Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

Торф Роули давно боялся своего полусумасшедшего друга, но был покорен ему во всем – и это выглядело довольно забавно, потому что Роули был огромным верзилой, а Крауч – крошечным худощавым мальчонкой.

Они едва окончили седьмой курс, когда Волдеморт пал. Барти угодил в Азкабан за страшное преступление. А Роули вздохнул свободно, потому что не успел натворить ничего ужасного, и расплата не коснулась его. Тогда.

После воскрешения Волдеморта Торфу Роули, уважаемому женатому человеку с трехлетним сыном на руках, пришлось волей не волей снова надеть мантию Пожирателя Смерти. И ему еще сильно повезло, что возмездие лишь слегка коснулось его своими когтями.

С тех пор Роули ходит в шестерках, и место его при Темном Лорде весьма и весьма незавидное.

С наступлением Темной Революции Торфинн вынужден был отдать подросшего сына в Даркпаверхаус. Где прекрасно знали о бесславной «карьере» родителя гимназиста и его нынешнем никчемном уделе, из‑за чего всячески пеняли этим несчастному мальчишке. Дети – очень жестокий народ.

Нам пора возвращаться из этого небольшого экскурса в прошлое, лишь еще раз отметив жалкое положение Гэдзерта Роули в гимназии Волдеморта. Почувствовавшие слабину однокурсники травили несчастного почем свет и, оказалось, буквально довели до ручки.

Обо всех этих сложностях жизненного пути старшего и младшего Роули лично Гермиона не имела никакого понятия. Она знала только, что Гэдзерт Роули тихоня и особой популярностью среди гимназистов не пользуется.

И вот аккурат в начале летнего триместра этого заморыша достали в очередной раз – как потом оказалось, на днях Роули прилюдно поклялся именем Мерлина, что скоро все его обидчики исчезнут навсегда и сам он испарится в первую очередь раньше прочих. Над ним, разумеется, посмеялись, да еще и поколотили в придачу.

Потом мадам Финглхалл припомнила, что доставленный в Целительные Покои Роули, пока она «приводила его в порядок», сжимал челюсти с такой судорожной злобой, что у него треснул передний резец, который пришлось восстанавливать Вяжущей настойкой Азэльмы Глэнс. Тогда целительница не придала этому особого значения.

А через пару дней на уроке зельеварения прогремел грандиозный взрыв, возымевший впечатляющие последствия.

Гэдзерт Роули вывел уникальную формулу – гремучий состав со смешанным эффектом Дезиллюминационного заклинания, Исчезающих чар и Настойки невидимости.

В результате произошедшего инцидента Северус Снейп буквально потерял лицо – заряд Роули попал и на него, так что теперь в гимназии имелся настоящий всадник без головы.

И без лошади.

Да еще целый класс разнообразных «всадников» – все Огненные Энтузиасты пострадали в большей или меньшей мере. Несколько человек оказались полностью невидимыми, а частично – абсолютно каждый. Но если все пострадавшие жаждали вернуть себе если не прежний, то хоть какой‑либо облик, виновник всего этого, получивший наибольшую порцию своего уникального варева, скрылся в неизвестном направлении и с неведомыми целями.

Переполох от всего этого безобразия вышел ужасный. Занятия были отменены. Дырявые, безрукие и безногие Огненные Энтузиасты вели себя по–разному: кто смеялся, кто плакал, кто ругался, перекрикивая всех прочих. Безголовый профессор зельеварения и схватившаяся за голову мадам Финглхалл изо всех сил пытались вывести формулу жидкости, произведшей весь этот бедлам, и найти способ устранить ее действие, а остальные тем временем искали пропавшего Роули.

К ночи беглеца всё еще не нашли, лекарства не придумали, гимназистов в надлежащее состояние не привели. Все уроки в среду в связи с этим были отменены, и Даркпаверхаус продолжал напоминать маггловскую психушку – если, конечно, бывают маггловские психушки с безголовыми и дырявыми пациентами.

— На самом деле это форменный беспредел, – заметил Виктор Крам утром среды в учительской, где после ночного патруля столкнулся с Гермионой (бежавшего Роули всё еще надеялись найти на территории замка, который быстро окутали чарами после происшествия), – в моё время за такое пороли розгами!

— Телесные наказания в школах запрещены даже у магглов [151] Телесные наказания в английских государственных школах запретили только в 1987 году. В оставшихся частных школах телесные наказания отменили: в Англии и Уэльсе – в 1999, в Шотландии – в 2000, а в Ирландии – в 2003 годах. , – наставительно сказала Гермиона, заваривая ему чай.

Педсовет школы постановил довольно мягкое покарание для Роули, если его, конечно, вообще отыщут.

— И очень зря, – буркнул Виктор в ответ.

Они были в учительской одни, Гермиона недавно вернулась из лаборатории, где всю ночь работала над формулой антидота с пошедшей бледными пятнами Дэрдрой и безголовым Снейпом, смешно ходившем на одной видимой, а другой невидимой, обутой в шлепанец и измазанной десятком не сработавших пока составов, ноге.

Теперь Гермиона пришла за справочником по зельеварению и как раз столкнулась с Крамом.

— Эта выборочная гуманность выводит меня из себя! – досадливо буркнул преподаватель летного мастерства, принимая у нее дымящуюся чашку.

— В каком смысле?

— Только не рассказывай мне о том, что Волдеморт не отыграется за всё это на папаше Роули! – скривился болгарин.

— Зато тот потом накажет Гэдзерта как раз так, как ты хочешь, – не стала отрицать возможность подобного исхода Гермиона.

— Ну, здорово! – совсем обозлился Крам.

— Ты только что ратовал за наказание плетьми, – напомнила леди Малфой, хмыкнув.

— Да ну тебя! – с раздражением отвернулся Виктор. – Одно дело всыпать мальчонке за буянства, и совсем другое – то, что творят прихлебатели Волдеморта!

— Опять начинается, – мгновенно скисла уставшая ведьма.

— Считаешь, Роули–старший отделается плетьми или чем‑то похожим? – не отставал вновь закусивший удила собеседник.

— Нет, что ты! Его сожгут живьем на медленном огне вместе со всеми родственниками и соседями, пока сынишка будет в гимназии начищать карнизы и драить котелки!

— А я не удивился бы.

— О, Виктор, хватит делать из mon Pére кровожадное чудовище! – с ноткой отчаяния попросила ведьма. Очень хотелось спать, а следовало возвращаться в лабораторию. Сейчас ей было не до демагогии.

— Зачем делать, всё давно готово, – не отставал упрямый Крам.

— Всякая жестокость моего отца имеет определенные основания, оправданна и для чего‑то необходима, – резко отрезала Гермиона. Бессмысленные дебаты с преподавателями полетов, видимо, стали ее кармой.

— Для чего это, скажи‑ка дурню–мне, необходимо, чтобы ваши Прекрасные Принцы обращали в пепел маггловские поселения, а Черные Вдовы рвали когтями чиновничьих любовниц?! – вспылил Крам.