден нахмурился и с сомнением посмотрел на Гермиону, — отсек руки. Обе. Выше локтей. Отсек и левую, ту, что с Меткой, унес с собой. А добивать не стал ни ту, ни другого.

Волшебник умолк и отвел хмурый взгляд в сторону.

Гермиона потрясенно молчала.

Обе руки выше локтей… На левой руке Беллатрисы была не только Черная Метка. На безымянном пальце этой руки Черная Вдова носила Хоркрукс своего супруга, их обручальное кольцо.

— Как… Как они попали сюда? — наконец произнесла Гермиона хриплым голосом. — Ведь они здесь, Maman и Прекрасный Принц?

— Эйвери очухался от проклятья и перенес ее прямо к Темному Лорду.

— А Гарри?..

— Ушел, разумеется. Ищем. Только это всё напрасно, — буркнул Макнейр и скривился. — Пока Поттер не захочет, чтобы его нашли, его не найдут. Чай не мальчик.

— Как она? — после паузы спросила Гермиона.

— Нормально. Снейп и Лекарь колдуют там над ней с этой вашей краснокожей целительницей.

— А Данкан?

— Цел. Голова, говорит, трещит только.

— Что Papá? — дрогнувшим голосом спросила леди Малфой.

— Я давно не видел его в такой ярости.

— Палач! — рявкнул в открытую дверь раскрасневшийся и усталый Амикус Кэрроу. — Хозяин зовет!

— Прости, — спешно поднялся Волден. — Прислать к тебе кого‑то?

— Не нужно. Иди, Волд.

Беллатрису Гермиона увидела только на следующий день в Блэквуд–мэнор. Иссиня–бледная от потери крови, угрюмая и мрачная, она мало разговаривала, беспрестанно барабаня стальными когтями по столам и подлокотникам кресел. Обе руки Черной Вдовы были теперь будто одеты в серые литые перчатки, зазубренным узором переходящие в кожу повыше локтей. Пальцы венчали длинные и изогнутые почти звериные когти черной стали.

В глазах, кажущихся огромными на похудевшем бескровном лице, плясало свирепое пламя.

И всюду, где проходила Черная Вдова, на мебели и стенах виднелись теперь неровные глубокие полосы — следы безжалостных когтей хищницы.

Волдеморта Гермиона не видела еще несколько дней.

— Делюминатор не мог привести его в коттедж Вайярсмиттов заранее, – качая головой, говорила Гермиона, туша очередную сигарету в полной окурков старой чернильнице из привратницкой Рона.

— Может, Ордену что‑то было известно, а у него там шпион, или вроде того? – предположил рыжий смотритель. – Помнишь, он же хотел добывать информацию через Орден, когда напал на Люпина?

— Об этом… Этой… О том, что они собираются нанести визит Вайярсмитту никто не знал, – покачала головой леди Малфой.

— Выходит, кто‑то из Пожирателей Смерти? – угрюмо спросил привратник.

— Получается, что да. Почему он не убил ее, Рон? – кисло спросила ведьма. – Уж мы‑то знаем, что Гарри для этого особых поводов не нужно. А прикончить Maman он мечтает очень давно. Я не понимаю.

— Может, спешил утащить Хоркрукс?

— Не много времени нужно, – досадливо отмахнулась женщина. – Он и напал внезапно, и Прекрасного Принца оглушить смог, и Maman была без сознания потом. Я не понимаю.

— Может, думал, что она и так истечет кровью? Эйвери ж был в отключке.

— Сам‑то веришь в то, что говоришь? – угрюмо спросила ведьма. – Не похоже на Гарри. Будто вовсе и не он.

— Как не он? А кто ж еще? Кто о новом Хоркруксе знает, – сам Рон узнал о нем от Гермионы только теперь, – да и вообще будет нападать на Черную Вдову, кроме Гарри? – продолжал волшебник. – Да ведь и они видели его, нет разве?

— Тогда я не понимаю. Хоть убей, не понимаю, Рон.

* * *

Чарли практически помирился с братом. Во всяком случае, они встретились, разговаривали и закончилось всё хорошо. Гермиона чувствовала невероятную гордость, негласно признав свою безусловную во всем этом заслугу.

Она была безумно благодарна Чарли и хотела сделать что‑то для него. В итоге, поразмыслив, однажды ведьма спустилась в подземелья к Салазару и Габриэль с большим старинным фотоаппаратом, который достала для нее Мэнди Броклхерст.

Старательно убрав из границ будущего кадра всё, что могло бы натолкнуть на мысль о ребенке, Гермиона сделала несколько снимков девушки. При этом она держала на коленях своего маленького брата, и, глядя на него, Габриэль улыбалась в объектив с такой неподдельной теплотой и любовью, выглядела настолько довольной и счастливой, что большего нельзя было и пожелать.

Проявленные в специальном растворе и ожившие фотографии Гермиона передала Чарли через Амаранту в надежде, что они послужат некоторым утешением для него, Ордена Феникса и Флёр.

* * *

Пасхальные каникулы прошли в полном спокойствии. Леди Малфой с дочерью провела сам праздник у Грэйнджеров, а остальные дни – в Блэквуд–мэнор, ибо Адальберта отбыла на всё время каникул в Гамбург к Теутомарам: сестры Фил и Сиси слегли с какой‑то инфекцией, подхваченной во время исследований в Черном лесу, и Берта помогала дочери ухаживать за ними.

После каникул, с началом летнего триместра Беллатриса возвратилась к своим преподавательским обязанностям, которые до того снова брал на себя Рабастан Лестрейндж. Глубокие царапины от стальных когтей перебрались в гимназию вслед за ней и вскоре стали в Даркпаверхаусе столь же неотъемлемой деталью, как и в Блэквуд–мэнор.

Апрель выдался очень знойным. На предзамковой территории стояла тяжелая духота, а в самой гимназии Рон неустанно накладывал везде и всюду Освежающие и Проветривающие заклинания, которые, впрочем, не особо помогали.

Двадцатого числа, во вторник, занятия были резко отменены в связи с чрезвычайным происшествием. Затюканный и тихий мальчишка из Огненных Энтузиастов, Гэдзерт, сын неудачливого Пожирателя Смерти Роули, внезапно устроил настоящий дебош.

Здесь, пожалуй, следует немного отвлечься и рассказать о бедолаге Роули. Причем сначала – о бедолаге Роули–старшем.

Да и вообще вернуться ненадолго в далекие семидесятые годы предыдущего столетия, страшную эпоху Первой войны с Волдемортом.

Торфинн Роули в свое время учился на одном курсе Слизерина с юным Барти Краучем–младшим. Они попали в Хогвартс как раз в тот период, когда на факультете легендарного Салазара правила бал компания, самые смелые представители которой стали в будущем слугами Темного Лорда, Пожирателями Смерти.

Когда Барти поступил в школу, слизеринской шайкой, как их тогда называли, верховодили единственные на тот момент действительные Пожиратели Смерти среди учеников Хогвартса – Фабиан Мальсибер и Освальд Уилкис. Последнего за год до падения Волдеморта прикончили мракоборцы, а Фабиан всё еще служил своему повелителю. В то далекое время оба были на седьмом курсе, и пред ними преклонялись все. Собственно, школьники весьма редко удостаивались права носить Черную Метку, невзирая на то, что Волдеморт усиленно и властно собирал армию своих сторонников, а именно завладев молодежью, как гласит древняя мудрость, можно править миром.